Венец Государя - Анна Барт

– Опять-таки, многие рукописи говорят об астрономических богатствах Монтесумы, которые явно не достались испанцам, – влезла Линда. Весь вечер она смотрела только на Майка и слушала только его. От выпитого вина щеки ее разгорелись, темные глаза сверкали. Вот кто получал удовольствие от вечера и разговоров! Я неожиданно заметила, какие красивые у нее волосы – густые, теплого медового оттенка. Если бы не идиотский лимонный костюм и не излишняя полнота, она была бы очень привлекательна. – Так где же они, эти богатства?

– А загадка исчезновения крупных городов и мощной цивилизации? Города не разрушались, они почти мгновенно были покинуты. Куда пропало население? Было тоже уничтожено? Невероятно. Сколько исполнителей нужно иметь, чтобы уничтожить десятки тысяч человек?

Я решительно встала с кресла, но Майк схватил меня за руку. Прямо передо мной блеснули очки, и я смогла уловить едва слышный запах его туалетной воды. Майк так увлекся, что почти вплотную подошел ко мне, как будто намеривался пригласить на медленный танец. Но – нет, не пригласил. Крепко сжимая мою руку, он заговорил еще быстрее:

– Испанцы развязали в Юкатане гражданскую войну. Это была не простая колонизация глупых наивных индейцев. Это была политическая акция, война между православной и католической церковью. Испанцы «обезглавили» древнюю цивилизацию, развязав гражданскую войну между местным населением и столкнув идолопоклонничество, православие и католичество. Понимаете?

– С трудом, – буркнула я.

– Шапка Мономаха в Москве – это не настоящий венец. Я верю, что настоящий царский венец был спрятан в Мексике во время гражданской войны, которую развязала католическая церковь, и до сих пор там находится. Я хочу собрать экспедицию и найти его. Подготовить большую экспедицию не представляет никакой возможности, вы и сами понимаете, не так ли? Если я выйду с докладом о гипотезе, о которой мы спорили сегодня, меня просто вытолкают. Да, мысль может показаться абсурдной, нелепой, и у нас не так много фактов, говорящих «за» мою теорию, но ведь какие-то факты говорят, что это возможно!

Одной рукой я держала свою чашку с чаем, другую сжимал, как в тисках, Майк. Мне очень хотелось пнуть его ногой.

– Вы собираетесь бегать по всей Мексике, разыскивая венец? – саркастически спросила я, стараясь освободить свою руку.

– Нет, – неожиданно спокойно ответил он и наконец отпустил мою руку.

– Значит, вы знаете, где его искать?

Линда громко и выразительно фыркнула.

– Естественно, – так же спокойно ответил американец, и Линда энергично кивнула головой, соглашаясь с ним.

– И где же? – осторожно вопросила я.

– На священном острове Козумель, где находился женский православный монастырь, – торжественно изрек Майк. «Козумель» он выговорил на американский манер – «Казум'л».

– Майк, вам-то самому не кажется, что принять предположение о том, что Мексика была частью Московии или ее провинцией, основываясь только на нескольких найденных предметах христианской культуры и некоторых похожих словах в произношении, чересчур смело? – не выдержала я. Теперь я разозлилась по-настоящему. – Ваши доказательства не впечатлили меня, как историка. Увы! У вас есть хоть одно письменное доказательство? Конечно, нет!

Майк молчал.

– К тому же, – добавила я со злорадством, – уж если говорить об истории, то русские цари стали царями только с XV века. До этого времени они величались великими князьями, да будет вам известно, и потому вы должны искать не царский, а великокняжеский венец!

Профессор с доброй усмешкой взглянул на меня.

– Далее, – продолжила я. – По моему мнению (если вас интересует таковое), искать венец среди сокровищ Монтесумы – полный бред. Сокровища Монтесумы – легенда, красивая сказка – не более того. Ваши доводы абсолютно неубедительны, и я опять настаиваю, что на основании нескольких найденных предметов делать выводы о том, что Мексика была провинцией Московии и православной страной, – глупо, глупо и глупо! Вам самому-то не смешно?

– Мне не смешно, – улыбаясь, ответствовал Майкл.

– Допускаю, – уже более спокойно закончила я, – что Мексика была христианским государством до вторжения испанцев, а племена, проживавшие там, имели отношения к монголам или татарам, но экспедиция за сокровищами русской короны? Извините – бред.

– Бороться и искать, найти и не сдаваться, – вдруг изрек Вадим.

– Простите, не понял?

Вадим ухмыльнулся и поставил бокал с недопитым коньяком на столик.

– Был такой роман, изданный советским автором, которым зачитывалось мое поколение. Маленький мальчик нашел письма одной северной экспедиции, которая затерялась во льдах 30 лет назад. Ему никто не поверил, когда он пообещал своей любимой девушке найти пропавшую экспедицию. Все смеялись над ним – ведь прошло четверть столетия…

– А он нашел? – с детским любопытством спросил профессор.

– Нашел.

Теперь хмыкнул Майкл.

– Бороться и искать, найти и не сдаваться!.. Мне нравится.

– Классика не может не нравиться, – съязвила я.

– На то она и классика, – добавил Вадим.

Время подбиралось к полуночи. Гости давно разошлись. В квартире стало тихо. Мы еще немного поговорили об отвлеченных предметах, и я решила, что могу, наконец, уехать. Но Майк не отпускал меня. Неожиданно он заинтересовался, нравится ли мне работать в университете, где я живу и чем люблю заниматься в свободное время. Я очень устала, мне больше всего хотелось домой. Спасение неожиданно пришло ко мне от профессора Кронина.

– Катрин, я смотрю, вы совсем спите. Да и время позднее. Господа, я предлагаю отложить наш спор до следующей встречи. Кто за?

Все потихоньку стали подниматься из кресел, и Майк – слава Богу! – отстал от меня.

– Катрин, помогите мне, – сказал профессор, поднимая поднос с чашками и бокалами. – Как бы мне не уронить.

Я с радостью потрусила за ним.

– Китти, – еле слышно прошептал мне старик на ухо, когда мы вошли на кухню. – Приходите ко мне завтра одна, мне очень надо с вами поговорить. Не говорите ни о чем с Майком или Линдой. Я не доверяю им.

И профессор быстро вложил мне в ладонь компьютерную дискетку.

На следующее утро меня ни свет ни заря разбудила телефонная трель. Профессор Кронин извинился за ранний звонок и сказал, что наша встреча переносится к нему на ранчо. Удобно ли мне приехать, но только не раньше десяти вечера? Я заверила, что меня это очень устраивает. Зевая, я вновь залезла в теплую постель, но поспать больше не удалось. Следом за профессором позвонил Полонский, чтобы подтвердить встречу на загородном ранчо. Я слегка удивилась, что Вадим знает о ней, так как только накануне старик просил приехать меня одну и никому не говорить о предстоящем деловом свидании. Тем не менее я пообещала, что буду на ранчо в 9:30 вечера. Вадим попросил меня об одном одолжении: ни в коем случае никому не говорить о встрече. И напоследок еще об одном: не опаздывать.