Весенние дни - Ульяна Каршева

безжалостно отправились на сожжение. Инна водрузила чайник над средним отверстием-конфоркой. Заварочный чайничек нашла быстро – на открытых полках с посудой, по всей длине слегка облагороженных узким кружевом, насколько Инна поняла – вывязанных крючком.

И, наконец, подтащила саквояж к кухонному столу.

Когда столешница начала скрываться под свёртками, коробками, пакетами и прочим, а чайник солидно загудел, за спиной Инны чуть не виновато сказали:

- Ой…

Инна оглянулась.

В дверном проёме стояла девушка – совсем не такая, какой она себе представляла Мелинду. До этой секунды Инна предполагала увидеть (туманно, конечно) нечто бледное, жалкое и жутко субтильное. И безвольное.

В комнате со стариком она же видела Мелинду лишь со спины.

Ха!.. Перед ней стояла высокая темноволосая красавица, разве что ощутимо худенькая. Внимательные тёмные глаза под мягкими дугами бровей, прямой носик, высокие скулы, прелестный рот, который сейчас слегка напряжённо сжат, – и вот эта красавица, про которую Инна с сожалением и даже с пренебрежением думала, как о «девице», не имеет толпы женихов под окнами своего дома?! Да Инна остро прочувствовала, что рядом с ней в других обстоятельствах она сама «потеряется»!

Но пришла в себя и, вспомнив свою «шпионскую легенду», по которой Инесса – дама довольно бесцеремонная, выпалила:

- Я приехала, а никто меня не встретил! Хочу пить чай! И буду его пить!

Мелинда чуть удивлённо улыбнулась этому заявлению, а потом присмотрелась и подняла брови:

- Вы сумели поставить чайник на плиту? – И тут же улыбка слетела с губ, а в глазах поселилась тревога. – Вы… использовали весь уголь?!

- А что мне было делать? – строптиво рассердилась Инна. – Я привыкла к комфорту! И, кстати, пожалуйста, пошлите кого-то в лавку, где продают этот ваш уголь! Я не хочу проснуться завтра и не получить горячего завтрака! Позовите ваших слуг – денег на уголь я дам. Пусть немедленно купят уголь! На всё, что я выдам им!

Эмоции Мелинда не умела скрывать. Она сдержанно вздохнула и, уже неловко улыбаясь нахальной гостье, но тем не менее с любопытством скашиваясь на стол, объяснила:

- У нас нет слуг.

Инна снова осмотрела кухню – так, чтобы Мелинда видела её въедливый, рыщущий по всем углам взгляд, и, медленно качая головой, проговорила:

- Не верю.

Теперь бледные щёки девушки запылали румянцем – и Инна сообразила, в чём дело. Но Инесса, которую она играла, высокомерно сказала:

- Это ещё ничего не значит! Мы попьём чаю – и вместе посетим лавку углежогов!

- Но… - робко начала Мелинда, слишком явно смущённая властным тоном кузины.

- И где мои тётушки? Пригласите их почаёвничать со мной! С нами, - поправилась Инна. – А ещё, Мелинда, помогите мне расставить все эти гостинцы по местам.

И вот тут Мелинда, несмело подошедшая к столу и взглянувшая на его поверхность, стала выглядеть сущим ребёнком. Она приоткрыла рот и захлопала глазами, а потом чуть не в ужасе взглянула на Инну, которая деловито продолжила выкладывать из саквояжа последние свёртки и коробки.

- Вы сказали… это гостинцы?

- Конечно! – фыркнула Инна и выпрямилась. – Вы же не думаете, что я могу приехать к вам с пустыми руками? Поэтому и прошу: определитесь, что вы оставите для чаепития, а что – на другое время! И ещё: когда мы поедем в угольную, или как там она у вас здесь называется, лавку – решите сейчас!

Тут подоспела одна из тётушек, тощенькая, сутулая, в тёмном платье – причём неопределённо тёмный цвет явно маскировал, что одеяние довольно старое и ветхое. И тоже замерла, жалобно округлив рот при виде той съестной роскоши, что появилась на столе. Мелинда быстро объяснила ей, кто такая Инна и откуда такое богатство на столе. Обе нерешительно постояли у стола, и вскоре продукты с него и впрямь начали упорядоченное движение: что-то – в шкафы, на недавно пустые полки, а что-то – на кухонный стол, чтобы устроить нарезку к чаю.

В деловитой суете Мелинда успела объяснить, что дедушке стало плохо, и он упал, а потому все сосредоточили своё внимание на его состоянии и не услышали, что творится во дворе и в доме. Вторая тётушка сейчас сидит с дедушкой, который очнулся, но всё ещё слаб, поэтому тётушка там, у него в кабинете, чтобы тихонько говорить с ним, пока… А третья в своей комнате готовит лекарство для него.

Говорить с ним? Вот теперь Инна кое-что заподозрила – скорей всего, из-за пустых полок и банок в шкафу. Дед, с которым стало плохо, но который сразу очнулся. И понимает разговор своей дочери, с которой сейчас ещё и беседует… Это, наверное, не инсульт или инфаркт, как она поначалу подумала. Это… другое. Не голодный ли был у него обморок? Сердце кольнуло, и Инна с трудом взяла себя в руки.

Её ввели в кабинет деда и торжественно познакомили с дедушкой и со второй тётушкой, а затем и с прибежавшей на голоса третьей. Едва дышавшая от страха: а вдруг дед всё-таки знает Инессу в лицо?! – после первых слов церемонии знакомства Инна выдохнула. Не знает!

Мимо прошмыгнула первая тётушка с небольшим подносом в руках. Инна успела заметить на нём несколько чашек, большой заварник, парочку чайных блюдец с сырной нарезкой и аккуратно нарезанными же тонюсенькими ломтиками булочек. А ещё заметила восторженно благоговейный взгляд двух других тётушек на этот поднос.

Когда девушки вновь очутились на кухне, вдруг выяснилось, что Мелинда успела снять с плиты и поставить на стол чайник со вскипевшей водой, так что желанный горячий напиток уже дымился в довольно большой чашке, предназначенной для гостьи и тоже водружённой на поднос с блюдцами с нарезкой.

- Если хотите, могу отнести вам чай в вашу комнату, - робко сказала Мелинда и улыбнулась. – Правда, она ещё не совсем готова к приёму гостьи. Но она уютная.

Соорудив на собственном лице такую выразительную гримасу, чтобы Мелинда отчётливо видела скептическое выражение, Инесса заявила:

- Я не устала в дороге, поскольку провела время комфортно. Мои планы на сегодня: поскольку у вас нет слуг, мы сейчас выпьем чаю, а потом сходим – погуляем в деревню. Причём у меня две цели: я собираюсь погостить у вас недельку-другую – и я люблю тепло в доме, а значит – идём покупать уголь! Вторая цель – желаю полюбоваться природными красотами, в которых живёшь ты, моя дорогая кузина (ничего, если мы будем на «ты»?)! И вообще. Я