В зеркалах - Роберт Стоун
Шрифт:
Интервал:
Вдоль переулка стояли крытые прилавки и грузовые прицепы, на тротуарах валялись обрывки веревок, стебли бананов, мотки упаковочной проволоки. Меж прилавков тут и там у костров из пустых ящиков кучками толпились оборванные негры-поденщики; в полудремоте они рискованно покачивались на пятках над костром, и лица их казались темно-синими, в закатившихся от изнеможения глазах отражались блики огня.
Там, дальше, за прилавками и темными причалами была река; она казалась гораздо уже, чем в Мемфисе, где они с Мексиканцем ее переезжали.
Джеральдина ясно различала огни вдоль дальней плотины и красные фонари на левом борту баржи, мерцавшие посреди реки. Зябко вздрагивая у крыла машины, она слушала, как гудят где-то громадные грузовики-рефрижераторы и кашляют люди возле костров. Из тускло освещенного дома, куда вошел Мексиканец, доносился унылый стук пишущей машинки и переборы струн электрогитары: радио играло песню «Иди, но не беги». Большая нахальная крыса прошмыгнула почти по ее ногам и, волоча за собой извивающийся хвост, похожий на серую кольчатую змейку, метнулась в промежуток между двух костров и скрылась в стоке помойки. Туман можно было развести руками — бурый, противный, пахнущий речной водой и рыночной гнилью, он разливался холодом у нее внутри и перехватывал дыхание.
Джеральдина засунула руки в рукава своего реденького бумажного свитера. «Не надо было сюда ехать,— подумала она.— Новый Орлеан, край моей мечты». Зачем ее сюда занесло? Где-то открылась дверь, и стонущие гитары заполнили собою затхлый переулок, отдаваясь эхом среди булыжника и цемента,— «Иди, но не беги».
Она уже почти засыпала, прислонясь к крылу грузовика, когда вернулся Мексиканец. Он подошел и остановился перед ней, глядя на нее серьезно и улыбаясь кончиками губ. В руках он держал гроздь бананов.
— А теперь что? — спросил он.
— Теперь пойду в город.
Он пожал плечами, подбросил и поймал гроздь бананов. — Тебя когда-нибудь убьют, ты знаешь это?
— Из этого мира никому не уйти живым.
— Ай,— сказал он, качая головой,— мозги у тебя набекрень, вот что. Ты же еще девчонка, зачем лезешь в самое пекло?
— Очень благодарна за то, что подвезли,— ответила Джеральдина.
Она достала свою сумку из-за сиденья и пошла в сторону рынка.
— Там река,— сказал ей вслед Мексиканец.— Ноги промочишь! Джеральдина повернулась и пошла в другую сторону; Мексиканец неторопливым шагом догнал ее и заступил ей дорогу.
— Деньги-то хоть есть?
— Добуду.
— Возьми бананы. Когда не на что поесть, бананы — хорошая штука.
Джеральдина оторвала от грозди два банана и бросила в сумку. Мексиканец нахмурился, увидев ее улыбку.
— Спасибо, братишка,— сказала она.
— Возьми все.
— Вот еще, стану я разгуливать с пучком бананов! Это не стильно.
— Слушай,— сказал Мексиканец,— когда со мной рассчитаются, у меня будут деньги, понятно? Тут в гостинице у меня номер. Может, мы с тобой устроимся?
— Никаких амуров,— сказала Джеральдина.— Сегодня — нет.
— Я ведь всерьез,— настаивал Мексиканец.— Ей-богу. Почему не остаться со мной? Я приезжаю в город каждую неделю. И ничего плохого себе не позволю.
— Ну да!
— Все лучше, чем этот тип.— Он указал на правую сторону ее лица, потом обвел рукой ряды темных низких домишек вокруг рынка.— И лучше, чем вон те.
— Мне неохота этим заниматься,— сказала Джеральдина.— Неохота, и все.
Он покачал головой и передернул плечами.
— Я зарабатываю себе на жизнь,— произнес он.— Мне нужно выспаться.— Он вынул из бумажника две долларовые бумажки и сунул ей в руку.— Вот тебе обеспечение. Послушай меня, будь поосторожнее. Это пакостный город. Mala gentel[4].
— Всюду mala hentay,— сказала Джеральдина.— Как мне отсюда выйти?
Мексиканец отвернулся к машине и, не глядя на Джеральдину, махнул в ту сторону, откуда он пришел.
— Вон туда,— сказал он, отходя.— Там ты найдешь, чего ищешь.
Таща за собой холщовую сумку, Джеральдина миновала прилавки и обошла кругом темную громаду крытого рынка. Поденщики у костров зашевелились при ее появлении; не поворачивая головы, они равнодушно скашивали в ее сторону бессмысленно-сонные глаза.
Улица, на которую она вышла, была темная, тротуары под аркадами безлюдны. Но впереди, в следующем квартале, бары были открыты; там слышались голоса, музыка из радиолы-автомата, а на верхних этажах из-под спущенных жалюзи пробивались полоски света. Со ржавых узорчатых балконных решеток свисали грязные, полинявшие ленты серпантина, ручеек в канаве уносил пестрые конфетти и остроконечные кулечки из-под сахарной ваты.
В конце рыночных рядов, на прибрежной стороне улицы Джеральдина увидела открытое кафе; она подошла к окну и заглянула внутрь. За пустой стойкой стояла сердито насупившаяся официантка в розовой униформе, негр-уборщик тер шваброй пол.
Джеральдина вошла, обходя вымытые места на полу, и села у стойки.
— Кофе? — спросила официантка.
— Да,— сказала Джеральдина.
— С цикорием?
— Да.
— Уже уезжаешь, да?
— Нет, приехала. Только что.
— Я думала, ты из тех девочек, что привалили сюда на карнавал.
— Я не из тех.
— До чего же я рада, что эта чертовщина кончилась. Мне от нее прибыли никакой.
— А я столько о карнавале слышала,— сказала Джеральдина.— И всегда думала: хорошо бы приехать посмотреть.
— А ты откуда приехала? — спросила официантка.
— Из Техаса.
— Ух, черт, а из каких мест?
— Из Галвестона. Но сама-то я не оттуда. Я из Западной Виргинии.
— А я как раз из Техаса,— сказала официантка.— Лас-Темплас — знаешь такой город?
— Нет, не слыхала.
— Ты ищешь работу?
— Да.
— Иди работать в бар.
— Нет, в бар мне бы не хотелось. Я думала, может, устроюсь официанткой — что-нибудь такое.
— Ты попала в аварию, золотко? Я гляжу, у тебя лицо порезано.
— Ага,— сказала Джеральдина.— Была авария с машиной. Там, в Техасе. Я порезалась о переднее стекло.
— Прямо злодейство! Такая хорошенькая девушка!
— Вы случайно не знаете, куда я могла бы устроиться?
— Я знаю, куда можно устроиться в два счета, только не официанткой.
— А кем?
— Вот,— сказала женщина,— дарю тебе утреннюю газету.— Она взяла из-под стойки газету и развернула на странице объявлений о найме. Джеральдина проглядела весь столбец, водя пальцем по строчкам. На букву «Б» было строчек двадцать, начинавшихся со слова «барменша»; ниже с десяток объявлений начинались словом «девушки» с восклицательным знаком, затем шли предложения «занимать гостей» в ресторанах и ночных клубах, и, наконец, множество строчек, начинавшихся словом «талант!».
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!