Возвращение в Оксфорд - Дороти Ли Сэйерс

Оксфорд и Кембридж, однако, не сдавались. Первый раз Оксфорд отказал женщинам в степенях в 1896 году, галантно предложив им оставаться «почетными гостями». Верный друг женских колледжей Артур Сиджвик, брат Генри Сиджвика, основавшего Ньюнем, ядовито заметил, что университет выбрал странный способ оказать почет гостям, оставив их без заслуженного вознаграждения. Даже «Панч», обычно иронически относившийся к ученым дамам, на этот раз был на их стороне. Карикатура, появившаяся в журнале по следам оксфордского голосования, показывала самоуверенного ученого мужа, прогоняющего от дверей богиню мудрости Минерву.

«Женщин не принимаем». «Панч», 1897 г.

Рис. Линли Самбурна.

Студенческая гостиная. «Иллюстрейтед Лондон ньюс», 1920 г.

Рис. Уилтона Уильямса.

Кембридж, ставивший на голосование вопрос о степенях для женщин в 1897 году, был далек не только от галантности, но и от вежливости. Студенты вывесили из окна чучело «синего чулка» на велосипеде с лозунгом «Никаких мантий для Гиртона!». Когда выяснилось, что члены университета проголосовали против степеней, растерзанное и обезглавленное чучело было вброшено в ворота Ньюнема.

Новая волна обсуждений началась в 1913 году, дебаты затянулись. Казалось, дело сдвинулось с мертвой точки. Но в 1914 году началась война, и всем стало не до голосований. Война изменила положение женщин гораздо радикальнее, чем любой статут.

Как замечает Полин Адамс, война застала врасплох даже мисс Пенроуз. Оксфорд опустел — почти все студенты, аспиранты и молодые преподаватели ушли на фронт. Женщины неожиданно оказались в большинстве. Впрочем, многие студентки тоже пошли служить санитарками, переводчицами и даже водителями. Однако университетские власти настойчиво призывали их остаться в Оксфорде и продолжать образование. Университет впервые заметил своих женщин.

Те, кто остались, тоже брались за разную военную работу — Дороти Сэйерс, например, помогала наладить быт семьям бельгийских беженцев. Некоторые преподавательницы пытались совмещать преподавание и поездки на места военных действий, где они служили в разного рода волонтерских организациях.

В лазарет Радклифа стали прибывать раненые. Поскольку Сомервиль находился по соседству, он временно был занят под госпиталь. Студенткам Сомервиля пришлось переехать в Ориэл — один из старинных колледжей, который стоял практически пустым. У Ориэла был отдельный внутренний двор, девушки могли поселиться там вполне автономно. Арку, соединяющую этот двор с остальным колледжем, заложили кирпичом во имя благопристойности. Ректор Ориэла опасался, чтобы, не дай бог, не появились «какие-нибудь Пирам и Фисба».[4]

Девушкам пребывание в самом центре Оксфорда было внове, и, несмотря на то, что бытовые условия существенно ухудшились, жизнь в старинном колледже будоражила их воображение. Дороти Сэйерс описывает в письме к родителям, как в Ориэл забрел какой-то старый выпускник и, увидев хорошенькую девушку с букетом цветов, вскричал: «Что за ужасное зрелище!» В 1919 году, когда многие мужчины-студенты уже вернулись в колледж после войны, а Сомервиль все еще был занят госпиталем, произошел памятный эпизод, вошедший в сомервильский эпос. Пьяные студенты, придя с пирушки, топором выбили брешь в стене, отделявшей их от студенток Сомервиля. Поднялась паника, разбудили обоих ректоров. Несмотря на то что студенты быстро угомонились и попросили прощения, мисс Пенроуз лично сторожила пробоину до утра. После преподаватели написали юмористическую поэму о событиях той ночи.

Когда англичане говорят «Великая война», они имеют в виду Первую мировую. Потери были страшными — целое поколение молодых британцев осталось на полях сражений. Вера Бриттен, одна из студенток Сомервиля, потеряла жениха, брата и двух ближайших друзей детства. Сама она всю войну служила санитаркой, в том числе на линии фронта. Вернувшись в Оксфорд, она, как и многие другие, не могла отделаться от ощущения игрушечности, несерьезности академической жизни. Только вчера девушки перевязывали раненых, водили тяжелые грузовики, хоронили ровесников, а сегодня от них требуют ходить по улицам в сопровождении «дуэньи»! Да и те, кто не был на фронте, едва ли могли продолжать жить по-старому. В 1918 году к ректору Сомервиля явилась студенческая делегация: девушки просили отменить устаревшие дисциплинарные правила. «Подождите еще немного», — попросила мисс Пенроуз.

Как всегда, она была права. В 1918 году женщины Англии получили избирательное право. В 1920 году Оксфордский университет без сопротивления принял статут о присуждении женщинам ученых степеней. Кембриджу для этого потребовалась еще одна война — они последовали примеру Оксфорда только в 1948 году.

Оксфорд проявил такт и благородство в отношении пяти женщин, возглавлявших женские учебные заведения. Не имея на то формального права, все пятеро получили почетную степень магистра искусств.

Студентки могли претендовать на степень бакалавра искусств при условии, что у них сданы все экзамены, включая промежуточные. Тут-то все и оценили дальновидную политику мисс Пенроуз. Студентки и выпускницы Сомервиля оказались в самом выгодном положении — уже четырнадцать лет они учились по мужским правилам.

Не всем так повезло, многим пришлось сдавать недостающие экзамены. Сдавали их не только студентки, но и выпускницы — почтенные матери семейств и директрисы школ потянулись в Оксфорд, чтобы снова сесть на студенческую скамью (иногда бок о бок с собственными дочерьми) и написать экзаменационные работы. Для них эта степень уже не имела практического значения, но она служила символом всего, что было им дорого.

Сохранилась фотография мисс Пенроуз, стоящей рядом с Гилбертом Мюрреем, старым другом Сомервиля. Они идут из Театра Шелдона, где мисс Пенроуз впервые надела мантию магистра искусств. В лице ее читаются усталость, удовлетворение, спокойное достоинство. Великий полководец одержал свою победу.

Во вступлении к роману «Возвращение в Оксфорд» Дороти Сэйерс уверяет читателя, что колледж Шрусбери — плод ее воображения. Но списан он конечно же с ее alma mater — Сомервиля. Сомервиль узнается в отдельных персонажах, событиях, архитектурных деталях. Сэйерс даже попросила знакомого архитектора нарисовать ей схему Шрусбери, чтобы ее родной колледж не проявлялся в тексте так явно.

Дороти Сэйерс училась в Сомервиле с 1912 по 1915 год, в эпоху правления мисс Пенроуз. Ее учеба пришлась на самое бурное время — она застала борьбу за степени, войну, временный переезд в Ориэл. В 1915 году Сэйерс получила высшую оценку по современным языкам, а в 1920 году была среди первых студенток, надевших мантии бакалавра искусств.