Любить (НЕ) страшно - Катя Васильева

Иногда, когда я на ужине с подругой, к примеру, в каком-нибудь людном элитном ресторане, он пишет или звонит мне каждые пять минут. Прерывая разговор с подругой, я стараюсь, по возможности, конечно, сразу ему ответить. Не поймите меня неправильно, я знаю, что это невежливо по отношению к моему собеседнику, поэтому, уделяя внимание разговору, я могу и не заметить его звонка. В таком случае моя подруга даже заметит вслух, что его какое-то навязчивое внимание можно воспринять как проявление контроля или ревность. Я объясняю ей: «Дорогая, тебе даже такое еще не снилось. Когда ты найдешь такого Бога, ты поймешь. С ним я суперженщина. Он идеален».

И действительно, я парю. Моя грудь становится больше, мое тело налито нектаром жизни, мое лицо светится и, кажется, даже стало красивее. Я больше не критикую себя, и я чувствую себя правильной. Со мной полный порядок! Пол дарит мне столько любви и нежности по утрам, что я летаю целый день. А над его абсолютно для меня не навязчивыми сообщениями я хихикаю легкомысленно, как школьница. Я не могу дождаться, когда мы оба придем домой. И поэтому все чаще и чаще мои ужины и встречи с друзьями становятся все короче и, со временем, намного реже. Я пристрастилась к любви. Или как?

И все-таки, хотя его внимание мне нравится, постепенно в наших отношениях я чувствую некоторый намек на страх, какую-то необъяснимую тревогу, и не могу понять ― страх, что мне нужно защищаться, или страх, что я могу его потерять, если не отвечу вовремя. Я начинаю беспокоиться, что он расстроится, потому что я не звоню или не отвечаю ему немедленно. Или потому что я пока еще не всегда делаю все так, как он хочет.

Этот страх почему-то мне очень знаком, дежа вю?

Я, вообще-то, привыкла во всем и всегда отчитываться. И не только моему бывшему мужу…

*

Со своим вторым мужем я развелась два года назад, вырвавшись из какого-то абсолютно ужасного эмоционального ада.

У меня теперь замечательная карьера. Я действительно живу жизнь «американской мечты». Я создала себя заново. И мне всегда неприятно, когда кто-то пытается переступить мои границы. Хотя с Полом это кажется проявлением любви.

Меня зовут Летта, Letta George. В Америке меня называют разными именами, кто как. Мне 34 года, рост 177, 90-60-90, двое детей, два года как второй раз разведена. Работаю финансовым советником в одной из самых крупных американских финансовых корпораций.

Мой второй брак оказался полной катастрофой. Сейчас это уже неважно. Но два года назад я страдала от тяжелейшей депрессии и была потенциальным клиентом программ «AA»5. Лечила нервы в клинике для почти помешанных, ночевала в приютах и несла на своих плечах такое бремя вины, что пару раз выезжала на встречную полосу, выла от безысходности, бессмысленно тратила деньги в приступах шопоголизма, пила и грубила всем, кто попадался на моем пути.

Мой второй муж Аллен любил меня так сильно, что женился на мне, чтобы не потерять, чтобы удержать и владеть мною, хотя при этом и имел постоянную girlfriend6.

О ней я узнала ровно через два месяца после свадьбы. До того дня ― ни намека, ни тени сомнения за почти восемь месяцев общения. Всегда на связи, все вовремя. Не мужчина, а сказка. Мечта!

Однажды вечером он не пришел домой. И, уложив своих и его детей спать, от волнения я звонила ему каждые пятнадцать минут. Сногсшибательный, огромный, сильный и уверенный в себе мужчина, он был любитель выпить в соседнем баре и, в принципе, повода для волнения в тот вечер у меня не было. Мы еще все-таки молодожены. Но почему-то что-то сильной рукой толкнуло меня позвонить ему. Я просто бесилась от того, что он не посчитал нужным дать мне знать, что опоздает к ужину. Ведь я его жду, как образцовая жена из 1950-х. Ну и вот. Где-то за полчаса до полуночи на моем сороковом звонке по его номеру ответила женщина. Только на долю секунды я почувствовала неуверенность и надежду, что, может быть, все это время я звонила на неправильный номер. Эта доля секунды и эта мысль, молнией пролетевшая в моем мозгу, пронеслась в моей груди вздохом облегчения, но потом звонкий женский голос сказал:

– Who is this?7

Я сказала:

– Извините, я звоню Аллену, своему мужу.

На что звонкий голос ответил:

– Аллен у меня. Но он не женат. Вы, наверное, ошиблись номером.

Вообще ничего не понимая и, судя по ее удивленной интонации, она также ничего не поняла, я говорю:

– Мистер Allen George?

Она отвечает

– Дааа…

Похоже, она в полном удивлении.

Я продолжаю:

– Меня зовут миссис Джордж. Пожалуйста, позовите моего мужа к телефону.

Пауза. Скорее всего, шок. И тут ее голос из удивленного превратился в колкий.

– Он сейчас в душе, дорогая. Не беспокой нас, ― мгновенно сориентировалась она.

То мимолетное чувство ошибки испарилось в одночасье. Его душ у этого «звонкого голоса» облил меня ледяным дождем оцепенения. Я не могла дышать. Телефон выпал из моих рук, и почему-то – наверное подкосились ноги – я молниеносно оказалась на полу. Этот холод, всеобъемлющее ледяное оцепенение не то ошибки, не то предательства, распластал меня по холодной мраморной плитке пола в диком реве раненого животного. Я даже не знаю, я начала выть или плакать, но через несколько минут, а может быть и секунд, я услышала хохот в телефонной трубке, которая валялась рядом.

Дежа вю… Женский коварный смех в трубке… Она смеялась надо мной. Она смеялась мне в лицо. Она смеялась при нем. И с ним.

ОНИ ВМЕСТЕ СМЕЯЛИСЬ НАДО МНОЙ!

Я сломалась. Опять! Меня больше не волновало, что наверху спят дети. Что дом, в который я переехала два месяца назад, такой новый и красивый… Я начала кричать, бить посуду и окна, кидать вещи, мелкие и крупные. Я выла так, что мне казалось, меня слышит весь мир. Потом, выкурив пачку сигарет трясущимися руками и выпив бутылку виски, я вырубилась на полу в кухне, который теперь мне казался горячим. Так и нашли меня дети в семь утра, когда проснулись, и мы должны были собираться в школу. Они меня обнимали и жалели. «Мамочка вставай! Мы тебя любим!» Не один раз я выжила и собрала себя по кускам только благодаря любви моих сыновей.

Боже мой, что это были за два года. Туда-сюда! Мне он говорил, что она прилипала, страшненькая и толстая, что она ему надоела, но она его давний друг, у нее неприятности и проблемы со здоровьем. Мол, она его агент и предать сейчас ее он не может. «Жена должна понимать, что не может же человек предать друга! Что там у вас в России, все такие недоверчивые? Я не такой. Люблю я только тебя. Да если бы ты ее видела! Она с тобой рядом не стояла», ― громким уверенным голосом и сопровождающими его грандиозными жестами заявлял он мне.