Госпожа Болотной Равнины 2 - Ольга Шах

время не получится: он явно был намерен иметь для себя возможность постройки нормальных дорог.

Откровенно говоря, я не видела причины, по которой мы могли бы ему отказывать. Монополистов из нас в любом случае не выйдет, а со временем, методом проб и ошибок, он мог бы построить дорогу с твёрдым покрытием… но мы могли бы потерять надёжного поставщика. Да и доломитовая мука нам нужна, и чем раньше мы сможем её получить – тем лучше для нас. Я посмотрела на Марко – судя по выражению его глаз, он согласился с моими доводами.

- Послушай, Андрей… тут вот какое дело – Марко ловко взял нашего гостеприимного хозяина под локоток…

Уже на следующее утро мы отправились в обратную дорогу – все возможные договорённости между нами были достигнуты – Андрей обещал прислать своих работников к нам, так сказать, на стажировку, то есть мы получали на время дополнительную «рабсилу», а сам Андрей – постройку собственных дорог на территории поместья в перспективе. Ну и то, за чем мы, собственно, и приезжали – господин Рошаль обещал в срок четыре седьмицы изыскать способ и доставить к нам доломитовую муку.

Печалился во время нашего отъезда только один Александр. Мальчику нравилось проводить время с Лизаветой. Но она решила успокоить ребёнка.

- Ну что ты куксишься? Помнишь, как я тебя учила – «Друзьям нужно говорить приятные и ободряющие вещи примерно каждые пять минут!» - серьёзно сказала ему Лиза.

- Помню… как Карлсон, который живёт на крыше – всхлипывая, ответил Александр.

Мы уже отъехали, когда до нас донеслось объяснения мальчика, которые он давал своей маменьке.

- Этот уважаемый господин, Карлсон, он живёт на крыше, борется с жуликами и укрощает горничных! Я, как будет на то батюшкино благословение, всенепременнейше перееду жить на нашу крышу.

Реакцию госпожи Рошаль я уже не смогла услышать за дальностью расстояния…

Путешествие до границ с нашими землями слабо отложилось в моей памяти. Каждый раз, когда наша карета была готова навсегда застрять в грязи, из которой впоследствии с таким трудом выбиралась, Марко сообщал всем желающим услышать о правильности сделанного им выбора в сторону улучшения качества соседских дорог. Это в том случае, когда ему удавалось вставить пару фраз между причитаниями Данки.

Не успели мы вернуться домой и почувствовать неприличное счастье от самого этого факта, как Рина сообщила, что нас дожидается Жарко, просит аудиенцию, так сказать. Правда, она высказалась немного иначе: «Батька пришёл и вас спрашивает. Говорит, занятые вы, али как. Так я ему ответила, что у нас-то, окромя госпожи Анелии, занятых и не бывает… ». Да уж… я быстренько сообщила, что мы на редкость свободны и попросила подождать нас внизу, пока она ещё чего-нибудь не наговорила.

- Добренького всем денёчка! Господин Марко! Через дёна три, кабы может, пять, после того, как вы по гостям отправились, приехали к нам мужики справные, да сказали, что они соседские, рошалевские, выходит, люди-то! И будут они у нас науку тую, по постройке дорог, стал быть, перенимать крепко, да нам помогать в постройке во всём – Жарко выпалил про такие свои новости на одном дыхании, и присел на краешек кресла.

Марко спокойно кивнул на всё услышанное, таким нехитрым способом дав понять, что принял информацию, попросив лишь Жарко обеспечить наших добровольных помощников жильём. Дело вроде бы нехитрое, но взволнованный староста Подуево поинтересовался: « Как разместить? Всех разом? Так их дюжины две будет, людёв-то, ну никак не меньше!» Я мысленно присвистнула – вот это да! Вот это размах у господина Рошаль! И это при всём при том, что мы не могли выделять более четырёх человек на строительство дорог. Ну да, прямо скажем, небольшая бригада дорожных рабочих, так ведь и дорожными монополистами мы стать не пытаемся!

- Ежели только к женщинам вдовым поселить… - казалось, Марко и сам был не уверен в своих словах – может, кто согласен будет. Но блуда не допускать!

Я с уважением посмотрела на супруга – от мудёр, так мудёр! Глядишь, а осенью и мало кто обратно уехать захочет…

Проходя мимо Лизиных комнат, решила поинтересоваться, чем озабочен мой ребёнок. Оказалось, что он играет с Бусинкой в Карлсона и жуликов. Сама Лизавета представляла главного героя, а бедная Бусинка, соответственно, преступников…

- Ага, знаю я таких, как вы! Как ты думаешь, кто в мире лучший охотник на жуликов?! - судя по всему, наш волк не первый раз подвергался гнусным инсинуациям, во всяком случае, лежал, закрыв морду лапами… одним словом–семейная идиллия. Я решила, что тоже должна поспособствовать возвращению собственного душевного равновесия. Есть у меня один, годами выработанный способ: учёт и планирование. Сказано – сделано! С этой целью я поднялась к себе, оделась потеплее, да поплоше, и отправилась в закрома, Господи прости, родины.

Закрома радовали – посевной материал был чистый и сухой, зиму хорошо перенёсший. Особенно тщательно я осматривала сахарную свёклу, уже который год намереваясь стать сахарным монополистом, углеводным Биллом Гейтсом и сладким Ротшильдом вместе взятыми. Но что-то постоянно удерживало меня от этого. Вполне возможно, что для этого существовали объективные причины, как то: львиная доля каждого урожая у нас очень шустро съедалась, лишь немного оставляя в качестве посевного материала на следующий год, да на торговлю самую малость. Новак был не слишком доволен такой ситуацией, но от яблочного конфитюра ещё ни разу не отказывался.

«Ну вот, совсем другое дело!» - подумала я, счастливая и довольная, выпадая из кладовых. Солнышко слепило глазки и припекало совсем по-весеннему, птички пели, на душе - сплошная благость!

- Куда прёшь, слепая, что ли? – услышала я чей-то голос.

Я крайне удивлённо обернулась, даже не знаю, чего ожидала увидеть, но точно не лошадиную морду перед собой. Я проморгалась, не зная, что именно я должна ответить на этот риторический вопрос.

- Чего смотришь? Сомлела совсем? Хозяева твои где? – снова услышала я. Я приняла решение перевести взгляд выше лошадиных ушей, и увидела, собственно, самого лошадевладельца. Им оказался коренастый мужчина средних лет и весьма серьёзного вида, недовольно глядящий на меня. Лошадь неизвестного мужчины была забрызгана грязью по самое пузо, да и сам он особой чистотой не страдал. Равно, как и терпением.

Окинутый взглядом человек потемнел лицом ещё больше, нетерпеливо перебирая лошадиную узду. Статусные украшения – крупный серебряный браслет,