Свадебная вендетта - Марина Серова

а не занимаюсь поиском тел. Поэтому на несколько минут я словно впала в ступор, пытаясь сообразить, что нужно сделать в первую очередь.

В тени деревьев у заводи все дышало затхловатой сыростью. Пахло речной тиной и ракушками.

Гарик резко отпрянул от тела Вики и уселся на влажной траве, схватившись за голову. Его глаза были широко раскрыты, и он что-то еле слышно шептал непослушными побелевшими губами. Потом отполз в заросли клочковатой осоки, где его стошнило.

Я наклонилась над несчастной девушкой. Лицо ее было багровым – самое очевидное свидетельство удушья, не считая синевших на горле отчетливых следов. В полуприкрытых глазах виднелись лопнувшие капилляры. Я взяла Вику за руку, пощупала запястье. Потом попыталась найти признаки сердцебиения, приложив пальцы к мягкой ямке у нее на шее. Пульса не было. Шея была подвижна под моей ладонью.

– Похоже, ее задушили голыми руками. Гортань сломана.

– Бога ради, замолчи! – простонал Гарик.

«Кто мог это сделать? Кто? Как это вообще могло случиться здесь – прости господи, в «Раю»!»

Сквозь эту очевидную мысль настойчиво пробивалась вторая:

«Кто мог так рисковать? Здесь вокруг люди. Преступника в любой момент могли увидеть. А может, увидели? А может, он где-то здесь? Притаился за ветками бузины и ждет момента, чтобы опять напасть…»

В голове моей зашумело, как перед обмороком. Я попыталась взять себя в руки и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить колотившееся сердце и выровнять дыхание. Любому сыщику – будь он из полиции или нет – известно: первые минуты самые важные.

Я поднялась с земли и прислушалась, но мне мешали Гариковы завывания.

– Тише! – приказала я и сама удивилась железным ноткам в своем голосе. – Замолчи и дай послушать.

Теплый ветер слабо шевельнул кроны деревьев. Далеко позади слышался заливистый девичий смех. Впереди раздавались возбужденные крики парней и звонкие удары по мячу. Еще один порыв ветра – и кусты сирени вокруг хором нежно зашелестели. Звуков было много, но только одного не было – звука шагов.

Я сорвалась с места и, перебежав декоративный мостик, понеслась дальше. Через пару десятков метров дорожка вывела на открытое место. Отсюда к пляжу полого спускался стриженый газон, который пересекали аккуратные, засыпанные мелким дробленым камушком, дорожки. На песке у волейбольной сетки два парня перекидывали друг другу мяч.

Я остановилась и огляделась. Никого больше вокруг не было. Я вернулась к мостику и нашла своего друга на прежнем месте. Он уже успокоился, но по-прежнему тяжело дышал и покрылся испариной.

– Что надо делать? – спросил он, увидев меня. – Ты же знаешь, что делают в таких случаях.

– Прежде всего успокоиться.

– А дальше?

– Дальше мы звоним в полицию.

– Хорошо. Звони. Звони своему Кирьянову. Я побегу скажу остальным. Нужно что-то делать…

– Нет, подожди, – придержала его я, – сначала надо проконсультироваться с полицией. Эта новость вызовет… я даже представить не могу, что она вызовет. Тут же присутствуют ее родители. Они захотят увидеть дочь, могут сдвинуть тело, или еще не знаю что… Не говори никому о Вике, но узнай, есть ли в гостевом доме медик, и, если есть, приведи его сюда.

– Ты уверена, что она мертва?

– Уверена, но помощь профессионала в осмотре не помешает. Полиции и «Скорой» сюда добираться долго.

Гарик кивнул и поднялся на ноги, отряхивая измазанные землей узловатые коленки.

– И держи себя в руках, понял? Паника нам ни к чему.

Мой друг, не отвечая, побежал по дорожке по направлению к гостевому дому. Он быстро скрылся из виду среди кустов и деревьев, а я набрала номер Кирьянова и стала ждать ответа, шагая по дорожке взад и вперед.

Гудки, казалось, были бесконечными, и я уже испугалась, что Владимир Сергеевич вообще не возьмет трубку, но он ответил. В динамике раздалось его громкое, солидное:

– Да?

– Киря… Слушай, не знаю, как сказать, но, если коротко, у меня тут труп на свадьбе.

– Тань, тебя плохо слышно, повтори! – прокричал Кирьянов.

Помехи донесли до меня только часть фразы. Я мысленно чертыхнулась. Еще не хватало усугубить положение плохой связью.

– Я говорю – у нас на свадьбе труп! Тут произошло убийство.

– Ты шутишь? – изумился Кирьянов. – Какая свадьба? Какой труп? Подожди, я выйду из кабинета, на улице связь получше.

Я подождала. Заросли рядом вновь зашуршали, и какая-то небольшая птичка со свистом взмыла в небо. Вдалеке был слышен мужской хохот. Заиграла музыка из колонки – свежеиспеченный хит этого лета, уже успевший надоесть до зубовного скрежета. Удивительно – вокруг продолжалась жизнь, а тут, в нескольких метрах от нее, воцарилась смерть. Едва вступив в свои права, она начала захватывать пространство. Сюда никто не забредал, вода в заводи под мостиком стояла недвижимо, как мертвая, а на лицо убитой села муха, которую я согнала движением руки.

– Алло! – Голос моего друга, подполковника полиции Владимира Сергеевича Кирьянова, стал четче. Помехи почти пропали. – Рассказывай!

Я попыталась описать ситуацию, но от волнения получилось немного сумбурно:

– В общем, я приехала на свадьбу, тут все разбрелись погулять до церемонии, а мы с Гариком нашли труп.

– Чей?

– Невесты.

– Господи! Иванова, предупреждаю, если это какой-то дурацкий розыгрыш…

– Это не розыгрыш! Я стою над теплым трупом, – мой голос начал срываться, – Киря, помоги. Я не знаю, что делать и за что хвататься.

– Ты уверена, что это труп? Может, обморок.

– Нет, пульса нет. Лицо красное, на шее синяки от пальцев – удушение чистой воды. Мертвых всегда видно, Володь. Она мертва.

– Обалдеть, – присвистнул Кирьянов, – прости, что говорю это, но ты как свинья. Только она грязь везде найдет, а ты преступление. Самой не надоело?

– Ты скажешь, что делать или нет? – заорала я, чувствуя, что начинаю терять самообладание.

– Ладно, прости. – Голос Владимира Сергеевича мгновенно стал серьезным. – Где ты находишься? Диктуй адрес.

– Я не знаю адреса. Я посреди реки.

– В смысле?

– Гостевой дом «Рай». На острове.

– Черт, – выругался Кирьянов, – чтоб тебя! Туда ходу час на пароходе.