Роман для нежных женских душ - Наталия Потапова

– Джеймс здесь совершенно не причем – Ольга снова пристально посмотрела на Режин. «Дался ей Джеймс! Что за странная манера постоянно на него ссылаться?» – Просто я должна съездить в Россию, вернее в Сибирь. И мне надо быть там в сентябре. Боюсь, что за несколько дней отгула я не обернусь, поэтому хотела бы взять отпуск.

–В Сибирь? – тщательно татуированные брови Режин поползли вверх. – Ты с ума сошла! Как можно туда ехать? Я сама обожаю экзотику, но это уже слишком… Конечно, ты говоришь по-русски, это помогает. Но, Сибирь! Холодное огромное пространство, на дорогах постоянные аварии. Не спорю, может люди там и хорошие, но зубы у всех железные, лица неприветливые, просто так не улыбнутся, водку пьют из стаканов и даже с утра. – Живо представив себе такую ужасающую картину, впечатлительная Режин даже вздрогнула.

– Почему из стаканов? Прямо из самоваров дуют, гранеными стаканами закусывают, а недоеденные на пол швыряют! А по улицам бродят медведи в шапках со звездами, давят скованных цепью прохожих танками и, насытившись, играют на балалайках! – поддразнила подругу Ольга. – Ты поменьше злобных мультиков смотри, и почаще серое вещество заставляй работать. Господи, когда уже неглупые, образованные люди перестанут повторять эти замшелые голливудские пошлости, – с досадой проговорила она. – Зубы у них, видите ли, плохие… Видимо, остальной мир только откалиброванными красавцами и заселен! Аварии… А что, в других странах они не происходят? Аварии вообще бич современной цивилизации, бич общий, неизбирательный – посмотри хотя бы статистику по Франции.

– Не понимаю твой назидательный тон. – Режин почувствовала себя задетой. – И могу я спросить, в чем причина такой неожиданной просьбы?

– Конечно, я тебе сейчас все объясню. – Ольга старалась говорить спокойно, хотя затянувшаяся пауза не смогла скрыть внезапную нехватку дыхания, словно у выброшенной на берег рыбы.

Режин, откинувшись на спинку стула, с выжиданием смотрела на подругу. Ольга провела рукой по лбу, поманила корочкой прыгающего по соседнему столику воробья. Ну что ж, Режин права, сказав «А», надо говорить и «Б». Стало быть пришла пора объясниться и рассказать не только о планах поездки в Россию, но и о своем происхождении…

* * *

…Вряд ли Ольга когда-нибудь сможет забыть тот пасмурный февральский день, когда, разбирая бумаги покойной матери, она нашла письмо Пилар в российское консульство, отправить которое помешала непредвиденная срочная госпитализация. Пилар Руис Прадо просила помочь разыскать родственников геологов Капустиных, погибших во время землетрясения в Завире.

Значит, у нее могут быть родственники в России? Не выпуская из рук письмо, Ольга вышла в прихожую, включила верхний свет и замерла у огромного зеркала, почти прижавшись к нему лицом. Чье отражение видела она, кто эта молодая курносая женщина, которая растеряно смотрела на нее из зеркала? Приемная дочь испанской матери, гражданка Швейцарии Ольга Руис Прадо, или русская Ольга Александровна Капустина? Она перевела взгляд на фотографию, провела рукой по лицу Пилар. «Почему ты молчала, мама? Моя единственная, дорогая, лучшая на свете мама… Разве я вправе судить тебя? Но почему ты сама не сказала мне, что у меня могут быть родные в России?» – мысленно спрашивала Ольга, хотя прекрасно догадывалась о причине молчания Пилар.

Официально удочерив Ольгу, испанка со временем рассказала ей о том, что ее русские родители погибли, что девочка чудом спаслась под развалинами дома, и ее – маленькую, дрожащую, в разорванной рубашечке – спасатели принесли в больницу. Там ее и увидела Пилар, которая вместе с другими добровольцами помогала врачам. Но она никогда не говорила, что на рубашечке была пришита метка «Оля Капустина», что она знает настоящую фамилию своей приемной дочери. Страх потерять дочь совершенно парализовал Пилар, она боялась, что у нее могут отобрать ребенка или – мысль об этом была совершенно непереносимой – что девочка сама захочет перебраться к родственникам.

