Пуля для солиста - Владимир Колычев

«Восьмерка» уехала. Зато приехала какая-то другая машина. Остановилась рядом с Лехой. Он слышал все. Но не мог оторвать от земли голову. Полубессознательное состояние.

– Вот урод, развалился посреди дороги, – услышал он недовольный мужской голос.

Все правильно, он перекрыл путь во двор. Но только он вовсе не урод.

Леха хотел заявить об этом. Но из груди вырывались нечленораздельные звуки.

– Еще и мычит, алкаш долбанный…

– Папа, это не алкаш! – послышался знакомый девичий голосок.

Нежные ручки коснулись его головы. Леха открыл глаза. Увидел Мальвину – Вику, соседскую девчонку. Ту самую… Его невесту… Леха даже улыбнулся, когда так подумал. Не грустно, не тоскливо улыбнулся, хотя и не то чтобы радостно. Не до веселья ему – все внутренности ноют, в голове ватный туман…

– Папа, это Леша, наш сосед…

Александр Геннадьевич, отец Вики, нагнулся над Лехой. Гримаса презрения сменилась выражением озабоченности.

– Да, дела, – протянул он.

Особого сострадания с его стороны не было. Это и понятно – дядя Саша не барышня кисейная. Конкретный мужик, на своей шкуре знает, что такое улица. Говорят, в былые годы центровым одной уличной команды был. Сейчас, понятное дело, остепенился. Но прошлое разве забудешь…

Он не стал охать, ахать. Сгреб Леху в охапку и закинул в салон своей «семерки».

– Светик, ты Елене Викторовне скажи про сына, а мы в больницу…

Это он своей жене сказал. Чтобы маму Лехину предупредила.

– Не надо, – простонал Леха.

Ему эта канитель с больницей не нравилась. Подумаешь, внутренности отпрессовали. Кости-то, похоже, целы. Самое главное…

Но дядя Саша его и слушать не стал. Отвез в больницу, сдал на руки дежурной смене. К этому времени Леха уже малость оклемался. Ходить мог, разговаривать более-менее. Правда, круги перед глазами, тошнота. И все болит…

Диагноз – легкое сотрясение мозга, множественные ушибы. Для какого-нибудь слюнтяя – это беда. А для уличного пацана – дело привычное. Кости целы, почки не отбиты, селезенка и легкие не порваны. Жить можно…

Его оставили в больнице, определили под наблюдение врача в палату. Утром у него побывала мать, затем пришли друзья – из старых Макар, из новых – Костик и Мишка. Короче, вся их группа. И никому – ни матери, ни друзьям – Леха не сказал, кто и за что его избил. Ни к чему это…

А потом появился следователь милиции. Леха стал валять дурака. Мол, выносил мусор, а тут на него налетели. И понять ничего не успел. Завалили. Замесили. Кто и за что? Леха только пожимал плечами. Ночь, темно, ничего не видно. А гадать он не умеет – разве что к бабке-гадалке сходить. Ничего от него не добился мент. Как пришел, так и ушел.

Ближе к вечеру заявился еще посетитель. Аркаша Смальцев. Один, без пацанов. Центровой уличной команды, к которой принадлежал Леха. Не с потрохами принадлежал, но никогда от драк с соседскими командами не отлынивал. Аркаша его за это уважал.

– Слыхал, брат, проблемы у тебя, – затянул он на приблатненный манер.

У Аркаши старший братан срок мотает – по очень серьезной статье. И сам Аркаша был осужден. За кражу. Правда, условно. Но все равно, это дает ему право ощущать свою принадлежность к уголовному братству.

– Проблемы, – кивнул Леха.

– Кто?

– Да есть тут одни уроды…

– Покажешь?

– Само собой. Вот оклемаюсь, и покажу…

Естественно, без ответа это дело Леха оставлять не собирался. А сам Аркаша был рад отомстить за корефана. Хлебом его не корми, дай репу кому-нибудь намять. И не с панталыку, а чисто за дело. Он ведь типа по понятиям пацан. Без повода никого не трогает. А кулаки чешутся…

Кулаки у него будь здоров. В каждом по полпуда. И сам махина еще та. Среднего роста, но в плечах такой размах – не обнимешь. А рожа – так это ваще. От одного его вида разрыв сердца может случиться. Если честно, Леха сейчас удивлялся – как такого монстра запросто в палату к нему пропустили.

* * *

Леша попал в больницу. Обыкновенная уличная разборка – так он сказал. Может быть, для него обыкновенная. Только Костик к таким разборкам не привык. Очень сильно Алексей побили. Все лицо в синяках, ссадинах, нос припухший. Костика оторопь взяла от его вида. А самому Леше хоть бы хны. Улыбается – весело ему. Из разного теста они. Костик и Миша – ближе к интеллигентам. Алексей же уличной закваски пацан. Шпана. Одно их объединяет – музыка.

Уже третий день он в больнице. Говорит, что совсем здоров. Мол, на нем все как на собаке заживает. Может быть, только ссадины на лице совсем свежие. И синяки еще желтеть не начали.

Лешу Костик навестил вместе с Макаром и Мишей. Потом они все разошлись по домам. А после обеда Костик и Миша встретились снова и вместе отправились на железнодорожную станцию, сели на электричку и поехали в столицу. Затем снова поезд. На этот раз подземный. Потом трамвай. И вот они возле дома, где живет знакомый его дяди.

Сергей Тарасович Кузнецов, звукорежиссер студии звукозаписи. Человек, который может им помочь. Он должен был прослушать их черновой концерт, вынести свое резюме.

Дома его не было. Еще не вернулся с работы. Костик и Миша устроились на лавочке перед его подъездом. Они готовы были ждать его хоть до самой ночи.

– Думаешь, он уже прослушал наш концерт? – с сомнением спросил Михаил.

– А что там слушать? Всего-то семь песен…

– А может, ему было некогда?

Костик невесело вздохнул. Сергей Тарасович занятой человек. И в самом деле он мог положить их кассету в долгий ящик. Если так, то зря они приперлись сюда. Зря сидят возле его дома и ждут его.

Надо было прийти через неделю, даже через две. Но это если поступать разумно. Только сил нет терпеть. Уж очень хотелось Костику узнать оценку собственного творения. К тому же и заняться им нечем – Леша лежит в больнице. А он вокалист и бас-гитара. Как без него репетировать?..

Сергей Тарасович появился в половине седьмого вечера. Рядом с подъездом остановились белые «Жигули» шестой модели. За рулем какой-то бородатый дядька в солнцезащитных очках. А на пассажирском сиденье Кузнецов. Он вышел из машины.

Костик поднялся ему навстречу. Сергей Тарасович увидел его. На какое-то мгновение в его глазах мелькнула растерянность. Затем на лице появилась добродушная улыбка. Но прежде чем идти к своему подъезду, он что-то сказал бородачу за рулем. Костик видел, как тот снял очки и посмотрел на него глазами-буравчиками. Изучающий взгляд, оценивающий. Интерес в нем.

– Здравствуйте, Константин! – сказал Сергей Тарасович и протянул ему руку.

Он обратился к нему на «вы». С каким-то даже почтением. С чего бы это?

Они обменялись приветствиями.