Литературный призрак - Дэвид Митчелл

Их тупость и слепота меня убивают. Как сделать, чтобы этот сброд начал хоть что-то понимать!

— Просто в голове не укладывается, — встревает женщина в штанах, — Как это все возможно? Он ведь там не один, правда? В Братстве было много умных людей, с университетскими дипломами, из хороших семей. Полицейские, учителя, ученые, адвокаты. Уважаемые люди. Как они могли поверить в этот альфа-бред? Почему захотели стать убийцами? Почему? Неужели в мире столько зла?

— Промывание мозгов, — говорит бородавчатый, переводя палец с одного собеседника на другого. — Промывание мозгов.

Тощая женщина держит кепку и не сводит глаз с вышитого на ней дракона.

— Дело не в этом. Они вовсе не хотели стать убийцами. На самом деле они хотели отречься от своего внутреннего «я».

Крайне противная особа. И голос ее словно доносится из соседней комнаты.

— Я не совсем поняла вас, — говорит та, что в штанах.

— Общество. — Тощая произнесла это слово так, что я сразу понял: учительница. — Общество — как строгий родитель. Оно требует, чтобы мы отказались от части своей свободы, а взамен дает нам блага цивилизации. Мы получаем защиту от голодной смерти, от бандитов и от холеры. Это честная сделка. Договор подписывают от нашего имени в момент нашего рождения, а система образования помогает нам понять его условия. Однако у каждого есть внутреннее «я». Оно решает, в какой мере принимать этот договор. Внутреннее «я» берет на себя ответственность за нашу жизнь. Мне кажется, вся эта молодежь, которая вступила в Братство, просто не выдержала личной ответственности и перепоручила ее Учителю. Им оставалось только выполнять приказы. А Учитель вон как распорядился их жизнями.

— Можно подумать, вам все известно, — не удержался я.

Тощая смотрит мне прямо в глаза. Я выдержал ее взгляд. А у нас в Прибежище женщин учат смирению.

— Но почему? — Рыбак опять закурил и затянулся, — Почему его последователям так хотелось отказаться от своей воли?

— Об этом надо бы спросить их самих, — Тощая не сводит с меня взгляда, — У каждого, наверное, свой ответ. Кто-то находит удовольствие в унижении и рабской зависимости. Кто-то страдает от страха и одиночества. Кто-то тоскует по чувству сопричастности. Кто-то хочет стать большой рыбой в маленьком пруду. Кого-то привлекает магия. Кто-то хочет отомстить родителям и учителям, которые всем сулят успех в будущем, а посулы не всегда сбываются. Этим людям нужен красивый миф, который невозможно осуществить — а значит, испортить. Отказ от своей воли для них — цена ничтожная, и они охотно платят этой монетой за счастье. Ведь в Новом мире своя воля им не понадобится.

Я больше не в силах слушать этот бред.

— А может, вы все чересчур усложняете? Может, они просто любят своего Учителя? — Я залпом выпиваю свой чай, слишком горький и слишком горячий — язык обжег, — Могу я получить ключ от своей комнаты?

Старуха не спеша подает мне ключ.

— Вы, наверное, очень устали — так долго гуляли. Жена моего племянника видела вас аж возле маяка!

Да, от ближних на этом острове не укроешься. Разве что от дальних.

Я лежу на кровати и плачу.

О мои братья и сестры, совершившие самоубийство! Кто вы, мои соратники, павшие в этом последнем бою, и за что вам такая участь? Все-таки мы — настоящие герои! Погибнуть всего за несколько месяцев до скончания века нечистых! На пороге Новой эры, которая вот-вот наступит! Меня очень удивило, что министр обороны позволил себя схватить. Ведь у него такой высокий альфа-потенциал! Он в состоянии диссоциироваться на молекулы и просачиваться сквозь стены.

Паучок в банке умер. Ну почему, почему, почему?

После вечернего омовения я пошел прогуляться по рыбацкой деревне. Дети помладше с диким визгом играют в какую-то непонятную игру. Подростки околачиваются у перекрестка, вырядившись с явным намерением походить на своих токийских сверстников, которых видят на фотографиях в журналах. Мамаши сплетничают у входа в универсам. Меня так и подмывает крикнуть им: «Скоро наступит конец света, и все вы изжаритесь в огне Белых ночей!» Из бара доносится местная мелодия — пронзительно-резкая, визгливая… В конце улицы меня встречают горы, море и ночь.

Бреду по усыпанному галькой берегу. Вижу пластмассовые буйки; скорлупки орехов сейшельской пальмы, по форме напоминающие женские бедра; всякий прибитый к берегу хлам: резиновые перчатки, жестянки от пива, бутылки, флаконы от моющих средств. Слышу кряхтенье и повизгивания, доносящиеся из-под перевернутых облезлых лодок, которым не суждено больше плавать. Вдали какая-то тень зажигает огонек.

Его Провидчество говорит со мной — я слышу Его голос в плеске волн и в шорохе прибоя, облизывающего гальку. К чему телефоны, когда существует телепатия? Его Провидчество поведал, что преданному бойцу Квазару уготована в этой пьесе величайшая роль. Наступили Судные дни, о которых говорится в Священном откровении номер 143. Учитель сообщил, что я буду пастырем верных во времена Белых ночей. И когда комета возвестит наступление Новой эры, я встану одесную Его Провидчества, буду Его именем вершить правосудие и излучать свет мудрости. Я послал Его Провидчеству ответ — что готов умереть за Него. Что люблю Его, как сын отца, а защищать готов, как отец сына. За сотни миль от меня Его Провидчество улыбнулся в ответ. Комета появится перед самым Рождеством. Новая эра не за горами. Обновленное человечество поселится на самом чистом из островов, и уцелевшие назовут меня отцом. Там не будет обидчиков и не будет обиженных. Все самонадеянные, тупые, неверующие нечестивцы изжарятся в своем невежестве, как в масле. А мы будем вкушать папайю, орешки кешью и манго, учиться делать самые простые орудия труда и расписные горшки из глины. Его Провидчество выберет тех, у кого наиболее высокий альфа-потенциал, и научит нас высшим ступеням альфа-медитации: мы сможем совершать астральные путешествия и посещать другие звезды.

Я опускаюсь на колени и благодарю Господина за поддержку. Над заливом восходит луна и одна за другой зажигаются те самые звезды, на которые мы скоро полетим.

Девочка в вязаной шапке, которая спала за спиной у матери, открыла глаза. Мои глаза. Бестелесный хор что-то поет, не умолкая. В моих глазах отражается ее лицо. Она знает, что я намерен сделать. И умоляет не делать этого. Но ведь она все равно обречена на смерть во дни кометы! Пойми, Квазар, ты просто избавляешь ее от новых страданий в мире нечистых! Невинные наверняка воскреснут, но уже в Новом мире! Очистись и укрепись в своей вере, пока не поздно!

В темноте на часах светятся цифры 1.30. От жуткого караоке сотрясаются стены. Я не сомкнул глаз. Под пропотевшей простыней — как в смирительной рубашке. Боль все глубже запускает пальцы в виски. Пульс бьется с перебоями, резко возрос уровень гамма-ритмов. Пошатываясь, плетусь в туалет. По цвету и консистенции мое дерьмо напоминает мазут. Стараюсь думать об Учителе. Что бы Он на моем месте сказал той девочке? Взгляд блуждает по истертому узору линолеума. Принимаю обжигающе горячий душ.