Швея-чародейка - Ровенна Миллер

– Что происходит в квартале?

– Люди осуждают бунты прошлого лета, – пожав плечами, ответила Эмми. – Эти разговоры продолжаются до сей поры.

– Но почему? Восстание сразу же подавили. Да и самое опасное выступление было на Площади фонтанов!

В тех волнениях участвовали многие знакомые Кристоса. Но он довольно быстро признался, что Лига не организовывала бунты. «Сердитые люди приказали», – сказал он, пожав плечами, когда я спросила его об этом.

– Многие люди в Лиге рабочих являются пеллианцами. Я понимаю, почему наш квартал считают таким опасным. Один из пожаров произошел на рынке.

Я помнила его. Быстро разгоравшийся огонь, к счастью, был потушен пришедшим с побережья ливнем.

– Теперь в Лиге все больше галатианцев, – разочарованно вздохнула я.

Еще одна претензия, которую я могла поднять в следующей беседе с Кристосом, когда он будет превозносить достоинства своего движения.

– Эмми, мне очень жаль, но у меня пока нет для тебя работы.

И даже если бы она была, я не смогла бы обучать кого-то шитью, пока мое дело шло подобным образом. Эта мысль застряла в моем сознании.

– Но если работы прибавится, я дам тебе знать. Обещаю, сразу скажу.

Возможно, я смогу обучить ее каким-то простым приемам или, если мы будем очень заняты, поручу ей подметание и уборку ателье. Она разочарованно пожевала губу.

– Я понимаю.

– Мне очень и очень жаль. Прости меня, Эмми.

Я закрыла расчетную книгу, все еще не заполненную заказами – все еще ненадежно балансирующую между доходами и расходами.

– Увидимся на нашей следующей встрече. Время и место те же?

Она выдавила улыбку.

– Обязательно приходи, – сказала я, напомнив самой себе приходить в магазин пораньше в течение целой недели, чтобы освободить один вечер для моих подруг-чародеек.

Я вернулась в свой личный уголок, огороженный декоративной ширмой, и приступила к платку для миссис Бёрсин. Мне требовалось сосредоточиться над чарами, но при этом оставаться доступной для Пенни и Алисы. Моя маленькая крепость с тканевыми стенами отлично для этого подходила. Я не хотела, чтобы мне мешали, кроме тех моментов, когда возникала насущная необходимость. Обе помощницы уже умели столько всего, что перерывы случались нечасто. Вскоре они уйдут от меня в поисках лучшей работы. Я вздохнула – придется потратиться на обучение новой девушки, чтобы справиться с этим неизбежным бедствием.

Но сейчас мне не хотелось об этом думать. Я мягко сжала иглу между большим и указательным пальцами и тихо выдохнула. Шов, который я сделала вчера, начал слабо светиться, но это видела только я. Казалось, нить золотистого солнечного света проходила сквозь ткань, наполняя ее сиянием.

Меня научила зачаровывать и шить моя мать. Годы насмешек галатианцев заставили ее отказаться от продаж традиционных чар. Мы едва собирали дневную выручку, пришивая ярды и ярды оборок в небольшом второсортном ателье. Несмотря на усталость, она обучала меня чародейству, пока вечер отбрасывал последний свет на потрескавшийся потолок нашего дома. Но даже при строгом обучении моей матери я не знала, как работает магия.

Я просто думала об удаче, любви или здоровье для той персоны, которой предназначался предмет. И моя нить начинала сиять. Если я сохраняла концентрацию, каждый сделанный стежок походил на слово в заклинании или на ингредиент в напитке, а вся работа представляла собой завершенные чары.

Когда все шло правильно, во мне возникало чувство радости – простое, но полное, как от детского смеха или запаха свежеиспеченного яблочного пирога… или постукивания тихого дождя по крыше дома. И хотя я устала и проголодалась после нескольких часов непрерывного чародейства, внутри меня царили спокойствие и удовлетворенность.

– Мы не отвечаем на домашние вызовы, – услышала я голос Алисы, – хотя иногда совершаем визиты к особым клиентам.

Отложив платок в сторону, я вышла в зал магазина и увидела ее за прилавком, с решительно приподнятым подбородком и руками, непреклонно сложенными на белом переднике.

Молодая женщина, ожидавшая у стойки, имела модную высокую прическу, прикрытую одной из нелепейших шляпок сезона – ее головной убор зловеще походил на пеленки. Платье выделялось бриллиантово-голубым рисунком, который я создала сама, но было явно переделано. До моей визитерши его носила менее высокая дама – корсет имел новую подогнанную вставку, а швы на плечах выглядели несколько небрежно. Это платье ей отдали, и, возможно, оно досталось девушке от хозяйки.

Передо мной стояла горничная некой благородной леди. Я остановила Алису, прежде чем она снова заговорила. Горничные часто выполняли поручения своих богатых и влиятельных хозяек.

– Чем могу вам помочь? – спросила я дружелюбным голосом.

Естесственно, первой мне ответила Алиса.

– Мисс Вочант должна понять, что мы не ходим…

Я молча хлопнула помощницу по руке и кивнула, показывая ей, что она нужна в задней части ателье. Незамедлительно!

– Прошу вас, продолжайте.

– Простите меня за визит, – сказала мисс Вочант. – Но моя хозяйка услышала хорошие отзывы о вашей работе.

– Вот как? – ласково ответила я.

Мои клиенты получают чары, только если сами попросят их. Это создает некоторую тайну. Некую интригу. Я – по своим причинам – избегаю навязывать наложение чар.

– Да. Ей нужно несколько предметов для зимнего гардероба. И большинству из них требуется ваше уникальное умение.

Мисс Вочант оказалась замкнутой девушкой. Многие горничные пугались открыто говорить о любовных чарах или о деньгах – или о том, что хотели их хозяйки.

– А кто, позвольте узнать, ваша госпожа?

– Леди Виола Сноумонт, – ответила она.

Моя челюсть самопроизвольно опустилась вниз. Леди Сноумонт была фавориткой королевы – одной из ее фрейлин и придворной художницей. Отец Виолы, Лорд Ключей, являлся магистром юстиции и военачальником. Я постаралась взять себя в руки.

– И чем я могу служить леди Сноумонт?

– Она надеется, что вы придете в следующий четверг в ее салон для консультации. Но если это невозможно…

– Я прошу прощения за ошибку Алисы.

В моей голове пробудился рой мыслей. Конечно, нехорошо делать исключения для богатых патронов… Ситуация выглядела так, словно мой магазин нуждался в помощи леди Сноумонт. Словно я из кожи лезла вон ради дорогого заказа. Но дело было в другом.

– Я не разрешаю помощницам оформлять домашние вызовы от моего имени. Я должна лично согласиться на них и сделать соответствующие распоряжения. Мы и так очень заняты.

Это подействовало самым лучшим образом.

– Вот и ладно. Я передам ваши слова леди Сноумонт. Она будет ждать вас в два часа. – Горничная понизила голос и с улыбкой добавила: – На вашем месте я не ела бы ничего до визита к хозяйке. У нее в салоне всегда много вкусного.