Призрак Великой Смуты - Александр Михайловский

– Понятно, товарищ Тамбовцев, – покачал головой Сталин, – значит, опять повторяется история, когда отечественные авантюристы готовы плясать под дудку иностранцев и не останавливаются ни перед чем – только бы урвать для себя хотя бы кусочек власти. С учетом того, что в этом деле ясно видно вмешательство из-за рубежа, я пригласил на это наше совещание генерала Потапова. Скажите, Николай Михайлович, чем можно помочь нашим товарищам в Забайкалье и в полосе отчуждения КВЖД? Есть ли там ваши люди, которым можно полностью доверять?

– Есть, товарищ Сталин, – ответил генерал. – И именно в Харбине. Штабс-капитан Алексей Николаевич Луцкий, разведчик-профессионал, участник Русско-японской войны, награжденный за бои под Мукденом орденом Святого Станислава третьей степени. Закончил во Владивостоке Восточный институт, который готовил кадровых разведчиков, где изучал китайский, японский и корейский языки. Потом стажировался в Японии, где изучал нравы и обычаи этой страны. Вернувшись домой перед началом войны, он возглавил оперативный отдел штаба Иркутского военного округа. Занимался всем, что происходило в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги, и организовал там неплохую агентурную сеть.

– И еще, – тут Потапов сделал паузу и внимательно посмотрел на Сталина, – штабс-капитан Луцкий сочувствует большевикам.

Сталин удовлетворенно кивнул головой.

– Хорошо, Николай Михайлович, я надеюсь, что с помощью товарища Луцкого мы сумеем взять под контроль генерала Хорвата и нейтрализовать угрозу нашим интересам со стороны японской агентуры в полосе отчуждения КВЖД. Что еще нужно для успеха этой операции? Есть мнение, что с учетом своего специального опыта возглавить ее проведение на месте должен присутствующий здесь товарищ Бесоев.

– Товарищ Сталин, – сказал адмирал Ларионов, – мы считаем нужным отправить в Забайкалье вместе со старшим лейтенантом Бесоевым особую группу из специально подготовленных для таких дел бойцов. Они обучены действиям в особых условиях и имеют боевой опыт. Для усиления этой спецгруппы неплохо было бы послать вместе с ними сотни три хорошо подготовленных нами бойцов Красной гвардии. От военной разведки уважаемый Николай Михайлович предложил взять с собой штабс-капитана Николу Якшича. Кстати, товарищ Сталин, вы уже с ним знакомы.

Вождь кивнул. Он вспомнил немногословного и толкового офицера, которого представил ему генерал Потапов в квартире на Суворовском. У него вообще была очень хорошая память на лица.

– Штабс-капитан Якшич, – добавил я, – будет еще полезен тем, что в нашей истории к отряду есаула Семенова присоединились триста сербов – бывших австрийских военнопленных. Полагаю, что штабс-капитан сможет найти с ними общий язык.

– Кстати, старший лейтенант, – обратился я к Бесоеву, – имейте в виду, что в тех краях полным-полно бывших военнопленных. Семенов в нашей истории сумел привлечь к себе немало бывших солдат германской и даже турецкой армий.

Сталин хмыкнул в усы.

– Немцев, – сказал он, – следует как можно быстрее отправить домой в Германию – хватит, нагостились. А турок предупредить, что Забайкалье – это еще не самая дальняя точка России.

– Товарищ Сталин, – спросил Бесоев, – а технику нам дадут, или придется импровизировать на месте, например, строить бронепоезда?

– Дадут, товарищ Бесоев, дадут, – успокоил его Сталин, – и один бронепоезд типа «Красный балтиец» тоже дадут. Товарищ Ларионов, какую технику вы сможете выделить для отряда товарища Бесоева?

– Немного, но выделим, товарищ Сталин, – ответил адмирал Ларионов. – Товарищ старший лейтенант, возьмете с собой пару бэтээров и один «Тигр». Ну, пулеметы, АГС и прочее – это само собой. Возьмите десяток бочек топлива. А там уже придется обходиться своими силами.

