Оркнейский свиток - Лин Гамильтон

— Может, обоих, — сказал он. — А может, нет.

Он был подавлен.

— Меня зовут Лара, — представилась я. — Мне действительно очень жаль вашу бабушку, и я сожалею обо всем случившемся.

«Вы даже не представляете, как я сожалею», — подумала я.

— Перси, — сказал он после минутного колебания. — Вы откроете конверт? — спросил он.

Внутри была нацарапанная на линованной бумаге записка, которая начиналась словами «Курочка моя…». Мне все меньше и меньше нравилось это его «курочка». «…Я знаю, что ты готова меня убить. Недавно у меня произошли неприятности, но неожиданно мне подвернулся выход из положения. Я не собираюсь терять эту возможность. Не ищи меня. У меня слишком большое преимущество. Пока, Трев».

— Что он пишет? — спросил Перси.

— Не могу понять, — сказала я. — Но это действует мне на нервы. Нужно его найти. Вы внимательно посмотрели наверху?

— Его там нет. Здесь никого нет. Можно мне прочесть? — спросил он, указывая на записку.

— Пожалуйста.

— Это все? — спросил он, когда прочитал. — В конверте больше ничего нет?

— Ничего, — ответила я. — Он где-то здесь. Вы действительно все наверху осмотрели?

— Наверху никого нет, — повторил он. — Но если судить по письму, то он отбыл в неизвестном направлении.

— Он здесь, — повторила я. — Если только вы не взломали дверь.

— Я не взламывал дверь! — возмутился Перси. — Дверь была не заперта.

— Значит, он здесь, — сказала я. — Поверьте мне, торговцы антиквариатом не оставят свои магазины без присмотра и на пару минут. Товар крадут даже в нашем присутствии.

— Возможно, он хотел, чтобы все выглядело так, словно он вот-вот вернется, — предположила Перси.

— Он никуда не уходил, — предположила я, указывая на конверт с моими именем. — Смотрите, без штемпеля. Сначала он бы отправил конверт.

— Но вы, кажется, сказали, что должны были забрать конверт сами? — сказал Перси.

Терпеть не могу, когда натыкаюсь на собственную ложь.

— Мы все не без греха. Идемте, — сказала я. Разочарованный Перси покорно поплелся за мной по лестнице. Наверху мы или, по крайне, мере — я, открыли все сундуки и коробки с покрывалами, искусно украшенные буфеты и серванты. Я заглядывала за шкафы и под кровати. Тревора нигде не было.

Следом за мной Перси принялся открывать и закрывать ящики, что ужасно раздражало, и перепроверять те места, где я уже искала.

— Он не будет прятаться в ящиках, Перси, — сказала я.

— Я знаю, — сказал он. — Я ищу улики.

— Идемте вниз, — вздохнула я. Мы проделали то же самое на первом этаже. Тревора мы там также не нашли.

— Я же говорил вам, — сказал Перси. — Его нет здесь.

— Я осмотрю подвал, — уперлась я.

— Ладно, — вздохнул он. — Я не против.

Дверь, ведущая в подвал, была закрыта, но мне не составило труда отыскать в столе Тревора ключ. Лестница без перил вела вниз в довольно темное и грязное помещение. Вниз я решила спускаться в сопровождении Перси, который и так следовал за мной по пятам. Место было на редкость неприятным, сырым и отдаленно напоминало канализацию. В подвале стоял лишь стол, на котором лежал сломанный стул, по углам было расставлено несколько мышеловок, и все было в паутине. Я уже пожалела о том, что спустилась сюда, но не была готова признать это. В первом помещении не было ничего интересного, во втором — тоже, даже за камином. В третьей комнате не работал выключатель.

— Я дальше не пойду, — заныл Перси. — Не думаю, что он прячется здесь. И вообще, здесь отвратительный запах. Давайте вернемся.

— Ради бога, Перси, это всего лишь подвал. В первом помещении на полке лежал фонарь. Принесите его.

Он принес фонарь, который оказался мало полезен, но я все равно шагнула в комнату и посветила фонариком.

Как и предполагала, я нашла там Тревора, но удовлетворения от собственной правоты не получила. Пусть я и не поняла, о чем говорилось в письме Тревора, но уверена, он не имел в виду под словом «преимущество» топор, которым ему снесли полголовы.

Корни нашей оркнейской семьи уходят в глубь веков почти на тысячу лет к Бьярни, сыну Харальда, также известному под именем Бьярни Скиталец. Родом Бьярни был из Норвегии и прибыл в Оркни во времена эрла Сигурда Храброго, который дал ему землю в Танкернесс. Бьярни служил эрлу Сигурду, он был и воином, и земледельцем. В Оркни в те времена существовало разделение на три социальных класса: богатые и влиятельные эрлы, которым титул передавался по наследству, свободные земледельцы и воины, одним из которых был Бьярни, а также невольники или рабы, работавшие на земле. Бьярни проводил зимы в Оркни, участвовал в устраиваемых Сигурдом набегах на Кейтнесс, Гибриды и даже на Ирландию. Кроме добычи им были нужны еще и земли, чтобы распространить власть оркнейских эрлов на все Британские острова. О Сигурде рассказывают, что его мать-ирландка, колдунья, подарила ему магическое черное знамя: тот, кто несет это знамя — умрет, но победа будет принадлежать человеку, перед которым это знамя развевается. Сигурд умер в Ирландии, говорят, он сам нес то знамя.

Правда это или нет, но именно тогда произошли перемены в судьбе Бьярни. У Сигурда было четыре сына, один, который позже станет эрлом Торфинном Могущественным, одним из величайших эрлов Оркни, в ту пору был еще мальчиком. Остальные, Сумарлиди, Бруси и Эйнар вступили во владение Оркни после смерти Сигурда. Братья отличались горячим нравом, особенно Эйнар, известный под именем Криворотый, и им не хотелось делить владение поровну. Как часто случалось в те дни соперничество обернулось кровавой войной.

Подобное соперничество в ту пору как в семье, так и за ее пределами, было лютым, власть часто переходила из рук в руки, и можно было легко оказаться на противоположной стороне политической борьбы. Так и случилось с Бьярни. Он поддерживал эрла Бруси в споре о владении Оркни и убил в бою Торвальда Упрямца одного из людей Эйнара. Бьярни предлагал заключить мирное соглашение по поводу убийства Торвальда, а также устроить большой пир в честь эрла, но Эйнар, человек жесткий, отверг это предложение. Люди выступили в защиту Бьярни, но все напрасно. Воины Эйнара пришли за ним и сожгли его дом, но самого Бьярни предупредили о предстоящем нападении, и ему удалось сбежать с помощью тех, кто придерживался одних с Бьярни, взглядов.

Был созван семейный совет, на котором горячо обсуждались дальнейшие действия. Наконец заговорил Одди, брат Бьярни.

— Бьярни, я не виню тебя за то, что ты сделал. Тровальд Упрямец получил по заслугам. Но если ты останешься здесь, твоя голова очень скоро слетит с плеч. Сейчас тебе нужно отправиться в долгое и далекое путешествие. Мы на двух ладьях направимся в Шотландию. Может, те, кто опекает младшего сына Сигурда, Торфинна, заступятся за нас перед Эйнаром и убедят его сменить гнев на милость. А мы тем временем будем вне опасности. Мы не первые и не последние, кто покидает Оркни из-за Эйнара.