Запретная любовь в цветочном магазине - Агата Лэйми

длинными ресницами, не выйдет. Тебе нужно то, почему они захотят с тобой сотрудничать, почему они должны помочь тебе и твоему фамильяру. Ты должна заинтересовать их, ведьм и колдунов, которые видели практически все секреты мироздания, знают каждую магию и древние тайны.

— И как же мне это сделать? — в голосе Луны плохо скрываемая горечь. Что она им может предложить взамен? Ничего. Всё, что у неё есть, это магазинчик цветов и её Ксавьер. И если ей не помогут, то и Ксавьера у неё больше не будет. Но что их может заинтересовать? Брэндон прав, «Поющий лебедь» располагает теми знаниями, что ей и не снились.

— Ты. Им должна стать интересна ты, твои способности, твои навыки, твоя сила, — Брэндон облизывает губы, смакуя последнее слово. — Ты должна поразить их своей магией, и это, пожалуй, на данный момент единственный объективный вариант. К тому же он нам на руку, — торжественно заключает собеседник, поблёскивая голубыми глазами. — После вчерашнего разговора я обдумал наш план касательно Элиаса. Твой дом, твой магазин защищены чарами, которые не сможет преодолеть ни один вампир, пока ты и твой фамильяр их поддерживают. Но дорога туда и обратно останется без охраны, конечно, я выделю пару доверенных лиц, но и ты должна быть готова дать отпор с помощью магии. Тебе нужно стать сильнее, чем ты есть. Ты должна научиться драться с вампирами с помощью магии, разумеется, — торжественно заключает он, на холодном беспристрастном лице Брэндона проскальзывает довольная улыбка и тут же исчезает за привычной маской равнодушия.

— Я не знаю столько заклинаний против вампиров, — уточняет Луна.

В словах друга есть смысл, и вчера она и Ксавьер думали об этом, хотя бы о том, что путь от магазинчика до квартиры остаётся опасным. Магии телепортации так легко не обучиться, на это должно уйти несколько десятков лет. Таких заклинателей готовят с детства. И, как правило, их мало, и порталы применяются в очень редких случаях. Это очень сложная магия. Луна сглатывает, чувствуя, как пересыхает горло. Брэндон, проживший не одно столетие, в облике вампира редко выходил на связь не с себе подобными, он не нападал на людей без нужды и был примерным вампиром, но понятия не имел о человеческих потребностях. За те долгие месяцы, что Луна помогала ему, он удивился, что людям нужна еда, питьё, они мёрзнут, болеют. И сейчас колдунья более чем уверена, что друг просто забыл о таком аспекте. Даже в рабочих моментах, когда Брэндон встречался с людьми, их потребности были не его заботой.

— Об этом не переживай, — отмахивается хозяин дома и откидывается на спинку кресла, словно на мягкий трон, делая это с таким величием, что на лице гостьи возникает невольная улыбка. — Заклинаниями ты будешь обеспечена, это пустяк. После работы мои подчинённые будут забирать тебя и Ксавьера. Ему тоже лучше присутствовать, как твой фамильяр он усиливает твою магию. И лучше будет, если ты будешь тренироваться в полной силе. Не беспокойся, ты не пострадаешь, — спешит успокоить он, заметив, как бровь девушки слегка приподнимается, а глаза округляются. — С тобой будут обращаться осторожно. Но есть ещё одна проблема.

— Какая? — Луна облизывает пересохшие губы. — Можно воды?

— Ох, — Брэндон виновато моргает, его лицо вытягивается от неожиданности, а его тонкие, бледные пальцы беспокойно зарываются в светлые волосы, взъерошивая причёску. Прядь из длинной чёлки падает ему на лицо, и он тут же убирает её быстрым движением. — Прости. Я постоянно забываю о людских потребностях, — огорчённо качает головой. — Эвелина! — его зычный голос эхом раскатывается по стенам пустого особняка.

В глубине дома слышится звук хлопающей двери и чьи-то торопливые шаги. Дверь позади Брэндона открывается, и на пороге возникает худая девушка среднего роста. Её длинные, светлые волнистые волосы завораживающе струятся по плечам, спадая на грудь, часть прядей по бокам заколота на затылке, открывая светлое лицо с небольшим вкраплением веснушек на щеках. Её распахнутые глаза миндалевидной формы, ярко зелёные, как нежная первая весенняя трава, они поблёскивают от любопытства. Идеальный носик — тонкий, прямой с округлым кончиком, небольшие губы бантиком, напоминающие кукольную внешность. Под губой небольшая ямочка. Луна замирает, в удивлении моргает, заметив из-под волос торчащие длинные эльфийские уши.

— Эвелина полукровка, — спешит пояснить хозяин дома, замечая удивление на лице гостьи. — Наполовину эльф. Наполовину человек. Да к тому же ещё и немая. Свои её вышвырнули ещё ребёнком, — неприязненно кривит губы, обнажая вампирские клыки. Его глаза темнеют от гнева, но тут же берёт эмоции под контроль и, не дожидаясь чьего-либо ответа, поворачивается к замершей рядом служанке. — Принеси моей гостье попить… и поесть, — растерянно добавляет.

В потребности не вампиров Брэндон не вникал. Эвелина следила за домом, наводила порядок, любовно стригла стоящие перед домом кусты с розами получше всякого садовника, чем и когда она питалась, его не касалось. Это уже была не его забота, а деньгами на покупку еды и прочих нужд он не обделял. К тому же Эвелина была примерной служанкой: в хозяйские дела нос не совала, дом содержала в чистоте, даже в комнате Гвэн после её смерти ничего не изменилось. Эвелина убиралась там каждую неделю, нисколько не нарушив порядок вещей, даже не законченная вышивка так и осталась лежать на кресле. Она умела быть незаметной, не напрягая Брэндона своим присутствием.

Служанка послушно кивает и быстрым шагом стремится на кухню.

— Где ты её нашёл? — Луна провожает задумчивым взглядом спину в светло-зелёном хлопковом платье с длинным рукавом. — Эльфы же стараются жить ближе к природе.

— Говорю же — выгнали, — складывает руки на груди и слегка скучающим взглядом обводит помещение. — Ребёнком была, шла по обочине шоссе, вся грязная, в рванном жёлтом платье, только уши острые торчали. Неделю шла, голодная была. Повезло, что я её нашёл. Заклеймили её ещё, как скот, — сухо добавляет владелец особняка и по-вампирски шипит, острые клыки вновь показываются из-за губ.

Дверь кухни отворяется, и Эвелина появляется на пороге с подносом, на котором громоздится маленький, пузатый, стеклянный заварочный чайник, от которого идёт тонкий пар. А ароматный, сладковатый запах тут же заполняет помещение. Ставит поднос, аккуратно оставляя перед гостьей тарелку со свежим чизкейком и разливает горячий, дымящийся напиток в белую фарфоровую чашку. Брэндон любил роскошь, как и все вампиры. Неудивительно, что в его доме даже посуда, в половине которой не было нужды, стоила чуть ли не дороже всего магазинчика Луны.

— С жасмином? — улыбается Луна, осторожно беря в руки белую чашку, на её ободке — золотистая каёмка, а на боках — розы, наверняка нарисованные