– Попросите помочь в случае чего генерала Хорвата, – добавил я. – Это тот еще пройдоха – если надо – все добудет.

– Чем вы там будете заниматься со своими «мышками», – усмехнулся адмирал Ларионов, – товарищ Сталин расскажет вам немного попозже. А красногвардейцев используйте в качестве инструкторов для местных товарищей. Они как-никак кое-чему у нас здесь уже научились.

– Товарищ Сталин, – сказал я, – пусть товарищ Бесоев возьмет с собой двух пока еще не состоявшихся «героев» несостоявшейся гражданской войны. Первый давно уже в Питере. Это полковник Слащев Яков Александрович, командир лейб-гвардии Московского полка. Он просил разрешения отправиться вместе с генералом Деникиным на Украину, но мы решили немного его попридержать. Туда, в Киев и Одессу, уехало и без того много талантливых военачальников. Нам хорошие командиры здесь тоже были нужны. Второй – Генерального штаба подполковник Владимир Оскарович Каппель. Он – коллега Николая Михайловича, служил в военной разведке на Юго-Западном фронте. Кстати, он тоже из списка генерала Деникина. Сейчас подполковник Каппель в Перми. Он взял в начале октября отпуск по болезни и уехал к семье. Генерал Деникин по нашей просьбе написал ему письмо с предложением снова поступить на службу, и подполковник ответил согласием на послание бывшего комфронта.

– Ну, вот и отлично, товарищи, – сказал Сталин. – Я попрошу всех вас ускорить подготовку к этой операции в Забайкалье. Помните – надо сделать все, чтобы Сибирь и Дальний Восток стали полностью советскими. Мы окажем вам всю возможную помощь, но все же успех будет зависеть от ваших решительных действий. Не бойтесь проявлять инициативу – без этого вам там не обойтись…

27 января 1918 года. Чита, штаб 1-го Аргунского полка. Командующий Забайкальской бригадой Красной гвардии прапорщик Сергей Лазо, начальник штаба бригады Георгий Богомягков, командир 1-го Аргунского казачьего полка войсковой старшина Зиновий Метелица, комиссар 1-го Аргунского казачьего полка хорунжий Фрол Балябин, командир Читинского отряда Красной гвардии Дмитрий Шилов, командир Колуньского отряда Красной гвардии Прокоп Атавин, командир Газимуровского отряда Красной гвардии Василий Кожевников, командир Зоргольского отряда Красной гвардии Павел Пешков

– Товарищи, – сказал Сергей Лазо, – только что получена депеша: есаул Семенов со своим Особым Маньчжурским отрядом со дня на день готов выступить со станции Маньчжурия в направлении Читы. Обстановка тревожная, богатеи и прочие наши недруги ненавидят советскую власть и ждут не дождутся прихода Семенова. Особенно агрессивно настроено богатое караульское казачество, готовое в полном составе встать под его знамена.

– Это мы и так знаем, – солидно произнес Прокоп Атавин, – богатеям наша власть – хуже горькой редьки. Нет у них теперь прежней силы. Если придут, то погоним обратно, как худых собак. Ты лучше, товарищ Лазо, скажи, что нам дальше-то делать?

– А дальше, – ответил Лазо, доставая из-за отворота бекеши сложенный вчетверо лист бумаги, – телеграмма товарища Сталина из самого Петрограда. Слушайте:

Срочно, вне очереди, Иркутск, Центросибирь, для Читинского ревкома.

Мы считаем положение в Забайкалье весьма серьезным и самым категорическим образом предупреждаем читинских товарищей: не стройте иллюзий – собравшиеся в Маньчжурии контрреволюционные силы в самое ближайшее время начнут наступление на советскую территорию. Это неизбежно. Им помогут, вероятно, в первую очередь японцы, а также все прочие союзники по Антанте.