Сказка о футболе, о кузьмичах, о трех богатырях и о Стрельце, виртуозе-удальце - Анатолий Шатских
Шрифт:
Интервал:
теперь пустых уже изнутри рубахах,
красовалась реклама бренда именитого поставщика лаптей.
ГлавОпричник вбил-таки клин меж друзьями и нейтрализовал опасных для себя витязей.
Физрука скрутили. Скрутили и судью к его недоумению, а с ним и всю судейскую бригаду.
А публика не уходит,
Ей в те же деньги глядеть — что футбол,
что голово-оттяпывание,
что ведьм олимпиаду.
Итак, казнь. С казнями в Тридевятом всё налажено на загляденье хорошо и просто.
Тут же на футбольном поле весело пошли работы по возведению эстрады –
для казни помоста.
Дабы усилить важность события, прервав гимнастику,
Приехал и предстал народу и царь с семьёй на арене.
Выступил. Сказал о важности футбола, его реформах и беспощадной его гигиене.
Царь
Футбол энто наше царствообразующее предприятие,
И всякие препоны ему равны диверсии и госизмене!
Летописец
Первым вывели судью. Он совершенно не сомневался, что приговор ему отменят.
Увидев топор и палача, достал нагло папиросы.
Лакей-Арбитр
Да клал я на этот ваш театр кабуки.
Летописец
Но прикурить так и не смог. Дрожали руки.
Спрятал курево, вспомнив, что курение запрещено в публичных местах и на экранах кино.
И вдруг заталдычил палачу:
Лакей-Арбитр
И правильно! Вы сравните фото с легкими курильщика и здорового человека!
Вот то-то и оно.
Летописец
Палач взял его за шкирку, кинул на плаху и-и-и… Тяп!!!..
Голова запрыгала и замерла на искусственном газоне.
На том самом, на котором только что сам всех по-своему казнил сатрап.
И, казалось, лежала она и слышала, как растет трава на нём…
Рот её по привычке взлыбился,
сымитировав в последний раз верность отшедшего духа пред Отечеством и царём.
Далее вывели физрука.
Царь пожелал увидеть его поближе. Подвели ближе.
Царь
Странный жупон на тебе. Ты кто, из каких краев, что ведёшь себя так бесстыже?
Вот, Мы — монарх, Иван Кузьмич. Аз есмь Тридевятого государь.
А ты откель такой выискался? Давай, гутарь.
Валентин Кузьмич
Если в двух словах, как я сам себе это объясняю, — есть темная материя и черные дыры…
Царь
Ясно, дуализьм.
Такие вот из темноты своей в любой квантовый переход пропихнутся без мыла. Проныры!
Валентин Кузьмич
Ваше Величество, тёмная, извините, это вы. А я из Воронежа.
Из материи светлой, обычной.
Царь
Смотри-ка — остряк!
В нашу правильную материю попал, поди, опившись водки брусничной?
От алкоголя и идёт весь этот моральный релятивизьм.
Валентин Кузьмич
Ваше Величество, извините, но из светлой — всё же я.
А вы, как бы это галантнее… О! Сюрреализм.
И я вообще не пью. Звать меня Валентин Кузьмич, я учитель физкультуры.
Царь
Мы, значит, абстракция, вымысел, кубизьм. А он реализьм.
И решил, что мы тут в футболе тупы как куры.
Материализовался у нас и вздумал обрюхатить свою игру победами куплёного судейства?
Отрубите-ка ему нашим сюрреалистическим топором башку –
за реалистичность его злодейства.
Валентин Кузьмич
Не-ет, видно мне уж не вырваться из этой жуткой сказки.
Ваше Величество, я же всё во благо вашего футбола, незнающего материнской ласки!
Откуда будет чемпионства урожай, когда футбол у вас хоть ноздри зажимай!
Царь
Казнить. Довольно этой свистопляски.
У нас здесь в Тридевятом энто не хиляет — пустой базар и чахлые отмазки.
Валентин Кузьмич (болельщикам на трибунах)
Люди! Я хотел вразумить и поднять в элиту этот ваш недофутбол,
А вы мне плаху вместо благодарности?!
Царь
И вбейте оборотню осиновый кол,
Дабы не имел привычки перечить нашей экзистенциальности.
Подумать только — он выведет в пуп Вселенной наше мячено́жество!..
Подкупом и договрняками?!
Да тебя в желудочной кислоте сварить мало за такое художество.
Главный Опричник
А ещё народ с трибуны горланил: «Кузьмич, позор». Ух, охальники!
Царь
Ну это уже совсем не лезет ни в какие подштанники.
Главный Опричник
А фанаты вовсю палили файеры.
Царь
Опять эти петардара́сты!
Главный Опричник
Скрутить бы им всем, Ваше Величество, ласты!
Кричать: «Кузьмич, позор»! Ведь, с такими ассоциациями недалеко и до революции.
Царь
Всё! Неча тянуть! Валяйте, приступайте к экзекуции!
Летописец
По царёвой руки небрежному взмаху,
Валентина Кузьмича подвели и уютно уложили головой на плаху.
Палач острит кол осиновый,
А физрук в ожидании острых ощущений мыслит в одном лишь роде:
Валентин Кузьмич (мысли вслух)
Эх, вот-вот и пошёл бы в отпуск, копался бы у себя на даче, на огороде,
На берегу реки у́сманки загорал бы тихо, мирно.
Как всё-таки судьба в своих гадких наездах настырна.
Директор школы, формалист, перфекционист, патологический педант,
Запишет мне за эти дни прогулы,
Ему хоть голову мою на стол положат, ведь, не поверит, одно все скажет — симулянт.
Летописец
И вот, пока то да сё, пока палач свой рабочий инструмент правит бритвы острей,
Петя Бражник со Стрельцом бросились в путь и нагнали богатырей.
Обосновали им невиновность Валентина и убедили вернуться для его вызволения.
Но в таких случаях, как известно, всё решают мгновения.
Палач уже направился к физруку. Да тут перед ним вдруг — на те вам — Каланча.
И пошла пляска вправо-влево. Довёл он ею изувера до всеохватного паралича.
А стадион бурлит.
Одни вопят:
«Свободу Кузьмичу!»,
Другие орут:
«Казнить футболопрода́вца! Отсоединить голову пришлому ловкачу!».
Смута поднялась великая. И пошло:
сектор на сектор,
лохматый на лысого,
бритый на бородача,
отец на сына,
фанат на фаната!
И — что страшнее всего — кузьмич на кузьмича…
Все ровно ополоумели. Будто заразу пакость эту подцепили — инстинкту стадную.
Не приведи нам всем узрети междусобицу меж кузьмичами –
бессмысленную и беспощадную.
С ними рядом, я думаю, даже фанатские разбирухи выглядели бы блеклыми фиоритурами.
Но тут вдруг разом всё прекратилось.
И все как были, так и застыли каменными шкульптурами…
И обомлев в изумлении, уставились лупооко в одном направлении…
Здесь надо сказать о том, что у царя и вправду имелась дочь.
Лицом не плоха. И ничего фигурой.
Но прилипла к ней одна напасть будто скотч.
Что не увидит, всё в ней рожает смех.
Тычет пальцем и заливается даже там, где и близко нет никаких потех.
Регочет и никто не может заставить её взглянуть на мир с нужной сурьёзностью.
Во всём и в каждом найдёт-таки смешного.
И всё-то внутри её обязательно вывернется курьёзностью.
Золотая молодёжь! Извратился в царском чаде папы с мамой генетический чертёж.
От этого круглошуточного во дворце
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!