Клан Патрика Том 2 - Глеб Финн

сроки, поэтому сегодня мы не будем рассматривать вашу заявку. Заодно хотел бы обратить ваше внимание на пункт 3.9, который гласит, что любая заявка может быть отправлена председателем на доработку.

В комнате воцарилась тишина. Все сверлили меня взглядами, а вены на лбу Пауло Гамбино вздулись так, что я думал его хватит кондратий.

— Прошу садиться, — видя, что никто больше не возражает, я сделал широкий жест рукой.

1:0 в мою пользу, но ещё ничего не решено.

Аристократы нехотя расселись по своим местам и взяли листок, лежавший перед ними. Ну что ж, погнали.

— Господа, позвольте мне сказать несколько слов, — бодро начал я, — во-первых, хочу сказать, что я рад открыть новый сезон, уверен, что этот год будет незабываем! Во-вторых, вы ведь слушали вчерашнюю речь наследника, его величества Виктора? Если не слышали, то я сейчас перескажу основные тезисы. Наследник сказал, что Империю ждут грандиозные реформы, и мы решили, что имперский клуб станет флагманом этих реформ.

Я сделал паузу и оглядел присутствующих. Мне важно, чтобы до них наконец-то дошло, что я здесь надолго и им будет лучше найти со мной общий язык. Увы, но не у всех пришло такое понимание, лишь Алехандро Сантьяго наморщил лоб и пытался сложить 2+2.

— Поэтому, прошу рассмотреть сегодняшнюю заявку, — продолжил я, одновременно посылая смс Веронике.

Аристократы взяли листки и принялись читать.

— Женщина - член клуба? — изумился Андрэ Бержерон.

— Не только, мистер Бержерон, не только, — заметил я, — как минимум одна женщина будет заседать в совете клуба.

— Не бывать этому, — прорычал Пауло Гамбини.

Но ответить мне не дали, пришёл вызов с интеркома.

— Господин Шарп, — испуганно сообщила секретарша, — к вам пришли журналисты.

— Пропусти их, Мариника, спасибо, — ответил я.

Вероника несплоховала, пришла как раз вовремя.

— Что за журналисты? — чуя подвох, спросил Алехандро Сантьяго.

— Ну как же, мистер Сантьяго, мы же должны увековечить этот исторический момент, когда женщина наконец-то получает право быть наравне с нами, с мужчинами.

Открылась дверь, и целая съёмочная бригада новостей ввалилась в кабинет. Вероника сразу же начала раздавать команды: где должен стоять свет, где режиссёр с камерой, попросила опустить жалюзи, чтобы дневной свет не мешал съёмке. Молодец она у меня, сразу видно мою школу, уже давно перестала тушеваться при виде аристократов. Развив бурную деятельность, Вероника вела себя совершенно бесцеремонно. Аристократы натурально впали в ступор, наверное, это был первый раз в их жизни, когда кто-то посмел в их присутствии вести себя так. Последней каплей, переполнившей чашу их терпения, стало приход укладчиков волос и косметологов. Все эти детали я достаточно чётко изложил перед самой встречей. Вероника лишь покрутила пальцем у виска и сказала, что я полный отморозок, и ей нравится работать со мной. Первым пришёл в себя Сантьяго, он подобрал упавшую челюсть и рявкнул:

— А ну живо убирайтесь отсюда!

Вероника вопросительно посмотрела на меня. Я еле заметно кивнул головой: всё, клиент готов. Громко шумя аппаратурой, журналисты потянулись к выходу.

— Хорошо, что ты хочешь? — спросил меня Алехандро, когда за последним журналистом закрылась входная дверь.

— Так я же сказал, наследник хочет реформы, и мы эти реформы ему организуем.

— Ты же понимаешь, что даже если мы проголосуем за присутствие женщин в клубе, ни один род не пойдёт на это.

— А кто сказал, что реформы надо исполнять? — удивился я.

— Да уж, — усмехнулся Алехандро. — Хорошо, а что будем делать с твоим председательством?

— Господа, — я внимательно оглядел всех присутствующих, — в сложившейся ситуации виноват лишь один человек — Самуэль Вит. Если вы хотите разъяснений, обратитесь к Альберту Клоппу.

Упоминание главы службы безопасности вызвало оскомину у присутствующих аристократов. Лица аристократов сразу скривились, как будто заглотили лимон целиком.

— Хорошо, голосуем — согласился Алехандро.

Мы единогласно проголосовали за поправки к уставу.

— Это всё? — вставая, раздражённо спросил Пауло Гамбини.

— Одну минуту, господа, — попросил я, доставая очередной листок, — прошу внести в протокол, что хозяином императорских конюшен становится принцесса Катарина.

Бум, челюсти упали на стол.

— Вот её заявление, — протянул я листок, — и да, договоритесь между собой, кто ей уступит место в совете клуба, хорошо? А то всегда можно позвать журналистов.

Занавес.

****

— Ну почему, Ямасита-сан? Я дам вам любые полномочия, — воскликнул я.

— Патрик, как вы любите повторять: «У самурая нет цели, только путь». И этот путь вы сами должны пройти», — улыбнулся японец.

Сказать честно, после безоговорочной победы над аристократами, я возгордился. И тут же на меня вылили ушат холодной воды. Мне нужен был управляющий моими делами, а кто может быть лучшей кандидатурой, чем Ямасита-сан? Только вот упрямый японец не хочет ни в какую.

— Но я в этом ничего не понимаю, — продолжал дожимать я японца, — Вы же сами видите, в каком состоянии мои дела. Управление это не моё. Я генератор идей.

— Как раз наоборот, вы отличный управленец, Патрик, — ответил мне Ямасита, — Ваша проблема заключается в