Ее чудовище - Купава Огинская

Поймав виноватый взгляд Улисы, я тяжело вздохнула, со странным чувством осознавая, что защита ее от Барона меня таки не спасет… Хотя, судя по всему, от него вообще ничего не спасет.

Сомнительной удачей с большой натяжкой можно было бы, конечно, считать то, что мои кровно заработанные денежки, потраченные на эту ненадежную защиту, Улисе придется вернуть. Профессиональная ведьминская гордость не позволит ей оставить их себе.

Улиса возилась долго. Периодически с ужасом поглядывая на Барона, устроившегося у окна. В лунном свете он казался нереальным, но все равно очень жутким.

Ведьма была впечатлена и, подозреваю, уже не хотела знать, как целуется это Полуночное чудовище.

Я тоже совсем не хотела этого знать и вообще не хотела иметь дел с Высшим, но Барон, не отрываясь, следил за нами, и предвкушающий взгляд его страшных глаз обещал мне много неприятных минут.

Стоило Улисе закончить, как меня вырвали из ее похолодевших рук, резко крутанули и прижали к себе, вжимая мою голову в жилет на груди. Лбом прямо в маленькую острогранную пуговицу, выточенную из черного агата.

Я не успела даже пискнуть, когда перед глазами засеребрилось ослепляющее сияние открываемого перехода.

Ведьма сдавленно охнула, когда Барон вместе со мной растворился в лунном свете прямо у нее на глазах.

И стоило нам только вернуться обратно на мою кухню, как я услышала проникновенное:

— Дорогая, постарайся больше меня не расстраивать

Сказано это было очень внушительно, я прямо весь ужас своих неприятностей прочувствовала, что ждут меня, если вдруг я буду иметь глупость еще раз расстроить Барона.

А ведь счастье было так возможно… целая неделя покоя. Неделя! Ну как он меня нашел?

Хотя вопрос, конечно, риторический. У Высших столько талантов, что простым смертным вроде меня и не снились.

Наверное, мне вообще стоило радоваться, что чудовище у нас одно, и оно не хочет меня убивать.

На самом деле нам всем очень повезло: после разлома мира наш остров оградила естественная защита, преодолеть которую было довольно сложно. Потому жили мы достаточно мирно, притесняемые лишь Полуночным Бароном… и жрецами Многоликого.

На материке же дела обстояли куда как печальнее. Там, помимо выбравшихся из разлома монстров, почитаемых за богов, появились еще и обычные чудища вроде хейзаров. Человекоподобные, но жуткие создания официально считались детьми одной из Высших, ставшей богиней… Дети ее, что печально, тоже людьми питались. Раньше. До того, как всех людей в резервацию загнали, для их же блага…

Конечно, если так подумать, то Барон еще не самый худший вариант.

Оптимизм мой был ярким, острым и кратковременным. И погребен оказался под сметающим все на своем пути голодом Высшего, не пожелавшего ждать, пока я приду в себя после перемещения и подготовлюсь к очередному донорству.

Зажмурившись, я попыталась не то чтобы вырваться, но хотя бы немного отстраниться. Прекратить вжиматься в подрагивающее от напряжения тело и чуть ослабить напор Высшего. Хриплое угрожающее рычание сообщило, что это плохая идея.

Барон жадно тянул мою жизнь, кажется совсем позабыв, что обещал не выпивать полностью…

Укусила его я исключительно из-за желания жить. Высший вздрогнул. Отстранился:

— Надеюсь, это не войдет у тебя в привычку, — хрипло заметил он.

Я глубокомысленно промолчала, занятая исключительно проверкой своего состояния. Как ни странно, но ноги не подгибались, и слабости почти не было. А из неприятных ощущений лишь легкая усталость и слабый голод.

Кажется, я запаниковала и цапнула его раньше, чем следовало.

И теперь ожидала, что он затребует продолжения, заявит, что я пожадничала, и возьмет столько, сколько, по его мнению, я ему должна.

И завтрашний день я проведу в сонном отупении.

Действительность оказалась куда как ужаснее.

— Но ты права, я не должен забывать, что ты человек и жизнь твоя слишком хрупка, — меня эти слова изрядно напрягли, как и то, что Барон не торопился разжимать рук. Я прямо чувствовала, как огромная неприятность готовится обрушиться на мою несчастную голову. И ждать себя она не заставила. — Думаю, мне стоит приходить к тебе каждый вечер и брать понемногу, отменив визиты раз в седмицу. Так тебе будет проще восстанавливаться. Что скажешь, хорошая идея?

Облизав саднящие губы, я хотела сказать, что идея очень плохая, но голос меня не слушался. Слова колючим комом застряли в горле.

Каждый вечер видеть этого…

Наверное, впервые за прошедшие три года, что я жила в городе, меня посетило желание сбежать обратно в деревню. Домой, к властной бабушке, замкнувшемуся после смерти матери отцу и позорному клейму старой девы.

На меня его еще в семнадцать лет примерять начали, ругая отца за излишнюю переборчивость в женихах. А уж сейчас точно станут пальцем показывать и гадости выдумывать… но разве ж это можно считать серьезной проблемой? Уж точно не после того, что со мной случилось…

Барон сидел за столом, крутил в пальцах толстостенный стакан, раньше никогда не видевший эту кухню, любовался янтарными отсветами содержимого и ждал меня.

Защита магазина молчала…

Улиса, впечатленная эпичной встречей с Полуночником, расстаралась на славу и защиту мою латала добрых три часа, сращивая разрывы и вплетая новые заклинания. Перед уходом, отказавшись даже от чая, она виновато предупредила:

— Не уверена, что это поможет против него.

Я была настроена оптимистичнее и считала, что даже если защита Высшего и не задержит, то хотя бы о прибытии его сообщит.

А она не сообщила.

Угнетая меня своими исключительными талантами, Барон предупредительно не стал повторять недавний ночной подвиг и ломиться в двери. Вместо этого он как-то обошел все плетения, не потревожив ни одного из них.

А я, все еще наивно полагавшая, что мой дом — моя крепость, стояла теперь перед ним в одном полотенце, чувствуя, как с мокрых волос на пол капает вода.

Скованная оторопью, я напрочь забыла, зачем сюда шла. Потому что какой-то там крем, пусть даже и сделанный по моему собственному рецепту, не мог быть важнее сидящего на кухне мужика.

— Какой приятный сюрприз, — хмыкнул вторженец, с интересом разглядывая мой наряд.

Смущение странным образом помогло побороть замешательство. Переступив голыми ногами, я на всякий случай ухватилась за полотенце на груди — хотелось верить, что вид мой в этот момент был воинственным:

— Послушайте, по какому праву вы здесь находитесь?

— По праву гостя? — предположил Барон, отставив стакан в сторону.