Неповторимое. Том 2 - Валентин Иванович Варенников

class="p1">Как я и предполагал, несмотря на напор комдива, приблизительно одна треть звена – от командира роты и ниже до солдата включительно – задачу знала слабо или вообще не знала. Обобщив данные, я собрал руководство дивизии (при этом постоянно присутствовал главком), доложил обстановку. Мой вывод сводился к тому, что хотя уже и проделана большая работа и что есть немало прекрасных примеров организаторской работы, но, если во многих подразделениях не знают задачи, считать дивизию готовой к удару я не могу.

На войне это имело бы такие последствия: прорыв мог не состояться вообще, или если бы и состоялся, то с большими потерями. Нам ни того ни другого не надо. – Командир дивизии, сколько вам потребуется времени на то, чтобы довести задачу до всего личного состава?

– Два часа, – горячился Крот.

– Я разрешаю вам отвести на это шесть часов, но чтобы вы лично были уверены в том, что все сделано как надо. И надо без разносов, а скрупулезно и терпеливо доводить задачу и проверять. Некоторых солдат и сержантов ознакомили с задачей, но они не осознали ее как следует, потому тут же и забыли. Учтите: когда вы доложите, что готовы, – я начну повторную проверку. И делаю это вовсе не потому, что вам не доверяю, а потому, что хочу, чтобы у нас на учениях отрабатывалась система управления, в которую мы бы сами верили. Мой метод таков: я еду в полк, спрашиваю у командира, какие он поставил задачи, а затем отправляюсь в какой-нибудь батальон, конкретную роту, взвод, отделение. В отделении беру одного солдата и беседую с ним, разбирая задачу на местности. Затем то же самое – с командиром отделения. Он мне докладывает и за отделение, и за каждого солдата, я слушаю и сопоставляю. Таким же образом веду проверку во взводе, роте, батальоне. В итоге лично по моим впечатлениям и докладам моих помощников создается полная картина. Итак, время уже пошло. Через шесть часов жду доклада. Одновременно посмотрим, как работают штабы полков и дивизии по доведению задач войскам.

Командир дивизии и его окружение приступили к работе. Главком отвел меня в сторону:

– Учитывая, что дело затягивается, поеду в свой штаб. На какой час вы намерены назначить им время «Ч»?

– На утро, конечно. Но чтобы они не скучали, у меня есть много различных вводных, которыми будут задействованы все. Если возникнут вопросы, я вам, товарищ главнокомандующий, доложу.

– Ну, добре. Я поехал.

Когда у Кошевого было настроение хорошее, то он говорил: «Добре». Переход на украинский язык означал, что он «потеплел». Вот и теперь я почувствовал, что он во многом со мной согласен, хотя мои действия были далеко не ординарны.

Утром дивизия начала наступление в целом организованно. И «прорыв» обороны был проведен нормально. И ввод в бой второго эшелона дивизии – мотострелкового полка для форсирования Эльбы с ходу – тоже был проведен по установившимся канонам. Но вот сам выход к реке – широким фронтом и ударно – не получился.

Пришлось опять собирать руководство дивизий и разъяснять:

– Такое форсирование, тем более с ходу, обречено. Все силы растянулись. К Эльбе подошли чахлые, плохо обеспеченные подразделения, да еще без надежного прикрытия, ясно, что, будь это война, они были бы все перебиты.

Теперь обратите внимание на момент подхода к реке: большая часть артиллерии была в движении, а не на огневых позициях, огонь по западному берегу еще не вела. Авиация (вертолеты) вызвана поздно, когда передовые подразделения уже фактически преодолели большую часть реки. Нет, так форсировать нельзя!

Дивизия, прорвав оборону и введя в бой свой второй эшелон, должна действовать как тигр, преследующий свою жертву. Он мчится за ней буквально по пятам. А в момент, когда надо сделать решающий прыжок, он мгновенно собирает все свои силы и возможности. Удар – и в горло сбитой с ног жертвы вонзаются роковые клыки. Все!

Так и дивизия. Наступая отходящему противнику буквально на пятки, чтобы на его плечах форсировать реку, вы в то же время уже за 7—10 километров до реки должны полностью подтянуть и развернуть всю свою и приданную артиллерию дивизии и гвоздить противника по его переднему краю. Наблюдательные пункты артиллеристов выскакивают на свои места для управления огнем вместе с танками первой линии. Эти танки, используя складки местности и опушки леса на восточном берегу, интенсивным огнем прямой наводкой уничтожают все живое на позициях противника, прикрывая выдвижение артиллерии для такой же стрельбы и десанта. А десант дивизии, собрав воедино все свои силы для решающего броска, выскакивает на точно определенных направлениях и, поливая противника из пулеметов, решительно и одновременно по всему фронту бросается в воду и устремляется к западному берегу. Штурмовая авиация тем временем уже приступила к «обработке» противника на берегу и в ближайшей глубине. Артиллерия, ведущая огонь с закрытых позиций, переносит огонь на батареи противника.

Не успел десант первым сапогом коснуться западного берега, а понтонеры, с ходу выскакивая к реке и сбрасывая в воду понтоны, уже собирают их в паромы, на которые грузятся танки второй линии и переправляются на противоположный берег. При этом танки первой линии продолжают вести огонь прямой наводкой по вновь обнаруженным огневым точкам. А у нас противник реально обозначен подразделениями. Он ведет огонь холостыми выстрелами. Так что целей у вас полно.

Как только первые танки дивизии на паромах доставлены на западный берег, мы должны наблюдать строительство наплавного моста через Эльбу. За 20–25 минут мост должен быть готов, после чего танковый полк второго эшелона дивизии на повышенной скорости «пролетает» через реку, развертывается на ее западном берегу и, сокрушая все на своем пути, захватывает назначенный рубеж. Но противник просто так не отдаст свой берег. И вы в этом убедитесь. Но если вы с этой задачей справитесь, то мы сможем перейти к последнему этапу учения – «Бои по удержанию плацдарма». Таков наш замысел. Я вам его приоткрыл слегка, – закончил я излагать план учений.

Наступила тишина. Комдив смотрел на меня, не зная, с чего начать. Тогда я предложил:

– Сейчас всех и все необходимо вернуть в исходное положение, то есть на рубеж начала преследования. Посредники участковые и войсковые знают, где он проходит на местности. Затем надо будет все то, что я сказал, довести до всех подразделений, но – детализируя. Там, где требуется, провести на местности занятия тактико-строевым методом – я разрешаю это. На это все даю вам оставшийся день и ночь. К преследованию противника приступаем завтра с утра.