Немного волшебства - Мэри Бэлоу

Она мысленно повторила слова сэра Клейтона. Да, Пирс всегда будет для нее лишь другом. Она знала это с четырнадцати лет. В то время она была худенькой как тростинка, с волосами, заплетенными в длинные косы. Мужчины не обращали на нее никакого внимания. Через год Пирс и Уэб вернулись домой, и она, наконец, уговорила отца разрешить ей сделать высокую прическу. Зеркало отражало похорошевшую девушку с оформившейся фигурой. Уэбстер Пенхэллоу смотрел на нее с немым обожанием, тогда как в глазах Пирса читалось веселое удивление.

Уэб ухаживал за ней два с половиной года, ожидая, когда она подрастет и вступит в возраст невесты. На свадьбе Пирс обнял ее за талию, поцеловал в щеку и озорно улыбнулся, глядя в ее пылающее лицо. Он сказал, что отчаянно завидует Уэбу, которому досталась такая невинная и застенчивая жена.

Все девять лет, что она прожила в браке, Пирс был вхож в их семью, и она считала его близким другом. Они с Уэбом держались как братья. Пирс относился к Элис с легкой иронией, но когда умер Николас, а потом Харриет, они вместе рыдали над своей потерей. После смерти Уэба Пирс приехал из Лондона и целый час держал Элис в объятиях, молча баюкая и утешая. Она оцепенела от горя и даже не плакала. Он плакал за них обоих. Да, Пирс навсегда останется ее другом. Без этой дружбы жизнь потеряла бы смысл. Элис не хотела ничего больше, она наслаждалась свободой и независимостью.

– У вас красивый классический профиль, – неожиданно изрек сэр Клейтон. – Я буду тихо сидеть и любоваться вашим лицом, мадам.

Элис улыбнулась и опять принялась болтать о пустяках. Когда же придет Пирс?

* * *

Мисс Кассандра Борден опаздывала. Она вошла в свою комнату, чтобы одеться для похода в театр, но ее задержали наставления мистера Босли. Дядя советовал ей, как заинтересовать мистера Уэстхейвена.

– Всегда надевай самые дорогие платья и украшения, Касси, – тоном знатока произнес он. – Впрочем, сегодня у тебя нет большого выбора: новые наряды еще не доставили из магазина. Но ты должна надеть рубины. Хорошо, что я заранее о тебе позаботился и купил вчера рубины, гранаты и изумруды. Надень колье, браслет и серьги. Ну и, конечно, брошь. Трогай их и небрежно, как бы невзначай перебирай в пальцах. Тогда он заметит твои драгоценности.

– Да, дядя.

– Но молодым девушкам не подобает носить рубины, брат, – возразила леди Маргем. – Пусть Кассандра наденет жемчуг, который ты прислал на ее последний день рождения.

– Обычные побрякушки! – пробурчал мистер Босли.

– Скорее, Кассандра, – поторопила мать. – Это неприлично – заставлять джентльмена ждать.

Мистер Босли громко расхохотался:

– Нет ничего лучше! Пусть они ждут, Касси. Пусть волнуются.

– Да, дядя.

– Улыбайся, Касси, хлопай глазами и смотри на него так, будто он единственный достойный мужчина во всей вселенной. Через неделю он будет у твоих ног.

– Правда, дядя?

– Идем же, Кассандра! – не унималась леди Маргем.

И вот наконец сборы завершены.

Однако когда мистер Уэстхейвен вышел из кареты и в сопровождении лакея проследовал в дом на Рассел-сквер, ему сообщили, что дамы еще не готовы. Хозяин разливался соловьем, решив произвести впечатление на гостя.

Мистер Уэстхейвен сел в дорого, но безвкусно обставленной гостиной, взял у мистера Босли рюмку с портвейном и приготовился развлекаться.

Тот его не разочаровал. Перемежая рассказ замечаниями относительно лошадей, политики и состязаний по боксу, он во всех подробностях живописал гостю историю своего обогащения на рыбе, дав понять, что внушительная часть этого состояния отойдет его единственной племяннице.

– Конечно, это случится, когда она соберется замуж, сэр, – добродушно уточнил мистер Босли. – Мне кажется крайне неразумным отдавать с трудом заработанные деньги в руки молоденькой женщины. Касси спустит все мое богатство на шляпки, перья и веера.

Мистер Уэстхейвен согласился. Да, это было бы глупо, заверил он собеседника. Гораздо лучше доверить состояние мужу девушки.

– Разумеется, когда она надумает выходить замуж, – добавил он, и оба рассмеялись.

Этот разговор весьма позабавил Пирса. Жаль, что придется ждать до завтра, чтобы поделиться своими впечатлениями с Элли. Сегодня вечером им вряд ли удастся поговорить наедине. Ему надлежит развлекать мисс Борден и ее матушку, а Элли будет занята типом из Бата, которому сильно не поздоровится, если Пирс сочтет его охотником за приданым.

Наконец лакей открыл дверь и впустил в гостиную двух женщин. Мистер Уэстхейъен поднялся с кресла и поклонился. Если леди Маргем была одета довольно скромно, то мисс Борден, девица с копной золотисто-каштановых локонов, просто сияла в белом атласном платье с кружевами. Глазки ее были опущены, щечки пылали. К удивлению Пирса, шею девушки украшала единственная жемчужная нитка. Здесь чувствовалось влияние матери. Он ожидал увидеть мисс Борден увешанной с ног до головы дорогими вульгарными украшениями, выбранными любящим дядюшкой.

Не скрывая своего восхищения, он подал девушке накидку и повел дам к карете. Подумать только, какой пассаж! Ему предстоит появиться в свете с наивной краснеющей девочкой, мечтающей о титулованном женихе. Мистер Босли наверняка прекрасно осведомлен о том, что Уэстхейвен – без пяти минут барон. Впрочем, он не знает, что настоящему барону сейчас шестьдесят с хвостиком и он вполне крепок и здоров, чтобы дожить до ста лет, а самому мистеру Уэстхейвену нет нужды лезть из кожи вон, чтобы завладеть «рыбным» богатством, ибо он и сам весьма богатый человек.

«Боже правый, я даже не знаю, какого цвета глаза у моей невесты!» – подумал Пирс, усаживаясь и изо всех сил стараясь сдержать смех. Он завел легкую, ни к чему не обязывающую беседу и быстро понял, что Элли права: ему решительно не о чем разговаривать с этой девочкой, разве что петь ей детские песенки и гладить по голове. За все время мисс Борден не проронила ни слова.

Пятнадцать минут спустя они вошли в театр, и Пирс с радостью отметил, что Элли уже в ложе. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: до начала спектакля оставалось не больше пяти минут. Он улыбнулся ей за спинами своих дам и обменялся поклонами с ее спутником. Церемония знакомства состоялась.

Сэр Клейтон Лансинг оказался вполне симпатичным малым. Пирс усадил леди Маргем и мисс Борден в кресла и сел рядом с последней, спросив, не дует ли ей от двери. Девушка быстро вскинула глаза из-под опущенных ресниц и прошептала:

– Нет, сэр. Благодарю за заботу. Вы очень добры.

Лансинга сочли бы весьма привлекательным женщины, которым нравятся долговязые типы с длинными худыми лицами и прилизанными волосами. Он сидел вплотную к Элли.

На ней было красивое темно-зеленое платье, шею украшало бриллиантовое ожерелье, подарок Уэба. Впрочем, Элли всегда выглядела хорошо. В какое бы время дня Пирс ни зашел к приятелю, его жена неизменно поражала своей элегантностью.