Пленница зверя - Катерина Маркс

Мадам о том, что у нас с Софией есть ещё два дня до так называемого "дебюта" должны были успокоить меня и дать время привыкнуть к своему новому положению.

Поначалу так и было. С момента ухода остальных девушек мы находились в полнейшей тишине. Это время и все мысли были полностью предоставлены нам самим. Я могла долго размышлять абсолютно обо всём, что меня беспокоило. Но воспоминания о былой жизни не придавали сил, а наоборот разрывали сердце на куски…

На деле всё оказалось куда сложнее. Два дня, изначально воспринятые мной, как дни для отдыха и восстановления душевного равновесия, превратились в пытку. Медленную тихую пытку. В обычной жизни время тянется куда быстрее, чем здесь, ведь оно наполнено различными событиями, занятиями и решением возникающих постоянно проблем.

Внутри дома Ринальди минуты превращались в вечность…

Мы не могли выйти из комнаты никуда, кроме разве что завтраков, обедов и ужинов. Но и они к концу второго дня уже не приносили удовольствия. Первый приём пищи в этом доме показался мне весьма приятным и вкусным. И это действительно было так, если бы не одно но… Каждый раз на тарелке было одно и то же… Даже расположение на тарелке и размер кусочков не менялись. На второй день я даже не разбирала, что ложила в рот. Просто быстро жевала и глотала, ведь голод никто не отменял.

Весь огромный мир стал ограниченным до размеров подвального помещения, в котором мы спали, комнаты для построения и столовой.

Утренние построения и подсчёт очков после "вечера" были ещё одним развлечением. Я быстрее остальных вскакивала утром с кровати и неслась через коридор в комнату с огромными окнами. В первые секунды глаза слепил свет, исходящий из них. Но потом я привыкала к нему и с упоением рассматривала всё, что было за окном. А там был великолепный сад с величественными деревьями и цветами всех расцветок…

Несколько раз я попробовала найти взглядом возможный путь на свободу. Двери, ведущие в неизвестные мне помещения иногда открывались. Но там всегда была охрана. Уйти незамеченой точно не получится.

В комнате заняться чем-то не представлялось возможным. Ведь там не было ничего, кроме кроватей и стен. Пару тумбочек я за это время тщательно осмотрела. Они оказались абсолютно пустыми. Зато теперь я с точностью могла ответить, сколько трещинок на поле, сколько кирпичей в стене, сколько шагов от стены до стены и всё в этом роде.

Я успела несколько раз пересчитать количество бусин на браслете. Их было ровно сто девяносто девять, как и сказала Мадам.

Завести разговор с кем-то больше не получилось. София также не реагировала на мои слова, просьбы или вопросы. Она выглядела спокойной, но то и дело впадала в отчаяние. Девушка обнимала себя за коленки и монотонно раскачивалась на кровати. Всё это сопровождалось её едва слышным шёпотом. Что именно она говорила, я так и не смогла разобрать. Но догадывалась, что она обращалась к дочери. В такие моменты я едва сдерживала слезы…

В итоге я поняла, что эти два дня были изощрённой психологической пыткой пострашнее физической боли. Я с одного ловила себя на мысли, что готова на всё лишь бы выйти отсюда и просто поговорить с кем угодно…

Меня уже не так пугало моё будущее в качестве шлюхи. Люси, Мари и Анна выглядели вполне счастливыми после возвращения с "вечера". Они приятно пахли, а я им завидовала и мечтала о душе с ароматным шампунем и гелем. Только Доминик с каждым днём будто больше и больше сходила с ума. Она всё чаще причиняла себе вред, расчесывала кожу и вырывала брови. Я видела, как пару раз она ела бусины. Их количество на её руке снова увеличилось в последний раз. Было больно видеть, как красивая девушка лишается рассудка. Но на мои попытки помочь ей или просто поговорить она не реагировала.

Я ждала, с нетерпением ждала, когда Мадам войдёт и скажет, что мы с Софией можем дебютировать…

Глава 3

Я едва смогла уснуть перед днём, когда должен был состояться наш с Софией дебют. Мысли и ожидание рвали моё сознание на части и не давали расслабиться и предаться сну. Нет ничего хуже, чем ждать. В этом я была уверена с самого детства. Мой нетерпеливый и непоседливый характер не давал мне покоя. Для меня ожидание праздников или событий превращалось в настоящую пытку.

Вот и сейчас я лежала с широко распахнутыми глазами и смотрела в потолок. Остальные девушки ещё мирно спали в своих кроватях. Они вообще рано засыпали и поднимались лишь после появления Мадам.

Я с небольшим волнением и страхом повернула голову в сторону двери. Часов и представления о времени у меня не было, но стойкое ощущение, что женщина вот-вот появится не проходило. Интуиция не подвела. Мадам вошла в комнату и произнесла своё обычное "Доброе утро!". Комната тут же наполнилась звуками, что издавали едва проснувшиеся девушки. Я была уверена, что первая побегу к двери, но сейчас почему-то лежала и не могла пошевелиться. Никакая сила воли не помогала не то что встать, а даже поднять руку или ногу.

Я прикрыла глаза. Потребовалось очень сильно себя заставить, чтобы все-таки пошевелиться и, наконец, последовать за остальными девушками. София сегодня также покорно поднялась и отправилась в комнату для утреннего сбора. Она с самого первого дня больше не поддавалась истерике и покорно выполняла всё, что было необходимо.

Всё было уже привычно и знакомо для меня. Каждый день повторялся и проходил по определённым правилам.

— Итак, дамы! — начала свою очередную речь Мадам. — Сегодня нам предстоит новый "вечер", а, значит, у каждой из вас появится новая возможность приблизиться к цели и уменьшить количество очков. Некоторым осталось совсем чуть-чуть, кто-то находится на волоске от выбывания, а кто-то сегодня впервые вступит в игру…

Она всегда говорила с невероятным вдохновением. Я могла точно сказать, что данная должность ей очень подходит. Мадам определённо была на своём месте и наслаждалась властью, что ей предоставили.

— Сегодня я жду, что каждая из вас выложится на полную. Особенно ты, Доминик! Это последний твой шанс что-то изменить. Ты ходишь по острию ножа, девочка, — женщина обратилась к девушке.

Её тон в этот момент был настолько суров и холоден, что мне стало не по себе. Даже представить не могла, что сейчас чувствует Доминик. Я бы на ее месте была в полном ужасе от слов Мадам.

Но девушка, вопреки