Дочь серийного убийцы - Элис Хантер

– это просто дурацкое совпадение. Скорее всего. Вероятно, она совершенно случайно залетела в мусорный бак – присела на кровавое месиво и прилипла к нему. Чувствую себя чуть ли не полной дурой, что утром так суматошно на это отреагировала.

Едва переступаю порог дома, как меня сразу же встречает аромат тушеной курицы по-ямайски, и я упоенно втягиваю воздух ноздрями, когда вхожу в кухню.

– Господи, пахнет просто божественно, – говорю Марку. Он, облаченный в синий клетчатый фартук, потрясает в ответ пластиковым половником и яростно помешивает им в кастрюле. Элфи и Элла смеются над ним, сидя за столом с ножами и вилками в руках.

– Спасибо, что забрал детей с продленки. Привет, дети, – я поворачиваюсь к ним. – Как прошел день в школе?

Элла морщит нос, и жду, что она ответит своим обычным «А я уже и не помню, чем мы там занимались».

– Хорошо прошел, – говорит она вместо этого. – Мы готовим один проект по биологии. Это круто.

– Ой, да ну? – Поднимаю брови, удивленная неподдельным восторгом в ее голосе. В последнее время Элла не проявляла большого интереса к школьным занятиям, и хоть я на этот счет особо не высказывалась, но все равно начала уже волноваться. Уже подумывала, не стала ли она объектом школьной травли. Но на данный момент Элла определенно довольна и счастлива, поскольку взахлеб рассказывает что-то о местах обитания и физических характеристиках насекомых. Бросаю сумку на кухонную стойку, подхожу к Марку и целую его.

– Ну, а как прошел день у любви всей моей жизни? – Едва не вздрагиваю от своего выбора слов. Прошло много времени с тех пор, как я обращалась к нему подобным образом, и, судя по выражению его лица, такая же мысль пришла в голову и ему.

– Весьма продуктивно. Хотя и немного напряженно. А у тебя? – На его лице лишь намек на улыбку, и я чувствую, что за отрывистым «а у тебя?» кроется нечто большее. Вопрос этот взведен, как пистолетный курок. Вроде как Марк злится на меня, не пойму почему. Я ведь утром уже объяснила ему про кольцо – поспешила его успокоить, – но между нами все равно повисло что-то невысказанное. Отступаю на шаг, внимательно изучая его лицо в поисках подсказок. Подозрение туманит мне разум, когда накатывает некое дурное предчувствие, все мои мышцы напрягаются. Как будто он знает что-то, чего не знаю я.

– Дел было невпроворот – как я, собственно, и люблю. – Пытаюсь говорить ровным голосом, несмотря на растущее беспокойство. – По-моему, все члены новой команды хорошо сработались, и сегодня у меня была хорошая беседа с одной из новеньких. Она чем-то напоминает меня саму в молодости.

Опускаю кончик пальца в кастрюлю с курятиной и картошкой – и моментально получаю по рукам.

– Не-е-ет! Не надо портить фирменное блюдо шеф-повара, миссис Джонсон, вам придется подождать. – Дети смеются, но тон у Марка резкий, и я могу сказать, что настроен он серьезно.

– Извини, – говорю, пытаясь поймать его взгляд, но он избегает моего. – Есть что-то, о чем ты мне не рассказываешь?

Стараюсь произнести это как можно тише, чтобы Элла и Элфи не ощутили вновь возникшего напряжения в атмосфере.

– Ты что, не слышала новости? – Марк накрывает побулькивающую кастрюлю крышкой и отходит от плиты, направляясь в гостиную. Предполагая, что он не хочет делиться перед детьми тем, о чем сообщили в новостях, я следую за ним.

– Нет. Сегодня даже радио не включали. А что случилось?

Мы стоим прямо в дверном проеме – телевизор включен, но звук приглушен. Марк переводит взгляд с экрана на пол, глядя куда угодно, но только не на меня. В горле у меня встает комок, и приходится прокашляться. Что бы там ни случилось, но явно что-то очень плохое, чтобы вызвать такую реакцию у Марка. Наверное, я была права: сегодня утром произошла какая-то авария, которая и вызвала такие сумасшедшие дорожные пробки в деревне. Со смертельным исходом? Это кто-то, кого я знаю? У меня резко подскакивает пульс. О боже… что-то случилось с Ройшин? Мы с ней уже несколько недель не пересекались. Хотя нет, пожалуй… Марк бы мне этого так не подал, если б пострадала или погибла моя лучшая подруга. Делаю глубокий, успокаивающий вдох.

– Ну так что, Марк? Ради бога, в чем дело?

– Весь день только и говорят, что об одной местной женщине, которая пропала без вести. Пошла вчера вечером на викторину в пабе, да так и не вернулась.

– В нашем пабе? – уточняю я, потрясенная и испуганная. Этого просто не могло произойти здесь, в Колтон-Кум, – я бы точно про такое услышала.

– Да, в «Юнионе», единственном и неповторимом, – подтверждает Марк, наконец подняв взгляд на меня. – Они начали поиски с раннего утра – судя по всему, когда ее сожитель забил тревогу.

– Но как же мы не услышали всю эту суматоху?

– Мы поздно встали. И я слишком крепко спал, – говорит он, пожимая плечами. – Впрочем, в отличие от тебя – ты что, вообще ничего не слышала?

В голове у меня гудит. В данный момент я просто не могу признаться, что со мной приключилась очередная отключка с провалом в памяти – только не тогда, когда я еще не знаю, чем в тот момент занималась. Решаю прикинуться дурочкой.

– Нет, абсолютно ничего. На сей раз я действительно хорошо выспалась. Потому-то мы оба и проспали. Знаешь, как это бывает – когда крепко спишь, телу это типа как нравится и оно требует большего, – использую я один из его собственных излюбленных аргументов. – Да кто это, в конце-то концов? Кто пропал?

Кислота бурлит у меня в желудке, пока я жду его ответа. Это деревня, где практически все так или иначе знают друг друга, так что само собой разумеется, что мне должно быть знакомо имя, которое он назовет.

Марк пристально, не мигая, смотрит на меня. Как будто анализирует меня, пытаясь что-то увидеть в моих глазах, и я ловлю себя на том, что молю бога, чтобы того, что он ищет, там не оказалось. Вздохнув и наморщив лицо, Марк очень тихо произносит:

– Оливия Эдвардс.

Все мои внутренности выворачивает наизнанку, и кажется, что пол качается у меня под ногами. Ковыляю к дивану и тяжело опускаюсь на него, пока не успела упасть. Сердце у меня колотится о ребра, его вибрации распространяются по всему телу, и все, что я слышу, – это шипение своей собственной крови и пульсирующую какофонию в ушах.

Я и вправду знаю Оливию Эдвардс. Мы оба ее знаем.

Это та женщина, с которой у Марка был роман.