Самоучитель контрразведчика - Льюис Хобли

В Европе в XIX веке империя пушечного короля Ф. Круппа основывалась на принципах максимального внешнего шпионажа и внутренней безопасности, которые реализовывались созданными им частными разведывательными и контрразведывательными структурами. Созданная на его заводах система основывалась на двух принципах: во-первых — максимальный внешний шпионаж; во-вторых — доведенная до совершенства внутренняя безопасность. Оба принципа претворялись в жизнь жесточайшими методами. В частности, пойманных на территории заводов Круппа промышленных шпионов после допросов с пристрастием уничтожали и тайно предавали земле.

Крупп в 50-е годы XIX века писал: «Полагаю, нужно было бы иметь второго сторожа, который контролировал бы первого и третьего, который наблюдал бы за вторым». На своих предприятиях он организовал секретные отделы, а у прусского правительства даже испросил разрешение на приведение всего персонала предприятий к присяге на сохранение производственной тайны. Запрос был отклонен, но Крупп все же требовал от каждого работника соответствующей клятвы в частном порядке.

Даже своих заводских шпионов, которых он внедрял на другие предприятия с целью сбора информации об используемых там производственных процессах, Крупп заставлял давать клятву верности.

Коммивояжеры ряда коммерческих фирм Германии получали специальные памятки, облегчавшие им разведку для завоевания рынка. Вот ряд вопросов из одной такой памятки:

«Кто ваши конкуренты? С какими товарами конкуренты действуют на рынке? В чем заключается стратегия конкурентов? В каких областях конкуренты имеют преимущества? В каких областях лидером является ваше предприятие? Может ли продукция вашего предприятия заменить товары конкурентов? Какие позиции занимает на рынке каждый из конкурентов? Существует ли в вашей отрасли фирма, которая задает общий тон?

Существуют ли у вашего предприятия дружеские связи с конкурентами? Кто вам поставляет информацию? Как используется эта информация?».

Много лет разведчики разных стран потратили на то, чтобы выведать технологию китайского фарфора. Китайцы уже в IV веке изготовляли фарфор уникального свойства: он был тонким до прозрачности и вместе с тем отличался завидна прочностью. Хотя фарфоровая посуда украшала столы всех европейских монархов, секреты её изготовления оставались тайной. Китайцы, говоря современным языком, создали практически непреодолимый контрразведывательный режим. Так, они использовали даже охранительные легенды и мифы. Согласно одному из них, сырье для фарфора залегает лишь в некоторых святых местах под землей и охраняется жуткими драконами. Эта масса превращается в фарфор под воздействием горячих солнечных лучей и по велению богов.

Наконец, в начале XVIII века на китайскую императорскую мануфактуру проник французский монах-иезуит д’Антреколь, занимавшийся в Китае миссионерской деятельностью. Ему удалось изучить технологию производства фарфора из каолина и, обманув местную охрану, выкрасть и переправить в Европу образцы сырья. С помощью химического анализа французский ученый раскрыл состав этого материала. Благодаря похищенным секретам и наличию каолина, в 1756 году во французском городе Севре был построен первый завод по производству фарфора.

Англичане, в свою очередь, похитили секреты французского производства с помощью своего агента Бриана, который проник в Севр с той же целью, с какой французский агент внедрился в китайскую фарфоровую мануфактуру. Благодаря промышленному шпионажу Англия и Франция намного обогнали Германию, которая самостоятельно раскрыла секреты производства фарфора.

Из истории также известно, что шпионаж сыграл немалую роль в становлении сталелитейной промышленности Англии. Англичане с помощью своих агентов выведали секреты сталелитейного дела, которыми в свое время располагали Бельгия, Германия, Италия, Испания.

Первым иностранцем, которому удалось вывезти из Англии засекреченные чертежи прядильной машины «отца фабричной системы» Аркрайта, был немецкий купец Йоган Готфрид Блюгельман. Он нанял некоего Карла Делиуса, специалиста по деликатным поручениям с инженерным образованием. Тот, в свою очередь, подкупил одного из фабричных мастеров и таким образом достал чертежи станка.

Выкрав строго охраняемый британский секрет и наладив производство в маленьком городке Германии Экамп, Блюгельман стал испытывать чувство, близкое к панике: его терзал страх, что кто-нибудь тем же образом, как это сделал он сам, скопирует его прядильные машины. Поэтому он решил принять защитные меры.

Так, каждый из его рабочих должен был через нотариуса дать обещание сохранять полную тайну о производственных процессах. За нарушение обещания рабочим грозило пожизненное заключение. Свою роль в утверждении этих строгостей сыграли церковь и дюссельдорфские правители. Со всех амвонов герцогств Юлих и Берг раздавались призывы в поддержку фабриканта.

Вот одно из сообщений юлихбергских еженедельных новостей: «если найдется кто-то из приписанных к фабрике людей, кто позволит соблазнить себя каким бы то ни было предлогом, тот будет в обязательном порядке оштрафован на тысячу дукатов и заключен пожизненно в кайзеровскую тюрьму».

Еще одна защитная мера Блюгельмана была такова: все рабочие должны были подписать обязательство, что до конца своих дней не покинут фабрику Блюгельмана. Жилища для работников были построены в непосредственной близости от фабрики, что тоже ограждало рабочих от постороннего внимания и шпионажа.

Примером эффективного использования деловой разведки может служить создание в 1926 году московской фабрики «Сакко и Ванцетти» по производству карандашей. В свое время молодой американский предприниматель А. Хаммер прогуливался по Москве и обратил внимание на то, что в магазинах продают карандаши по цене, во много раз более высокой, чем в США. Желание получить дополнительные выгоды привело Хаммера к подписанию контракта с правительством СССР на строительство карандашной фабрики. В СССР не было тогда ни технологии производства карандашей, ни соответствующего оборудования. Между прочим, у Хаммера тоже не было ни того, ни другого. Однако все, что требовалось для производства карандашей, было в Германии, которая вовсе не желала делиться технологическими секретами с третьими лицами. Хаммер узнал секреты от немецкого инженера Бейера, предложив последнему невиданно высокую заработную плату, а также премиальные в размере нескольких центов с каждого произведенного карандаша.

Менялись времена, менялись формы деловой разведки, но неизменным оставалась ее суть — добывание секретов конкурентов, чтобы нанести ему поражение и извлечь выгоды. Точно также, по причине необходимости выжить в конкурентной борьбе, менялись формы деловой контрразведки.

Промышленный шпионаж и контрразведка

Читатель уже мог обратить внимание на то, что наряду с понятием «деловая разведка» (бизнес-разведка) в тексте несколько раз использовалось выражение «промышленный шпионаж».

Наиболее полное определение данного термина дает Международная организация уголовной полиции (Интерпол): «Это приобретение любым обманным путем интеллектуальной собственности (изобретения, результаты экспериментов, новые процессы), принадлежащей какому-либо юридическому лицу, которая была создана или законно приобретена этим юридическим лицом с целью произвести что-то, что имеет или может иметь промышленную ценность и в более широком плане ценность для национальной экономики».

Еще одно определение промышленного шпионажа содержится в статье 54 типового проекта законодательства, разработанного Международным союзом по охране промышленной собственности. Оно гласит: промышленным шпионажем является «использование, разглашение или передача без согласования с владельцем такой информации и сведений, как способы производства и данные об использовании техники, не опубликованные в