Близнецы и Робин Гуд - Елена Чапаева

— Стоять! Не двигаться... Так или иначе, тебя ожидает смерть! Но ценою правды ты можешь купить себе смерть легкую!

И потом еще что-то из репертуара злодея в средневековых телесериалах. И потом, естественно, смех — безжалостный и немного высокомерный, потому что они все-таки обдурили этого типа.

Но и Синцов оказался не так прост. Он вдруг прыгнул вперед, сделал длинный кувырок... Олег не стал за ним бросаться — куда он денется, этот малолетка, этот явный небоксер по сравнению с таким чемпионом, как он, Олег Серегин!

Однако случилось непредвиденное.

Увы, не проходят даром ни высокомерный смех, ни обзывание, хотя бы и про себя, человека малолеткой. Синцов выхватил из-за пазухи рогатку — что ж, вполне современная замена средневекового лука:

Стоять! Стреляю без предупреждения!

Да брось ты... — начал Олег.

Но шутки с этим робин-гудовским солдатом оказались плохи! Едва Олег сделал шаг, вязаная шапочка с помпоном слетела у него с головы, сшибленная стальным шариком, пущенным из рогатки... 0-го-го1 Если б такой шарик попал Олегу в лоб... никто б не позавидовал, честное слово! И смелый воин невольно остановился. А Синцов, этот, в общем-то, хиляк, вскочил на свои хлипкие ноги... Но взгляд у него при этом был решительный и суровый:

—Стоять! — процедил он сквозь зубы. — Иначе башку расшибу...

Нет и еще раз нет: Олег далеко не был трусом. Напротив, он был очень смелым человеком. Таким уж, наверное, родился. Но,' кроме того, Олег еще и воспитывал в себе это чувство, потому что втайне гордился им и считал — справедливо, я думаю! — данную черту характера одной из самых главных у мужчины. Однако именно как человек смелый он мог хладнокровно оценить ситуацию. И сейчас Олег понимал: Синцов выстрелит, это точно! Для него самое главное — выполнить приказ дорогого Робин Гуда... поэтому Олег сжал зубы и остановился.

— Слушай меня дальше, — все тем же стальным голосом продолжал Синцов. — Сейчас ты пойдешь к тому шару, где стоит... твоя сестра. Вы возьмете мою инструкцию и...

Но ничего более он сказать не успел.

Между прочим, сам виноват! Чем упиваться своей победой, ему бы лучше следить за Олеж-киным лицом. Особенно — за его глазами, потому что они смотрели не на Синцова, а куда-то сквозь него.

Они смотрели на Ольгу, на его потрясающую сестричку, которая наклонилась, слепила два крепких снежка, совершенно бесшумно сделала три шага вперед... ей, конечно, хотелось бы еще немного сократить дистанцию, но это было уже рискованно. Подняла левую руку, показала три пальца. Это, как догадался Олег, означало, что она будет бить на счет «три».

Загнула один' палец, второй, третий. И тут же изо всей силы швырнула снежок Синцову в спину. И не думайте, что получить с семи-вось-ми шагов ледяным снежком — это не больно. Это больно и даже очень! В ярости Синцов повернулся к своей врагине. Взвизгнув, стальная бледная молния полетела в Ольгу. Причем Синцов хотел попасть ей куда-нибудь в лицо — чтобы, гадина такая, на всю жизнь запомнила, как шутить с таким парнем!

Он выстрелил точно, однако стальная пуля пробила лишь пустоту, потому что... едва снежок разлетелся в брызги о сутуловатую синцовскую спину, Ольга сделала длиннющий прыжок в сторону и ушла с головой в снег. И она сделала правильно, потому что... «от первого выстрела тебе, дрянь, уйти удалось, но от второго...»

Ольга отлично видела, с какой скоростью Синцов перезаряжает свое оружие! Поэтому и решила: пули, так или иначе, не избежать, но хотя бы не в голову, не в лицо.

Однако тут уж действовал Олег. Раздосадованный Синцов успел перезарядить рогатку, но выстрелить не успел, потому что на плечи ему обрушилась лавина. Это Олег в один шаг и в один прыжок накрыл его. Куда там хилому стрелку устоять против такого натиска. Он надломился буквально, как хрупкий тополек из сказки.

Олег же довольно беспощадно вдавил его физиономию в снег:

Ну? Будешь отвечать на вопросы?!

На какие еще, на фиг, вопросы? — отплевываясь от снега, вопил Синцов.

Даже представить себе было невозможно, что столь тщедушное тельце мбжет произвести такой рев. Именно это сказала Ольга с подчеркнутым презрением.

Ты послушай все-таки нас, Синцов, и пойми: мы пленных не убиваем. Но если враг не сдается, то мы его пленным считать не можем. И казнь для него — акт справедливости, не так ли?

У современных девчонок не поймешь, когда она шутит, когда говорит всерьез. А Синцов, который участвовал в самых разных «мероприятиях», вполне допускал, что его сейчас просто зароют в снегу. И потом жди до мая, когда какой-нибудь любитель ландышей не наткнется на одинокий труп...

—Чего вам надо? — спросил он глухо. Надо было близнецам не так уж много: они

хотели понять, зачем было устроено это странное блуждание по лесу, что оно давало Робин Гуду?

Ответы Синцова были довольно невнятны, но все-таки удалось понять, что вся эта игра была затеяна лишь для того, чтобы, как и предполагала Ольга, проверить их.

Дело в том, что вокруг Города стеной стояли дремучие леса. Но и в самом Городе встречались рощицы, которые иной раз оставались нетронутыми наступлением строителей, а иной раз были даже специально посажены горожанами. Как вот эта, кстати. Робин хотел испытать Серегина в «условиях, приближенных к военным» — по существу в парке, пользуясь тем, что Олег не знал Города. Дремучий сосновый бор, в который попали Ольга и Олег, можно было в принципе пройти насквозь за полчаса. Но ведь это надо знать...

Примерно через час Робин Гуд будет у себя «в штабе»...

Что за штаб? — быстро спросила Ольга.

Ну, просто штаб, и все, — ответил Синцов неохотно.

Где он?

У нее появилась недурная идейка... В последней бумажке, лежащей на снежном шаре, было сказано, что Олега ждут на углу улиц таких-то и таких-то. А там, как объяснял им Синцов, их должен встретить еще один из рыцарей Робин Гуда и сопроводить в штаб.

А неплохо бы, подумала Ольга, нагрянуть в тот штаб самим и не в назначенные Робином часы, а раньше!

Так ты скажешь нам адрес? — спросила она зловеще. Потому что уже чувствовала: Синцов станет запираться.

На кой вам адрес-то? — спросил Синцов угрюмо и одновременно жалобно. — Все равно вы через два часа там будете.

Понятно! — сказала Ольга голосом палача. — Понятно... — и бросила Олегу так, словно они это злодеяние совершали уже не в первый раз: — Давай шарф. Сейчас этот тип узнает, как ужасна смерть от удушения шерстью!

Олег едва сдерживался от хохота. А бедному Синцову было вовсе не до смеха. Он отчаянно дернулся, чтобы вырваться на волю... Куда там!

Отпустите меня, сволочи! — и вдруг закончил совсем не тем, с чего начал: — Я все скажу!

Все можешь оставить себе, — зловеще проговорил Олег. — Нам нужен только адрес!