Дятел - Демид Дубов

Перед Джейком оказались десятки прошитых сверхсекретных папок с целой уймой разведданных о русских системах радиолокации. Здесь был настоящий клад для любого шпиона и диверсанта. Все, что можно было собрать, американцы собрали и рассортировали чуть ли не по месяцам. Листы, графики, чертежи и рисунки, таблицы и целые тома рукописных бумажек, на которых что-то высчитывалось, а затем зачеркивалось непросвечиваемым красным маркером. И в груде всего этого находилась пара дискет. Достав одну из них, и вставив в разъем за стойкой, Гарри повернул к Джейку пузатый коробчатый монитор.

— Итак, у русских на вооружении имелись станции дальней радиолокации. — начал объяснять тот, показывая на монитор огрызком карандаша и перелистывая картинки со спутниковыми фотографиями. — Они представляли из себя что-то вроде громадной сетки, величиной с двадцатиэтажный дом, и площадью с пару футбольных полей. Работали на разных длинах волн, тебе какая нужна?

— От полуметра.

— Пол метра… — задумался архивариус, подперев подбородок кулаком. — Есть метровый диапазон. Таких станций у Ивана было четыре штуки. Они могли отслеживать старт наших баллистических ракет на самых ранних этапах, а потому подлежали уничтожению в первую очередь. — он повернулся к бумагам и пролистал какую-то папку. — В плане операции по отражению ядерной агрессии сказано, что все они должны быть уничтожены. И вероятно… так оно и вышло. Сразу после бомбардировки к нам на сервер пришли фотографии со спутников. Вот, посмотри-ка.

Гарри пару раз щелкнул мышкой, и по экрану начали пролистываться черно-белые мутные фотографии, на которых информации было меньше, чем на плевке около унитаза. Какие-то кляксы, каракули и старательно нанесенная размерная сетка, чтобы понимать масштаб разрушений на территории СССР. И, судя по всему, все эти станции стояли на равнинах, потому как ни одной горы на этих снимках Джейк не увидел.

— Комсомольск-на-Амуре. Это район Тихого океана. — Гарри показывал карандашом в черно-белую мешанину на экране. — Станция полностью уничтожена. Эта вот… В приморской части Туркменистана, район Каспийского Моря. А вот эта последняя. Это Восточная Германия. Русские успели построить там малую станцию и пустили в ход буквально за две недели до начала войны.

— Подожди, подожди… — смутился Хорнет, пересчитывая на пальцах. — Ты сказал четыре. Вот эта первая, эта в Туркмении — вторая, и эта в Германии третья. Где четвертая?

— Какая четвертая? — посмотрел на него тот, снова массируя виски.

— Ты сказал было уничтожены четыре станции. — развел руками Джейк, распрямляясь. — А я насчитал три.

— Нет, я сказал, что по плану отражения агрессии они должны были быть уничтожены все. Я не сказал сколько их должно быть уничтожено.

— Но ты назвал цифру четыре.

— Да, я назвал. — выдохнул тот. — Но та не интересная.

— Где эта станция, Гарри? — снова наклонился к нему Хорнет, перейдя на шепот.

— В Украине.

Архивариус отпрянул от компьютера, бросив на него последний, и какой-то жалостливый по своему настроению взгляд. Снова влез по локоть в бумаги в коробке. Затем понял, что в первой ничего нужного нет, поставил на стол вторую. И только в третьей он нашел то, что могло бы ему помочь отбиться от настырного Хорнета. Небольшая, формата обычной печатной книги, папочка под кожей с резинкой, на которой было написано: «Чернобыль».

— Что ты слышал о пожаре на русской атомной станции два года назад?

— Припоминаю такое. — ответил Джейк. — У них вроде бы было то же, как у нас на Три-Майл-Айленд. Я не силен в техногенных катастрофах.

— У них синим пламенем горела новенькая станция, которая была введена в эксплуатацию в середине семидесятых. — Гарри пролистывал машинописные листы прямо перед Хорнетом. — И вот, одна ошибка, и ее не стало. А весь интерес в том, что эта станция питала. Она питала станцию загоризонтного обнаружения пусков ядерных ракет НАТО, и могла серьезно подпортить нам жизнь. Но после пожара на станции, объект в Чернобыле отключили и он перестал работать.

— Какая длинна волны?

— Метр.

— Это и есть четвертая станция? — Хорнет поднял одну бровь. — Не раб… — и тут он сообразил, застыв на месте как вкопанный. — Не работающая станция… Получается, наше правительство знало, что Чернобыль не работал на момент войны и не стало тратить боеприпасы на ее уничтожение. — Джейк выхватил блокнот у Гарри и стал читать. — …Вокруг нее была громадная зона отчуждения, а промышленные и жилые массивы далековато. В теории, она могла уцелеть?

— Я боюсь, что она и уцелела. Если нет данных о ее уничтожении, значит ее и не пытались уничтожить.

— Теоретически, русские ведь могли ее завести после катастрофы. И метровая волна способна добить до нас… Черт возьми! Но как же тогда осциллографы не видят ее? Нужно подумать. — задумчиво выдохнул Джейк. — Как ее название? Может Крюгер что-то знает о ней.

— Иваны звали ее «Дуга». Но интересно другое название. — Гарри хитро подмигнул, а потом скорчился от боли в висках. — Англичане прозвали ее «Русский Дятел», из-за характерного стука в радиоэфире.

— Из-за… Стука? Вот такого стука?

Джейк достал из кармана плеер со знакомой уже кассетой и протянул ее архивариусу. Тот, пододвинув к себе пластиковый стаканчик с бурым кофе, от которого Джейк чуть не выложил прямо на стол свой скупой и уже наверняка переваренный обед, перенял у него проигрыватель и надел на голову наушники. И красными не моргающими глазами уставился прямо на Хорнета, отчего тот отступил назад.

— Откуда это у тебя?!

— Это именно то, что не видят мои приборы. — ответил он, забирая кассету обратно.

— Я… я… — растеряно мямлил Гарри. — Этот звук… Откуда он?

— Я уже сказал. — Хорнет любознательно наклонил голову и посмотрел на лицо архивариуса, которое стало подобно фарфоровой маске. — Все хорошо, Гарри? Ты какой-то…

— Моя голова! — заныл он, хватаясь за виски. — Уходи, Джейк! Проваливай отсюда!

— Хорошо, хорошо. Я занесу консервы позже.

Гарри жадно допил свой кофе и бросил в Хорнета стаканчиком. Тот, опешив в очередной раз, развернулся и ушел за двери архива. И снова начал подниматься по лестнице наверх, снова к кабинету Крюгер. Но на этот раз осознанно, и зная, что не застанет ее за скаканием на очередном военном-кепочнике из складского отдела бритоголовых. Вероятно, Сэм еще была ничем не занята, ведь Джейк управился в архиве, даже быстрее, чем предполагал, и уже хотел поделиться радостью с подругой.

Однако, его начал настораживать один факт. Болящая голова. Да, все вокруг жаловались на болящую голову, и это, повторял в сотый раз Джейк, теперь обычное дело. Люди не были приспособлены к тому, во что сами себя загнали. Теперь потихоньку умирали от духоты и жары. Но, чтобы