Река, разбудившая горы - Кирилл Никифорович Рудич

и нередко ускользают из-под ног. Мы часто падаем, поэтому нужна осторожность, чтобы не сползти с какой-либо глыбой в разбушевавшуюся реку.

Река бурлит и накатывает на берег волны (рис. 5). Вечереет. Противоположный берег еле виден. Впечатление, будто мы идем по берегу моря в штормовую погоду, усиливается еще и тем, что изредка мимо нас пролетают чайки, перекликаясь на лету своими тонкими голосами.

Рис. 5. Крутизна склонов ущелья стала несколько меньше, но река не успокаивается, фонтаны, вздутия и перепады остались прежними. Идти по такому берегу трудно, частые обрывистые выступы скал не дают прохода.

Близится наш стан. Кажется, что мы все же добрались к своему «дому» благополучно. Но нас ждет еще один, на сей раз последний, сюрприз: ручеек перед палатками, совсем крохотный в погожий день, вздулся настолько, что пришлось вновь погрузиться в воду почти по пояс. Правда, беды в этом большой нет, еще миг — и мы на ровном сухом месте. Теперь перед нами весело полыхает столь желанный костер и приятно пахнет свежезаваренным чаем. А время? Оказывается, уже два часа ночи. Надо же, мы передвигались со «скоростью» около 1 км в час.

Таков один из переходов. Он не является большим исключением. Подобный «режим» для нас был не первым и не последним. Разумеется, в погожие дни впечатление будет совсем иным. Так что Индигирка, особенно в хорошую погоду, в этих местах хотя и трудная для путешествий, но интересная и, вероятно, неповторимая по своей красоте…

Рис. 6. Притоки Индигирки, как бы соревнуясь с ней, ведут себя еще более необузданно (речка Кюеллях-Мустах вблизи устья).

Ну, а как ведут себя в пределах ущелья притоки? Можно сказать, что они достойны своей «матушки». Вот река Кюеллях-Мустах, впадающая в Индигирку справа. Она мчится с необычайной скоростью, достигающей почти 30 км в час (рис. 6). Единого русла нет, вода мечется между огромными валунами, то перескакивая через них, то обходя стороной. Иногда разобщенные части потока, встретив на своем пути препятствие, резко меняют направление, чуть ли не поперечное предыдущему, сталкиваются между собой, отчего вмиг вздымаются водяные фонтаны, а затем, как бы обнявшись, стремительно следуют дальше (фото 9). Впадая в Индигирку, река с разгону образует в ней бугристое вздутие. Не уступают Кюеллях-Мустаху и многие другие притоки Индигирки.

Но возвратимся снова к самой Индигирке. Она не сдает своих позиций, не делает передышки и буйствует по-прежнему. Вблизи впадения в нее речки Кюеллях-Мустах Индигирка, огибая выступ скалы, делает крутой поворот к северо-западу и как бы стремится повернуть вспять. Это отражается на всем речном потоке — образуются буруны, водяные фонтаны высотой до 2 м, подобие штормовых волн, ударяющих в берега. В этом месте обильно нагромождены валуны, а кое-где видны выступы коренных пород в самом русле реки (фото 10). В других местах можно наблюдать небольшие перепады: русловой поток резко взмывает вверх, образуя вздутие, а затем столь же стремительно падает, и снова вода вскипает очередным бугром. Этот участок реки столь же опасен для плавания, как и в Порожноцепинском ущелье.

Любопытно, что именно в таких местах чаще всего встречаются чайки. Они особенно дружно подают свой голос на утренней заре, возвещая о наступлении нового, весьма желанного, но и беспокойного для нас дня.

Приближаемся к левому притоку Индигирки — реке Чибагалах. Ее впадение в Индигирку необычайно эффектно. Своим стремительным и мощным ударом она отодвигает часть потока Индигирки, и в последней образуется довольно заметный продольный вал — вздутие протяженностью около 200 м. Это вздутие как бы стоит на месте, неподвижное, словно небольшой горный выступ. Явление довольно своеобразное, и в других местах ущелья ничего подобного видеть не пришлось. Такое встречается только здесь.

И все-таки по сравнению с ущельем в Порожноцепинском массиве эти 25–30 км относительно «спокойные:». А дальше, несколько ниже устья Чибагалаха, где река рассекает поперек Чималгинский гранитный массив, узкое ущелье Индигирки наиболее страшно. Крутые берега реки становятся отвесными, а местами даже нависают над ее руслом, как бы желая запрятать его совсем.

Берега реки сближаются, русовому потоку все труднее и труднее пробиваться дальше. Ущелье становится совсем узким, и по нему мчится водный поток с необыкновенным натиском и ревом. Глыбы и валуны не в состоянии противостоять бурному потоку и передвигаются все ниже и ниже. Скалистые обрывы бортов имеют множество зияющих в них щелей, выступов, глубоких «карманов». Это все деяния водного потока, медленно, но неустанно разрушающего, казалось бы, ничему не поддающиеся горные исполины.

А вдали виднеются зубчатые гребни «разрезанного» горного массива, далеко вытянутого почти в широтном направлении к западу и востоку от Индигирки. Издали они кажутся черными стенами каких-то сказочных исполинских замков с башнями.

Но вот и этот, наиболее эффектный и опасный для преодоления, участок позади. Индигирка начинает постепенно выходить на простор. И, как бы не веря самой себе, все еще сохраняет большую скорость, гонит волны к берегам, вспенивается и фонтанирует. Затем бег ее становится более степенным, а потом и совсем спокойным.

На правом берегу расположен поселок Хонуу — центр Момского района. Отсюда уже по реке можно плыть безбоязненно. Здесь имеется и пристань для судов. По водной артерии курсируют речные суда до самого устья. Правда, Индигирка попытается «ковырнуть» скалы хребта Илинь-Тас вблизи бывшего Зашиверска и в некоторых других местах, но они уже не столь опасны для плавания по ней и не являются большой помехой даже для больших судов.

Такова Индигирка. Это действительно необычная река. Конечно, есть ущелья и на многих других реках. Но столь протяженного и своеобразного — ни на одной из них. Ближайшая соседка Индигирки, знаменитая своей историей Колыма, тоже имеет похожее ущелье (и так же прорезает юго-восточную часть хребта Черского), но оно не столь протяженное, обрамление его более спокойное и не такой яростный и бурный в нем речной поток.

Особенно впечатляют, а порой приводят в уныние верхняя часть ущелья, разрезающая Порожноцепинский массив, и нижняя — в пределах Чималгинского массива. Конечно же, не зря писал С. В. Обручев, что