Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти - Юрий Бурносов

— Разумеется, существует. Вы не имели никакой связи с внешним миром с тех самых пор, как базу законсервировали?!

— Прозвучал сигнал тревоги… — Доктор наморщил лоб, пытаясь восстановить события в деталях. — Я как раз пришел на дежурство, когда прозвучал этот сигнал… Двери автоматически закрылись, я сделал все, что должен был сделать по инструкции, и принялся ждать особых распоряжений. Их не последовало. Жду до сих пор.

— Но как вы продержались столько времени? — недоверчиво спросил Решетников, снова занявшийся возней с пультом управления.

— Здесь есть резервный продовольственный склад, генераторы по-прежнему работают, насосы качают воду из подземной реки… Что все же случилось? Ядерная война? Но датчики показывают, что уровень радиации наверху хоть и повышен, но все же не так высок, как должно было быть после атомной бомбардировки…

Гумилев вкратце рассказал доктору об эпидемии и о том, что происходило после нее на Закрытой Территории. Штреллер сокрушенно качал головой, изредка переспрашивал, словно не в силах поверить услышанному, нервно барабанил пальцами по прикладу дробовика.

Когда Андрей закончил повествование, доктор сказал:

— Почему-то я не удивляюсь. К этому все и шло, мир катился в пропасть.

— А как получилось, что вы оказались здесь совершенно один, мистер Штреллер? — уточнил Решетников.

— Изначально я был не один. Со мной был лейтенант Форсайт, но он застрелился спустя пару недель. Мне пришлось… э-э… утилизировать его труп.

Гумилев не стал интересоваться, как именно добрый доктор это сделал. Не съел, наверное, и ладно.

— Видите ли, лейтенант хотел выбраться наверх, у него там осталась семья… Но выбраться не мог, — пояснил Штреллер. — А вообще это уровень с особым доступом, здесь всегда находилось меньше сотрудников, чем на других. Простите, но почему вы спрашиваете? Разве вы не в курсе? Я полагал, что, как представители специальной миссии ООН, вы согласовали все нюансы с правительством Соединенных Штатов… — неожиданно забеспокоился доктор.

— Я же говорил: базу захватили террористы, — напомнил Гумилев.

— Ах да… Запамятовал. И что же вы собираетесь делать, сэр?

— Мы собираемся открыть двери, — ответил за Гумилева Миллерс. — Но тут все запаролено к чертовой матери, поэтому пока ничего не выходит. Может быть, вы, доктор, нам поможете?

— Давайте сперва перекусим, — радушно предложил Штреллер, — а потом уже я постараюсь решить вашу проблему.

— В самом деле, — кивнул Гумилев, — отчего бы нам и не перекусить?

Андрей понимал, что сейчас нужно следовать пожеланиям малость съехавшего доктора. Он прожил в подземелье базы с самого начала эпидемии и явно многое знал. В конечном счете, лишние полчаса или час ничего уже не решали.

Запасы у Штреллера и в самом деле оказались богатые — саморазогревающиеся консервы, сухари, вполне чистая на вид и вкус вода из крана, даже запечатанный картонный ящик бурбона «Джим Бим». Обитал гостеприимный доктор в жилом боксе — небольшом помещении со стенами, облицованными пластиковыми панелями «под дерево», и четырьмя койками. За сдвижной дверцей имелся совмещенный санузел — унитаз, биде и душевая кабинка, на полке стоял музыкальный центр с коллекцией компакт-дисков, преимущественно классики и старых блюзов. Тут же висел плазменный экран, на котором безмолвно бегали туда-сюда киношные ковбои.

— Я смотрел вестерн, когда услышал, что в зале кто-то ходит, — скромно пояснил доктор, выключая DVD-плеер. — Будьте как дома, прошу вас.

— Андрей Львович, — с нескрываемым намеком произнес Миллерс, подбрасывая на ладони бутылку бурбона.

— Понемногу, — не стал лютовать Гумилев.

Все выпили из пластиковых стаканчиков, доктор Штреллер отказался.

— Видите, я даже не распечатал коробку, — с гордостью заметил он. — Я не пил и не пью.

Гумилев мысленно оценил услышанное: доктор был либо человеком железной воли, либо еще более чокнутым, чем казался. Два года просидеть в одиночестве, не представляя, что происходит наверху, и ни разу даже не напиться с горя!

Некоторое время все молча ели.

— Вы говорили, что постараетесь решить нашу проблему, мистер Штреллер, — напомнил Решетников, выскребая из контейнера остатки овощного гарнира.

— Да, точно; вам ведь нужно выбраться отсюда… — Доктор едва не хлопнул себя по лбу. — Идемте, я все вам покажу. Тот пульт, с которым вы возились, — дублирующий, его еще нужно активировать, а ведь все делается значительно проще.

Доктор подхватил прислоненный к койке дробовик и поднялся.

— Э-э… сэр, а у вас есть здесь такие же штуки? — аккуратно осведомился Миллерс, кивая на оружие.

— На складе, — подтвердил Штреллер. — Впрочем, вы можете взять мою винтовку. Мне она ни к чему, я даже никогда не бывал в тире.

— Спасибо, сэр, — учтиво сказал Миллерс, забирая у доктора оружие и проверяя, полон ли магазин. — Только это не винтовка, а автоматический дробовик… А где склад?

— Соседняя дверь, там открыто.

— Секундочку, Андрей Львович, я быстро, — предупредил Миллерс и исчез.

Вернулся он с таким же дробовиком и двумя автоматическими пистолетами. Дробовик вручил Решетникову, пистолеты — Вессенбергу и Гумилеву. Эстонец повертел оружие в руках с некоторым сомнением, но потом щелкнул предохранителем и сообщил:

— Готовь сани летом, а телегу — зимой.

— Точно! — поддержал ксенобиолога заметно повеселевший Миллерс. — Это вы правильно заметили, Индро Юльевич.

— Ну, идемте же, — сказал доктор и, ссутулившись, вышел первым из своего жилища. А когда он открыл следующую дверь, Гумилев едва удержался, чтобы не ахнуть.

В большом зале с низким потолком стояли несколько прозрачных капсул. Это были вовсе не те «музейные» цилиндры, как в фальшивом хранилище инопланетян, а куда более сложные устройства. Внутри виднелись тела существ, явно не имевших к старушке-Земле никакого отношения. Одни напоминали клубок беспорядочно спутанных щупалец, другие — гигантских личинок с хорошо развитыми челюстями и слабыми тонкими ручками, третьи издали казались человекоподобными, но при ближайшем рассмотрении выглядели пугающе уродливыми…

Вессенберг медленно приблизился к ближайшей капсуле и с благоговением уставился на тело одного из гуманоидов, на котором виднелись сильные повреждения, полученные, видимо, при катастрофе летательного аппарата.

— Боже, это же гуманоид Корсо, — прошептал Вессенберг.

Существо было ростом примерно с восьмилетнего ребенка и напоминало человека. Тельце гуманоида оказалось довольно тщедушным, руки и ноги — болезненно тонкими. На передних конечностях отсутствовал большой палец. При всем при этом существо обладало непропорционально огромной головой, которая по своей форме походила на электрическую лампочку. Подбородок едва намечен, челюсти неразвитые.