Происхождение языка. Факты, исследования, гипотезы - Светлана Анатольевна Бурлак

— ‘вкусный хлеб’, wanna cork — ‘хочу пробку’ (в его репертуаре было три варианта для значения ‘хочу’: want, wanna и I want), wanna nut — ‘хочу орех’ (точнее, кешью — для других орехов были введены другие обозначения), wanna go back — ‘хочу обратно’. Интересно, что фразе wanna go его никто специально не учил — он сам извлек ее из речи экспериментаторов, относивших его после эксперимента в другое помещение (и спрашивавших, куда он хотел бы отправиться), и использовал как шаблон для построения собственных высказываний. Точно так же, без специального обучения, Алекс освоил формулы, нужные не для демонстрации мыслительных способностей, а для социального взаимодействия: I’m sorry — ‘извини’ (и даже более сильный вариант: I’m really, really sorry), calm down — ‘успокойся’, you be good — ‘будь хорошим’ и т. д., а также отрицание none.

Алекс был способен комментировать свои действия. Например, устав выполнять задания, он мог сказать «поднос» и начать его кусать или сказать «зеленый» и дернуть за зеленый войлок, на котором лежали относящиеся к заданию предметы (так что они все падали).

Зафиксирован случай изобретения Алексом нового слова — banerry (от banana — ‘бананʼ и cherry — ‘вишняʼ) — для неизвестного ему на тот момент яблока (интересно, что он пытался научить этому слову своих наставников, произнося его по слогам, подчеркивая звуки — так же, как делали они, обучая его).

О том, что Алекс вполне понимал, что говорит, свидетельствует не только то, что он мог применять известные ему слова к новым предметам того же типа, не только способность к построению фраз, но и такой примечательный эпизод. В ходе одного из тестов Алексу показывали наборы предметов разного цвета, и после правильных ответов примерно на дюжину вопросов попугай, глядя на набор, в котором было два предмета одного цвета, три — другого и шесть — третьего, на вопрос «Какого цвета три [из представленных предметов]?» (What colour three?) отреагировал словом «пять». Выдав эту же реакцию еще на два вопроса, Алекс добился того, что человек понял его коммуникативное намерение и спросил: «Какого цвета пять [из представленных предметов]?», — и Алекс незамедлительно ответил: «Никакого» (None){40}.

Опыты с шимпанзе и бонобо продемонстрировали, что антропоиды способны овладеть достаточно абстрактными понятиями, например такими, как «еще», «смешно», «страшно», «да», «нет», «потом», «сейчас», «друг», «понарошку» и т. д. Употребляемые ими «слова» обозначают классы соответствующих объектов или действий. Но им доступны и имена собственные (в частности, они прекрасно знают, как зовут их самих, их наставников, других обезьян, участвующих в том же эксперименте), и личные местоимения (они знают разницу между «я» и «ты» и понимают, что значение этих слов меняется в различных актах речи).

Их словарь обладает продуктивностью (хотя и ограниченной), они способны в ряде случаев составлять новые знаки путем комбинирования уже известных, а также придумывать собственные «слова»{41}. Так, Уошо, впервые увидев на прогулке лебедя, назвала его комбинацией знаков «ВОДА» + «ПТИЦА», Люси называла редис «ЕДА» + «БОЛЬНО», а арбуз — «ФРУКТ» + «НАПИТОК» (по мнению же Уошо, арбуз — это «КОНФЕТА» + «ПИТЬ»). Тату (самка шимпанзе из так называемой семьи Уошо) назвала Рождество «КОНФЕТА» + «ДЕРЕВО», День благодарения — «ПТИЦА» + «МЯСО». Горилла Коко обозначила маскарадную маску как «ШЛЯПА» + «ГЛАЗА», длинноносую куклу Пиноккио — как «СЛОН» + «ДИТЯ». Майкл именовал побеги бамбука комбинированным знаком «ДЕРЕВО + САЛАТ», орангутан Чантек изобрел сочетание знаков «НЕТ» + «ЗУБЫ», которое означало, что он не будет кусаться во время игры{43}, а Уошо сама придумала жесты для понятий «ПРЯТКИ» и «НАГРУДНИК». Обезьяны могут составлять из слов новые сообщения, могут строить высказывания об отсутствующих объектах и даже в некоторой степени о событиях прошлого и будущего. Например, Канзи при помощи клавиатуры с лексиграммами обсуждает со своей наставницей Сью Сэвидж-Рамбо маршруты предстоящих прогулок.

Обезьяны демонстрируют способность к намеренной передаче информации, в том числе к намеренной лжи. Они могут использовать выученные слова в разнообразных контекстах, в том числе совершенно новых, и даже придавать им переносное значение. Например, шимпанзе Уошо обозвала служителя, который не давал ей пить, несмотря на ее настойчивые просьбы, грязным Джеком (бранному употреблению слова «ГРЯЗНЫЙ» ее, разумеется, никто не учил, но перенос значения ‘запачканный’ > ‘плохой’ оказался обезьяне вполне доступен). Самое страшное ругательство, изобретенное гориллой Коко, выглядело как «сортирный грязный дьявол»{44}. Орангутан Чантек, как можно видеть в документальном фильме, совершал «металингвистические операции над жестами», похожие на «языковые игры трехлетнего ребенка»{45}. Горилла Коко в диалоге со своей наставницей продемонстрировала, что даже способность шутить не является чисто человеческой{46}:

К о к о: ЭТО Я (показывая на птицу).

В о с п и т а т е л ь: РАЗВЕ?

К о к о: КОКО ХОРОШАЯ ПТИЧКА.

В о с п и т а т е л ь: Я ДУМАЛА, ТЫ ГОРИЛЛА.

К о к о: КОКО ПТИЦА.

В о с п и т а т е л ь: ТЫ МОЖЕШЬ ЛЕТАТЬ?

К о к о: ДА.

В о с п и т а т е л ь: ПОКАЖИ.

К о к о: ПТИЦА ПОНАРОШКУ ДУРАЧУСЬ (смеется).

В о с п и т а т е л ь: ТАК ТЫ МЕНЯ ДУРАЧИЛА?

Коко смеется.

В о с п и т а т е л ь: А КТО ТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ?

Коко (смеется): КОКО ГОРИЛЛА.

Антропоиды могут целенаправленно просить экспериментатора о языковом обучении. Орангутаны Галины Григорьевны Филипповой, когда забывали жест, протягивали ей руку, чтобы она сложила им пальцы в правильную комбинацию{47}. Шимпанзе Лана, несколько раз безуспешно попытавшись попросить незнакомый объект (коробку, в которую были положены конфеты M&M’s), в конце концов обратилась к своему наставнику (Тимоти Гиллу) с просьбой сообщить ей название этого предмета{48} (на языке лексиграмм это выглядело так:? TIM GIVE LANA NAME-OF[10] THIS — ‘Тим назовет Лане это?’, букв. ‘Тим даст Лане название этого?’).

Выяснилось, что «и шимпанзе, и бонобо могут спонтанно, без направленного интенсивного обучения осваивать язык-посредник благодаря пребыванию в языковой среде, как это делают дети.