Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945 - Петер Гостони

День 9 сентября стал также и в Софии решающим днем. Накануне правительство Муравиева склонилось перед Красной армией и направило просьбу Москве о проведении военной операции. После этого оно официально ушло в отставку. Вероятно, члены правительства не знали о том, что наряду с продвижением Красной армии на Софию началось осуществление хорошо подготовленного Отечественным фронтом[12]государственного переворота.

К этому шагу уже с 5 сентября призывали различные представители Отечественного фронта. Его действия были согласованы с акциями руководимых коммунистами партизанских частей. Первый удар должен был быть направлен против членов старого правительства и Регентского совета в Софии. Повстанцы, которыми в столице руководил полковник в отставке Дамиан Велчев, получили поддержку со стороны армии.

Прологом к государственному перевороту в Софии послужили различные демонстрации населения в провинциальных городах, таких как Пловдив, Перник, Плевен, Варна и Силистра, в период между 6 и 8 сентября. В ходе этих демонстраций были взяты штурмом тюрьмы, армейские подразделения разоружены, раздались призывы к забастовке. 9 сентября эта волна докатилась и до Софии. С раннего утра началась подготовка к восстанию. Уже в 2.10 ночи штурмовая саперная рота под командованием Велчева подошла к зданию министерства обороны и без всякого сопротивления заняла здание. Все офицеры и генералы, которые ночевали в министерстве и не являлись членами Народного союза «Звено», были арестованы. Таким образом, повстанцам удалось исключить из дальнейших событий все высшее командование царской армии. В то время как другие части занимали различные министерства, ушедший в отставку военный министр кабинета Муравиева генерал Маринов совместно с полковником в отставке Велчевым отдал приказ о том, что все армейские части страны должны подчиняться новому правительству. Все мероприятия в министерстве обороны были закончены уже к 3.30 утра, и в рассветные часы восстание в столице практически закончилось, причем не прозвучало ни единого выстрела.

Жители Софии узнали о государственном перевороте только утром 9 сентября по радио. Одновременно с этим они узнали о существовании Отечественного фронта, который с этого дня намеревался определять судьбу страны.

Образованное под руководством члена группы «Звено» полковника в отставке Кимона Георгйева[13]новое правительство распределило министерские посты между представителями Отечественного фронта. Из шестнадцати министерств болгарские коммунисты получили четыре, в том числе в высшей степени важное министерство внутренних дел. Красная армия подошла к Софии только к 15 сентября, когда все внутриполитические преобразования уже были осуществлены. Хотя правительство воздвигло для встречи соединений Толбухина украшенную цветами триумфальную арку, красноармейцы – согласно сообщению очевидца, некоего венгерского дипломата, – «шли по болгарской столице в полной боевой готовности, отнюдь не как на параде. Среди солдат выделялось множество молодых людей, среди них много монголов (монгольской внешности – мобилизованные в советской Средней Азии. – Ред.). Воины Красной армии ехали на переполненных грузовиках, часто даже стоя. Первая дивизия, имеются в виду ее моторизованные части, более часа проходила по главной улице Софии. Самолеты, главным образом тогда хорошо знакомые всем штурмовики, весь день летали над городом. После того как первые части Красной армии вошли в Софию, снова стали распространяться слухи о грабежах и прочих жестокостях. Высказывания болгарских и иностранных журналистов не подтверждали эти слухи, которые были гораздо более похожи не на правду, а на выдумки, распространяемые вражеской пропагандой. Появление в городе русских почти не изменило повседневную жизнь болгарской столицы. Вошедшие войска не принимали практически никакого участия во внутренней жизни страны, так что режим продолжал существовать».

У русских и в самом деле были тогда другие заботы. Маршал Толбухин прилагал все силы к тому, чтобы в кратчайший срок занять всю территорию Болгарии войсками 3-го Украинского фронта. Он – или, скорее, Сталин в Москве – все еще опасался германского контрудара со стороны группы армий «Е», в результате которого германский вермахт мог вернуть себе Софию и Западную Болгарию, чтобы не в последнюю очередь восстановить объединение стран через Салоники, Ниш и Белград. Также определенные опасения имелись у Москвы и в отношении Турции, поскольку «не исключено, что и эта страна по указанию англо-американского Верховного командования под каким-либо предлогом вторгнется в Болгарию». И чтобы надежно держать в руках болгарскую армию (в общей сложности 21 пехотная дивизия, 2 кавалерийские дивизии и 2 пограничные бригады), она была подчинена командующему 3-м Украинским фронтом маршалу Толбухину. После этого в соответствии с приказами Верховного главнокомандования русских маршал отдал приказ о перегруппировке армии. 57-я армия была переброшена на северо-западную границу Болгарии, чтобы оттуда совместно с руководимыми Тито партизанами и войсками болгарской армии начать военные действия для захвата восточной части Югославии (включая столицу Белград). 37-я армия и 4-й механизированный гвардейский корпус должны были прикрывать южный фланг 3-го Украинского фронта и защищать его в случае неожиданного возможного удара со стороны Турции. Болгарские войска силами 9 пехотных дивизий и 4 бригад были сконцентрированы на болгарско-югославской границе, чтобы в указанное время начать наступление в направлении на Ниш. Наконец, один стрелковый корпус и одна отдельная (5-я. – Ред.) мотострелковая бригада оставались в районе Софии, образовав собой Софийскую оперативную группу.

Пока осуществлялась перегруппировка и продвижение войск, ситуация в Софии изменилась как во внешнеполитической, так и во внутриполитической области. Хотя премьер-министр «новой Болгарии» Кимон Георгиев в середине сентября на пресс-конференции для иностранных журналистов категорически отверг предположение, что правительство намерено придерживаться коммунистической системы или вообще ввести советский режим, события в стране развивались именно в этом направлении. Члены Регентского совета были выведены из состава правительства, а затем арестованы. На их место пришли двое беспартийных (В. Ганев, С. Борошевский) и один коммунист (профессор Тодор Павлов). Все министры, бывшие на своих постах с 1 января 1941 года, и многочисленные чиновники, ответственные за катастрофу Болгарии, были арестованы, а их имущество в кратчайший срок конфисковано в пользу государства. И как будто эти аресты в определенных кругах стали давно ожидавшимся сигналом, в конце сентября по Болгарии внезапно прокатилась волна террора, жертвами которой стали тысячи людей. Террор если и не был инициирован правительством, то производился с его молчаливого согласия.