Аромат изгнания - Ондин Хайят

какими друзьями – его? – воскликнул Арам. – Потому что с твоими друзьями ты больше практически не видишься.

– Я вижусь с Сибиллой и Грегуаром, и с Шарлем тоже…

– Он живет в Сингапуре!

Он заставил ее взглянуть ему в лицо.

– Ты изменилась, с тех пор как живешь с ним. Почему ты не говоришь мне, что происходит?

– Ничего не происходит, уверяю тебя.

Тревога захлестнула ее. Она ощущала странную дрожь во всем теле. Каждая клеточка опасно вибрировала, грозя распадом. Она заставила себя улыбнуться Араму. Они шли молча. Дойдя до своей машины, Талин остановилась и повернулась к нему.

– Ты не сердишься на меня?

– За что мне на тебя сердиться?

– За то, что Нона оставила мне больше, чем тебе.

– Она любила тебя больше всех, ты была ей как дочь.

Слезы потекли по щекам Талин. Она больше не пыталась их сдерживать.

– Лучшим решением было бы, наверно, продать дом.

– Ты шутишь? – воскликнул брат.

– С ним связано слишком много воспоминаний. А Ноны больше нет. У меня даже нет сил туда вернуться.

– Потерпи немного. Там будет видно. Слишком рано принимать такие решения.

У машины Арам обнял ее. Она села за руль, помахала ему рукой и уехала.

Всю неделю Талин изнуряла себя работой. Матиас прислал ей еще одно сообщение: контракт, над которым он работал, оказался сложнее, чем ожидалось, ему пришлось задержаться в Нью-Йорке еще на несколько дней. Несмотря на страх одиночества, Талин вздохнула с облегчением. В пятницу она купила билет на поезд и покинула Париж. На вокзале в Марселе взяла напрокат машину и направилась в Бандоль. Ее окружала густая растительность, разные оттенки зеленого смешивались в восхитительную палитру.

Молодая женщина свернула с шоссе и несколько минут ехала по проселку. Она остановила машину у зеленых ворот, покрашенных три месяца назад, и нажала кнопку пульта. Проехав по узкой аллейке, припарковалась у каменной лестницы. Талин хотела вернуться в дом Ноны одна и теперь смотрела на высокий розовый фасад гармоничных пропорций. С обеих сторон тянулся сад, густой и цветущий. Талин открыла дверь и вошла. Она ожидала, что вот-вот появится бабушка, ее жилет еще висел в прихожей. В гостиной все осталось как было. Голубые занавески закрывали французское окно, миндально-зеленый диван был накрыт любимым пледом Ноны. Талин запустила руку в сумку и потрогала пухлый конверт. Было ли в нем нечто большее, чем последняя воля Ноны? Решилась ли бабушка довериться перед смертью? Узнает ли она что-нибудь? Сердце Талин забилось чаще. Может быть, лучше порвать конверт? Никто ничего не узнает… Она отмахнулась от этой мысли, любопытство было сильнее. Как она может подвести Нону?

Талин положила письмо на стол, но не вскрыла. Ей хотелось пройтись вокруг дома, вернуться в знакомые места, повременить. Она поднялась по лестнице. На втором этаже заглянула в спальню Ноны, но была не в силах туда войти. Она пошла дальше по коридору в свою комнату. Солнечные лучи ложились на золотисто-желтые стены и потому казались еще ярче. Сильное волнение захлестнуло ее. Голубые этажерки, розовый ковер, занавески цвета морской волны окутывали комнату мягким светом. Талин села на кровать, на которой спала всю свою юность и даже после, когда уже работала в Бандоле. Она сбросила туфли и положила голову на подушку. Солнце просачивалось сквозь занавески, и на паркет ложились пятна света. Талин расслабилась и на несколько минут задремала. Открыв глаза, она повернула голову к двери. Ей казалось, что Нона здесь, ее амбровый аромат пропитал дом. Талин вышла из комнаты и наконец, собравшись с духом, вошла в спальню бабушки, которая перекрашивала ее каждый год. В прошлом году в чести был цвет морской волны, но в конце зимы Нона перекрасила все в голубой. Талин открыла платяной шкаф. Одежда, разложенная по цветам, образовала пастельную радугу, расцвеченную там и сям более яркими оттенками. Нона всегда была изысканно одета, накрашена, надушена. У нее было врожденное чувство стиля, которое она сохранила до конца жизни.

Талин спустилась вниз. Конверт терпеливо ждал на столе. Она направилась к веранде, которую Нона пристроила слева от гостиной. Они вдвоем часто сидели там, беседовали, читали, иногда выпивали. Талин прижала конверт к груди. Она боялась того, что ей предстояло обнаружить. Нона никогда ничего не делала сгоряча, она не оставила бы ей этот конверт, если бы в нем не содержалось что-то важное. Сделав над собой усилие, Талин открыла его. Внутри лежал запечатанный документ и еще один конверт, поменьше, на котором было написано: «Вскрыть в первую очередь». Талин повиновалась и достала несколько листков, исписанных почерком бабушки.

Дорогая моя Талин,

Я представляю себе, как ты в этом доме, который теперь твой, вскрываешь этот конверт, не зная, что в нем. Не спеши, сядь поудобнее, оглядись. Подыши. Я ближе к тебе, чем ты думаешь.

Талин подняла голову и повиновалась. Она удобно уселась в шезлонг и закуталась в плед Ноны, чей амбровый запах пропитал каждое волокно. Постаралась дышать как можно медленнее и продолжила чтение.

Ты – самое большое счастье моей жизни. Когда ты родилась, я пришла в роддом и полюбила тебя, едва увидела. Ты была самым чудесным подарком, какого только можно ждать от жизни. Прелестный младенец, веселый, улыбающийся. Девочка – солнечный лучик. Я, может быть, не должна бы тебе этого говорить, но, увидев тебя, я впервые стала матерью.

В каждой семье есть тяжкие секреты, незримые узы, бремя, передающееся из поколения в поколение. Мы выходцы из народа, который много страдал. Каждый народ несет в себе свои трагедии и надежды. Мы образуем единую человеческую цепь, каждый из нас призван неустанно узнавать, понимать, исправлять. Я хочу, чтобы, благодаря тому, что откроешь, ты смогла наконец жить своей жизнью и быть счастливой. Ты этого заслуживаешь, дорогая моя девочка, хотя до сих пор твоя чрезмерная чувствительность отчасти этому мешала. Я знаю, что она бесценна, когда ты создаешь духи, но зачастую оборачивается мучением в повседневной жизни. Пусть то, что ты откроешь, ответит на твои вопросы и принесет покой, который тебе так необходим. Я надеюсь, что ты простишь меня.

Я люблю тебя, дорогая моя детка. Не забывай, что я жива.

Нона

PS: Теперь ты можешь вскрыть второй конверт.

Талин удивил тон этого письма. «Я надеюсь, что ты простишь меня». Что Нона имела в виду? Она последовала бабушкиным инструкциям и вскрыла конверт. В нем была записка, написанная бабушкиным почерком, и маленькая карточка цвета розовых лепестков.