Не грози Дубровскому! Том VII - Антон Панарин

и расхохотался. Дядя поддержал мой смех, а вот друзья смотрели на нас как на придурков.

— Племяш. Мы ж родные, давай на ты. Козе в трещину эти формальности. — Улыбаясь сказал Тихонович.

— Смотрю ты в бодром расположении духа.

— Ну а как иначе? Ещё день назад я сидел в тюрьме Картаполовых, а нынче лежу на диване моего покойного врага. Ха! Вот так хохма. Я до сих пор жив, а он нет! — Радостно выпалил Тихон и замявшись посмотрел на Картаполова. — Михаил, ничего личного.

— Да ничего страшного. Отец был тем ещё чудовищем. — Отозвался Михаил и потянул на себя дверь. — Вижу вам нужно многое обсудить. Не будем мешать.

Дверь захлопнулась, оставив нас наедине.

— Михаил мне всё рассказал. Даже удивительно что Картаполовы пытавшиеся нас уничтожить, теперь служат Дубровским. Жизнь воистину полна чудес. — Сказал дядя и посмотрел на столик, стоящий у изголовья дивана. — Если не трудно, пододвинь вон тот бокальчик.

Я придвинул к Тихону чашу, покрывшуюся испариной к дяде. Из чаши торчала трубочка. По аромату содержимого я сразу же узнал коньяк, сделанный Вадимом.

— Кстати этот коньяк сделал мой человек. — Заметил я, когда дядя зажмурился от удовольствия потягивая ледяной алкоголь.

— Даже так⁈ Приятно удивлён. Если я тебе наскучу, то можешь утопить меня в бочке с коньяком. Лучшей смерти и представить нельзя. — Ухмыльнулся он.

— Обязательно так и поступлю. — Хмыкнул я и серьёзно сказал. — В родовых бумагах я нашел твой некролог. Писали, что Картаполов убил тебя в одном из сражений. Как ты смог выжить?

— Хех! Ну не сказать, что он прямо-таки убил меня, хотя было близко. Да и не убивают хранителей родовых артефактов. Таких, как я, берут в плен и пытают годами напролёт, пока не расскажем, где хранятся фамильные ценности. Как видишь Картаполов знал толк в пытках, правда это ему не помогло. — Хитро прищурившись сказал дядя.

— Ты не раскололся? — Спросил я, уважительно покачав головой.

— Ха-ха! Смеёшься? Он меня разделывал днями и ночами. Конечно, раскололся! Более того! Я знал, что расколюсь. — Самодовольно заявил Тихонович присосавшись к коньяку. — Поэтому, когда стало очевидно, что поражение неизбежно, я провернул один фокус. — Дядя заглянул мне за плечо и взглядом попросил приблизиться. — Я был довольно мощным магом природы и смог призвать древесного дракона. Вышел он мелким, но и его размеров хватило, чтобы заглотить фамильные реликвии и нырнуть в изнанку.

Услышав это, мои глаза расширились от удивления. Создал древесного дракона? Да даже я в прошлой жизни был на подобное неспособен. Нет, используя мощь Иггдрасиля, я смог бы провернуть подобное, но я крайне сомневаюсь, что Урфин занял сил Тихоновичу. Мои мысли прервал смех дяди.

— Видел бы ты лицо Картаполова, когда он узнал, что фамильные реликвии где-то на глубине изнанки. А самое замечательное то, что я вложил в дракона всю свою ману, а вместе с этим и десяток крупных макров. Теперь он может жить автономно десятилетия напролёт! Понимаешь? Можно сказать, что я создал живое существо. Теперь у него только одна цель, бесконечно развиваться и прятаться.

Я отстранился, переваривая услышанное, а дядя весело продолжил.

— Племяш, если бы я мог, я бы показал тебе как это делается. А так, сам видишь, маг из меня нынче никудышный.

Смотря на него, я ощущал, что ядро маны разрушено. К счастью, я знаю, как его восстановить. Ведь я уже прошел путь от бездаря не чувствующего потоки маны, до абсолюта.

— Расскажи про дракона. — Попросил я Тихоновича.

— Да чего про него рассказывать? Маны у меня оставалось немного, поэтому получился он размером чуть больше собаки. Морда клыкастая, лапы когтистые. Дракон как дракон, особо сказать нечего. — Задумчиво сказал Тихон и добавил. — Кстати, если есть желание, то можешь поискать фамильные реликвии. Я до сих пор чувствую, что мой дракончик жив.

— Судя по описанию дракона там реликвий было с гулькин член. — Усмехнулся я.

— Может и так. Но член у этой «гульки», вышел крайне ценный. — Хмыкнул дядя. — Ведь это остатки фамильных ценностей, ради которых твой род положил свои жизни. — Впервые серьёзно сказал Тихонович.

— Их жертва не будет напрасна. — Я похлопал дядю по груди и тот снова повеселел.

— Виктор Игоревич, етить тебя за ногу. Да наша жертва уже не напрасна. Род Дубровских жив и как я слышал процветает. Всё не зря.

— Ещё как процветает. У нас есть куча аптек, фармацевтическая фабрика, производство коньяка, охранное предприятие, один заказ государственной важности, гигантская теплица, ферма и много чего ещё в планах. Скоро ты всё это увидишь, а пока набирайся сил. — Сказал я и увидел, как дядя снова присосался к коньяку. — Или напивайся до потери пульса.

— Ха-ха! Хороший алкоголь лучше любых лекарств! Лечит и душу, и тело. Как будет время покажи мне всё, а то ведь я за эти три года кроме обледеневших камней и не видел ни черта.

— Обязательно покажу.

Я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. В коридоре меня ждали Картаполов и Львов.

— Виктор, мой отец знает отличного протезиста. Если нужно, ты только скажи. — Львов с жалостью посмотрел на меня.

— А чего такой траурный голос? — Укорил я друга. — Дядя не унывает. У него всё отлично. Пережил своего врага. Да, немного растерял запчасти, но не смейте ему об этом напоминать своим жалостливым тоном. Жалость унижает мужчину и делает его слабым.

— Прости. Я просто… — Замялся Лев.

— Я понимаю. Ты хотел как лучше. Я это ценю. Если дядя решит, что ему нужны железяки вместо рук и ног, то мы обязательно воспользуемся предложением. Правда у него даже некуда закрепить эти протезы. Руки и ноги срезали начисто.

Из кабинета донёсся громкий хохот и крик Тихоновича:

— Спасибо Картаполычу, что яйца мне не отрезал! Вот это была бы трагедия! А руки с ногами, ерунда! А-ха-ха!

— Ты, конечно, извини, но дядя у тебя странноватый. — Сказал Миша после слов Тихоновича.

— После таких пыток это и не удивительно. — Покачал головой Лев и добавил. — Хотя Дубровский тоже не самый обычный парень.

— Ха-ха. Да, моих причуд хватит чтобы устроить вам весёлую жизнь, наполнив её захватывающими историями. — Усмехнулся я и посерьёзнев сказал.