Дальний и Ближний - Вийя Шефф

от злости челюсти и демонстративно снова лицом к окну.

— Не обижайся, но тебе идёт это прозвище. Тебя наверняка так с детства зовут. Или это фамилия мужа? — произносит с каким-то раздражением.

Откуда он знает, что я была замужем? Да и до сих пор остаюсь, официально развода не было, меня просто " убили".

Вопросительно смотрю на него.

— У тебя полоска на безымянном пальце, — читает мой немой вопрос, взяв мою руку, и проводит большим пальцем по месту, где раньше было обручальное кольцо. — Значит, ты совсем недавно его сняла. Муж козёл попался?

— Все вы одинаковые…

А ты ещё и Шерлок Холмс доморощенный.

Но вслух я этого не говорю.

Он только усмехается. И снова проводит пальцем по моей руке, выпуская с затылка мириады мурашек до самых пяток.

Даже дыхание спирает. Я сижу и борюсь со жгучим пульсирующим чувством внизу живота.

Это желание?

Да нет! Это что-то другое — точно вам говорю.

У дома из машины я вылетаю как пуля, кинув дежурное «пока» и испугавшись, что он, заигравшись в крутого пикапера, полезет целоваться. А я не готова к такому повороту.

Однажды я уже поторопилась. И чем всё закончилось? Тем, что я хрен знает где, а мои родные думают, что я мертва.

Дома забираюсь в кровать, даже не приняв душ. Всё же мне не хочется смывать с себя ощущения его прикосновений. Они слишком приятные, с ними не хочется расставаться.

Как всё по-идиотски…

Обхватив себя руками, я придаюсь девичьим фантазиям.

Неожиданно для себя мне захотелось узнать, как он целуется. Такие пухлые губы просто предназначены для поцелуев.

Ээ, успокойся! Что за ересь лезет в твою дурную голову?

Глава 6

Не выспавшись, как следует, я плетусь утром на остановку, чтобы доехать до университета.

Какие же люди в это время злые и ворчливые. Все куда-то лезут и боятся даже лишний сантиметр в транспорте уступить. Набились в несчастный автобус, как селёдки в банке.

Я с трудом успеваю выскочить из него на своей остановке, пока водитель не закрыл двери.

Погода отвратительная, моросящий дождь, а у меня даже зонта нет. Я о нём не подумала, когда перед переездом собирала вещи. Надо обязательно купить, не хочется ходить, как мокрая курица. У ворот университета меня прячет под свой Ритка, подхватив под руку и прижавшись ко мне.

— Как прошёл первый рабочий день? — весело интересуется.

— Ужасно… Неужели некоторые люди не понимают, что пение — это не для них?

— А под градусом многим глубоко посрать на общественное мнение.

— Это точно. У меня чуть кровь из ушей не пошла, — вспоминаю ту ненормальную с пищащим голосом.

— Кстати, я тут узнала, нашей команде КВН нужен участник с голосом, не хочешь пойти?

— Нет, юмор — это не моё…

— Тогда можно в наши коллективы попробоваться. Тебя точно возьмут.

— Я подумаю…

Мне нельзя светиться. Одно дело петь в караоке после работы, а другое на тысячу человек в зале. Или сколько здесь студентов? Кто-нибудь обязательно снимет и скинет в интернет, а это может меня рассекретить.

Но можно поинтересоваться у Алексея, вдруг позволят.

Мы замешкались перед входом в аудиторию, и я неожиданно получаю толчок в плечо от того, что меня кто-то задевает.

— Эй, полегче! — возмущённо, поворачиваясь к обидчику.

На меня смотрят ледяные серо-голубые глаза Морозова.

— Тебе места мало? — наезжаю на него.

Но, похоже, он тоже с утра не в духе и явно не выспался.

— Не стой на пути, Белка. Укусить некого?

Ритка, открыв рот, наблюдает за нашей перепалкой.

— Представь себе! — показываю зубки.

Он вдруг протягивает руку вперёд:

— Валяй… Надеюсь, у тебя нет бешенства? Говорят, грызуны одни из его переносчиков. А то я уколы с детства не люблю.

Я задыхаюсь от возмущения.

Что он себе позволяет⁈

Хочется выхватить из рук Ритки зонт и огреть этого зарвавшегося наглеца.

Но он сам ретируется, оставив последнее слово за собой.

— Что это было? — проговаривает тихо Красникова.

— Придурок. Не видишь что ли?

— Алин, с ним так нельзя. Он потом ещё месяц задирать будет своими подколами и пошлыми шуточками. С ним из-за этого никто не связывается, он, правда, ещё и вломить может. Я в прошлом году позволила себе дерзнуть в его сторону, так две недели со стыда сгорала.

— Пук земли что ли? На каждого бойца найдётся боец покруче. Он что девушек бьёт?

— Нет. Парням спуска не даёт. Ребята говорят, что он в спецназе служил, даже хотел по контракту остаться, но передумал почему-то.

— Вот и оставался бы в своей армии… — бубню под нос.

Мы заходим в аудиторию и садимся на свои места прямо перед звонком.

Морозов сегодня переехал на два ряда выше.

Все пары чувствую спиной тяжёлый взгляд в затылок. Чтобы убедиться в этом, даже фронталку на телефоне включаю и направляю в его сторону.

Точно… Сидит, смотрит и нагло ухмыляется одним краешком рта, заметив то, что я за ним наблюдаю.

— Алин, ты лекцию слушай, — одёргивает меня Рита. — По ней тест на следующем занятии будет.

Да я на сто процентов уверена, что не сдам его. Толку-то пыхтеть и стараться запомнить все эти непонятные термины. Даже зубрёжка не помогает, я ничего в этом не понимаю. Это не музыка…

Вот вы знаете, что такое каденция, фиоритура или бельканто? Нет? А я знаю. Мне ваши базисная цена, монетизация и пер-пе-ту-и-тет ничего не говорят. Хотя… Монетизация — это то, что на за просмотры видео деньги платят, если не ошибаюсь.

* * *

После занятий к Рите подходят два наших одногруппника, Слава и Денис.

— Красникова, что по посвящению слышно? Автопати будет?

— Да, Красникова, едем на Амур или нет? — виснет у них на плечах Гусев.

— Будет, но добирается каждый сам, — отвечает Рита.

— Это и так понятно. Когда нам на тусу автобус выделяли? Правильно — никогда, — смеётся Стас. — Глебас, а ты едешь? — обращается к проходящему мимо Морозову.

— Нет! — громко и гневно.

— Как обычно… — машет на него рукой Денис. — Девчонки, вы с нами? — смотрит уже на меня и Риту.

— Нас мой брат отвезёт, — отрезает подруга, поднимаясь из-за парты. — Мне прошлого года хватило, — злой взгляд в сторону Стаса.

— А что было в прошлом году? — с интересом спрашиваю у Риты, когда выходим из аудитории.

— Всю дорогу Гусев меня лапал, кое-как отбрыкалась.

— А этот почему не ездит? — киваю на Морозова, который идёт впереди, метрах в семи от нас, уткнувшись носом в телефон.

— А он вообще нигде не участвует. Ему или некогда, или неинтересно. У него своя компания…

Видела я