Убей меня по-братски - Марина Серова

вполне отчетливо выразил свою позицию капитан Головин. – Наш медэксперт выяснит причину смерти. И я почти уверен, что это была естественная смерть. А пока прошу на выход, – капитан указал на дверь.

Похоже, с ним не договоришься. Мои догадки его не интересуют. Если не обнаружится отчетливых следов насильственной смерти, дело признают несчастным случаем и быстренько закроют. Понять это я могу: парень работает при курорте и понимает, что убийство в зоне отдыха – не самая лучшая реклама. Да и вообще, этот капитан – не подполковник тарасовской полиции Володя Кирьянов, мой старый закадычный друг. Тот не только позволяет мне участвовать в расследовании и допросах, но и помогает. В свое время я неоднократно выручала его. Киря порой даже утверждает, что своим взлетом по карьерной лестнице он обязан именно мне.

Моя рука даже потянулась к телефону, чтобы набрать его номер. Но я решила не торопиться и дождаться, что скажет полицейский.

– Я правильно понимаю, что его нашли вы двое? – Головин вышел в коридор к нам с Артемом, который выглядел едва ли не бледнее, чем его друг в кресле.

– Да, – ответила я. – У нас с Григорием на десять утра была назначена тренировка. Когда я не дождалась его в обговоренное время, мы с Артемом решили проверить его номер. Потому что на телефонные звонки он не отвечал.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Я видела его вчера днем, после тренировки мы пообедали, и он ушел работать. Говорил, что пойдет к клиенту, – рассказала я капитану.

– А вы? Кем вы приходитесь Яшину? – обратился полицейский к Артему.

– Я его друг, коллега. Меня зовут Артем Петров, – заикаясь, ответил парень. – Вчера видел его вечером на склоне. Он занимался с молодой девушкой. Сказал, что это заключительная его тренировка в этот день. Я звал его посидеть вечером у меня, футбол посмотреть и пива попить. Но он сказал, что неважно себя чувствует и отлежится в номере.

Я мысленно поставила галочку: при возможности надо будет у медэксперта уточнить, не было ли у парня сердечной недостаточности. Все-таки вчерашний жест Григория – прижатая к области сердца рука – меня тревожил.

– Он раньше жаловался на здоровье?

– Бывало иногда. Считал, что с ним что-то не так.

– В каком смысле?

– Пару лет назад он серьезно поломался на тренировке. Год реабилитации. Поэтому я полагал, что проблемы со здоровьем начались из-за старой травмы. Но он обычно не жаловался. Только когда ему совсем было плохо.

– Все понятно. Тогда вполне вероятно, что это была естественная смерть, – заключил капитан Головин.

– А если все-таки нет? – вмешалась я.

– Никакого «если», девушка, – вызверился на меня полицейский. – Не ищите преступления там, где его нет. Вы же все сейчас слышали. Была травма, из-за нее серьезные проблемы со здоровьем. Проведем вскрытие, медэксперт подтвердит, что парню просто не повезло. А если вы еще раз попытаетесь влезть в мое дело, то будет уже другой разговор. И не здесь, а в отделе полиции. Понятно?

Я спокойно кивнула. В подобной ситуации проще молчать и не вступать в полемику. Замшелого шовиниста Головина не переубедить, мои квалификация и опыт работы для него так и останутся пустым звуком. Просто по возможности придется действовать в обход капитана. Ну да ладно, не впервой мне искать обходные пути. Жаль, что сегодня мне вряд ли удастся подобраться к номеру – в нем будут работать полицейские, это нормальная процедура при столкновении со смертью. До завтра же оставаться здесь не вижу смысла. Пожалуй, от Кири я смогу узнать значительно больше, чем на месте: здесь мне Головин работать не даст.

Головин скомандовал своим людям, чтобы увозили тело Гриши. А затем повернулся к нам, записал наши контакты и заявил:

– Мы с вами свяжемся, если потребуется что-то уточнить.

После чего рявкнул полицейским:

– Коридор оцепить, никого не впускать.

М-да, здесь я сейчас ничего не сделаю. Головин мне просто не даст работать. А значит…

Вот теперь я точно захотела позвонить Кирьянову. Он должен разузнать по своим каналам и проконтролировать, чтобы экспертизу провели тщательно.

Но меня опередила Ленка. Видимо, она проснулась и, не найдя меня, решила позвонить.

– Как покаталась, Тань? Ты где? – спросила она каким-то странным голосом.

– Лен, тут кое-что произошло. Но я сейчас не могу тебе об этом рассказывать.

– Так где ты?

– Недалеко от тебя. Скоро приду.

Я вернулась в наш номер. Ленка все еще лежала в кровати, закрывшись от всего мира одеялом.

– Ты спишь еще? Вставай, все на свете пропустишь, – поторопила я ее.

– Разве здесь может что-то произойти? Мы же далеко от дома, – скрипучим голосом ответила она.

– А вот и ошибаешься. Оказывается, может.

– И что же?

– Гриша умер.

Ленка выпрыгнула из постели, как будто ее кто-то укусил под одеялом. Ее похмелье в мгновенье улетучилось.

– Это шутки такие?

– Лен, таким не шутят.

– Он же такой молодой. Что с ним произошло?

– Неизвестно. Полиция выясняет.

– Бедный мальчик, – Ленка пустила слезу.

– Собирайся. Кататься мы уже вряд ли будем. Поедем домой.

Практически весь путь обратно мы ехали молча. Один раз Ленка пыталась порыдать из-за Гриши, но я посмотрела на нее осуждающим взглядом, и она сразу успокоилась. Во второй раз она спросила у меня про конфеты. Я рассказала ей всю предысторию, на что она засомневалась.

– Вряд ли они предназначались мне, – сказала она, в очередной раз прочитав записку.

– Почему ты так решила? Ты же вчера блистала на танцполе.

– Написано же: «Самой красивой». А теперь посмотри на меня и взгляни в зеркало. Чувствуешь разницу?

– С каких пор ты вдруг стала сомневаться в своей внешности? – попыталась возразить я подруге.

– Говорю очевидное. Я ведь просто ходячая катастрофа. Кто мне захочет дарить конфеты? – пожала Ленка плечами и уставилась в окно.

Я не стала продолжать спор. Подруга была явно не в настроении.

Вернувшись в свою квартиру, я первым делом позвонила Кирьянову.