* * *

Ольга не сразу приняла решение продолжить поиски. Потрясение от узнанного казалось слишком сильным, ее душевное равновесие было нарушено, она уже не могла справиться с мучительными раздумьями, а делиться ими ей не хотелось. И почему-то совершенно не хотелось искать совета у Джеймса. Он, конечно, не чужой, знакомые его вообще женихом считают, но она-то его лучше знает, что он не терпит выяснения родственных отношений. Для него отношения с родственниками, а также любые «ностальгические настроения» обсуждению не подлежат. «Это же частная жизнь, она неприкосновенна, у каждого свои переживания…». Ламентаций Джеймс не выносил, жестко, но логично рассуждая, что «жилеток на всех не хватит». Словом, свои проблемы нужно решать самостоятельно.

А может он и прав.... Но разве можно преодолеть желание узнать свое происхождение? Разыскать своих? И Ольга решилась. Волнения, тревожные мысли и переживания как-то растворились в бдениях за компьютером, в бесконечной бумажной волоките, переписке, визитах в консульство и в прочих бюрократических похождениях. Ольга поставила перед собой цель – добиться необходимой информации, – и она ее получила. После многих месяцев ожидания из России был получен официальный ответ: да, у нее есть двоюродный (по отцу) дядя, его фамилия Капустин и он проживает в городе Домске по указанному адресу. Сколько раз Ольга перечитывала драгоценную страничку с ответом, гладила пальцем печать и даже заковыристую подпись под текстом. Распечатанную карту города прикрепила к стене над компьютероми садясь к экрану, улыбалась ей. И все же твердое решение ехать в Россию на встречу с родственниками пришло далеко не сразу…

* * *

– Ты знаешь, что я приемная дочь Пилар, и что я русская по происхождению? – Режин попыталась изобразить удивление, но, Ольга остановила ее. – Не надо притворяться, что вам об этом неизвестно. Поверь, что я очень ценю твою и Мануэлы деликатность, и я благодарна вам за то, что вы никогда не говорили со мной о моем происхождении. Но сейчас будем откровенны. Пилар, моя мать, не скрывала это от меня, но ей причиняло боль напоминание о том, что меня родила не она. Родители мои погибли, и мне не хотелось бы сейчас говорить об этом. – Ольга резко дернула запутавшуюся нитку бахромы. – Речь о другом. Мне удалось узнать, что в России живут мои родственники. Кажется, у меня в Сибири есть дядя.

– О! Супер! Вот это новость! – не удержавшись, воскликнула Режин. – И ты молчала! – Она энергично потрясла поднятыми кулачками. – Рассказывай скорее! Ты собираешься с ним встретиться? – Возбужденная речь Режин привлекла внимание. С соседних столиков с любопытством посмотрели на девушек. – Правда, не родной, двоюродный. Но ты понимаешь… – К горлу внезапно подступил комок и, чтобы скрыть судорожный всхлип, Ольга залпом проглотила остывший кофе. Поставить чашечку на блюдце удалось не сразу, рука предательски дрожала. Она глубоко вздохнула, и стараясь успокоиться, просчитала про себя до десяти.

Режин быстро налила в стакан воды, пододвинула его к Ольге. Приблизив к подруге лицо, она замерла, ожидая продолжения. – Я должна его разыскать. У него, наверное, есть жена, дети – они ведь мне родня? – сбивчиво продолжала Ольга – Всю жизнь я думала, что, кроме матери, у меня никого нет. А оказывается, что есть родные. Родственники… До марта так далеко, я просто не могу ждать до весны. Ольга подняла на подругу предательски заблестевшие глаза. – Извини, у меня что-то нервы сдают, – она отпила воды, промокнула салфеткой глаза. Любопытство за соседним столиком становилось все более очевидным. Банальный обеденный перерыв в кафетерии – и тут такие волнующие сцены! Просто сериал! Хоть на мобильник снимай!