Обжора - Джавид Алакбарли

так и не привык к суровым морозам тамошних мест. Когда он немного оклемался, главврач сообщила ему, что эта хорошенькая медсестра, постоянно дежурившая все эти ночи у его постели, является его землячкой.

Он хорошо помнил, что дня через три встретив её в коридоре, без всяких предисловий, радостно улыбаясь непонятно зачем и почему, обратился к ней с традиционной присказкой:

— О, невестка моей матери, если приготовишь мне хорошую лапшу, ей-богу, я тут же выздоровею.

Хотя она и ничего не ответила ему, но лапшу приготовила. Из того что было под рукой. Ему объяснила, что ей всегда хорошо удавались мучные блюда. Еще когда она жила в селе, многие родственники специально приходили к ним отведать приготовленную ею лапшу. Но, что поделать, сейчас у неё не было ни мелких сушеных слив, ни каких-либо трав, ни специй. Её лапша была скорее пародией на настоящую.

Но всё же это была домашняя еда. И он уплёл её за несколько минут. И как человек, уставший от постоянной столовской еды, глубоко вздохнул и широко улыбнулся:

— Ну вот, теперь я должен окончательно выздороветь. И может, даже потом жениться на тебе.

***

Тот вечер стал настоящим вечером воспоминаний.

Она впервые после стольких лет брака признавалась ему в любви и всё время говорила о том, насколько радикально семейная жизнь сейчас отличается от её первого замужества. После встречи с ним она поняла, что значит настоящее мужское внимание. Говорила, что считает эту встречу подарком судьбы. Ведь впервые в жизни рядом с ней оказался человек, которому она небезразлична. Благодарила мужа за то, что он все эти годы баловал её и ограждал от всех трудностей. Потом они вместе вспоминали все детали того процесса, когда страна развалилась и люди разбрелись кто куда в поисках куска хлеба. Именно тогда они решили заняться ресторанным бизнесом. Просто вдруг осознали такую простую истину, что люди всегда будут искать места, где можно будет вкусно поесть. Начинали они с кафе, где в меню была всего лишь пара-тройка простых блюд, а теперь у них целая сеть.

— А теперь я расскажу тебе о самом главном. О своих снах. Не знаю, что приключилось с моим сыном, к добру это или нет, но ровно неделю назад я в первый раз увидела его во сне. Причём не младенцем, а высоким, статным юношей. И сказал он мне одну лишь фразу:

— Мама, а ты не голодна?

Затем каждую ночь я стала видеть подобные сны. Только уроню голову на подушку, меня охватывает страх: вот сейчас всё и начнется. Часто вижу его двух, трёхлетним малышом. Как его босого, в одной распашонке, выбрасывают на снег, а он не плачет, смеётся. Тянет ко мне ручонки, говоря «мама, мама», и заливается смехом. Иногда во сне вижу, как я сама ищу сына. Кричу, зову, плачу … А ответа нет. Потом до самого утра не могу уснуть. Прохожу на кухню, открываю холодильник, начинаю есть. Ем, ем и ем. Не могу насытиться. Всё думаю: может, мой сыночек голоден, может, болен, может, давно скончался, умер. Кто знает…

Я даже написала несколько писем. В разные места. Все они остались без ответа. Тех людей, которые что-то могли знать о моём сыночке, наверное уже нет на этом свете. Все они ушли в мир иной. В этих снах я разговариваю с ним:

— Прости меня, мой дорогой сыночек. Я очень виновата перед тобой. Каким же я была чудовищем, что смогла отказаться от родного сына?! И ты меня тоже прости. Ведь который год живу с тобой, но до сих пор ты ничего не знаешь ни о том ребёнке, ни о моём страшном поступке. Теперь сколько не ищи, сколько не кричи, куда донесётся твой голос? Иногда убеждаю себя: может, всего этого и не было, а если и было, то произошло не со мной, а с кем-то другим?

Всё думаю про себя, что, видимо, эмоциональное увечье — заразная болезнь. Не знаю, где заразилась ею — в отцовском доме или в далёкой Сибири, рядом с мужем-чурбаном, но признаюсь, я обделена многими нормальными эмоциями. Чёрствость стала моей второй натурой.

Когда она умолкла, на кухне воцарилась тягостная тишина. И множество безответных вопросов повисли в воздухе…

***

Он сидел и думал о том, что всё-таки его жена оказалась более искренним человеком, чем он сам. Она называла себя эмоциональным инвалидом и глубоко переживала за этот свой недостаток. У него же не хватило мужества и решимости рассказать ей о том, что гораздо большим уродом, чем она, является он сам. Ну, кто знает, может быть, во время этих ночных посиделок и ему удастся как-нибудь рассказать ей о том, что гложет его многие годы.

В отличие от неё, у него была очень дружная и любящая семья. Их дом в одном из курортных посёлков выделялся своей добротностью. И всегда был наполнен любовью и покоем. Отец и мать всегда поддерживали в доме образцовый порядок. Мать была учительницей, а отец работал в одном из известных апшеронских санаториев завхозом. Все утверждали, что он отличается патологической честностью. Сменялись директора санатория, а он всегда оставался на своём месте. В шутку и всерьёз про него все говорили, что его нельзя уволить просто потому, что без него этот санаторий перестанет существовать.

В той сложной иерархии подчинения и верховенства разных интересов, что утвердилась в курортной системе, он чётко знал своё место. У него была любимая присказка о том, что если он украдёт в санатории полкопейки, то этого никто не заметит. Но если положит в карман копейку, то загубит свою репутацию очень честного человека. Ни одна проверка ничего, конечно же, не обнаружит. Однако привкус останется. Если же он украдёт пять копеек, то его посадят. И все будут радоваться тому, что зло наказано, а добро восторжествовало.

Люди же живут стереотипами. Они во всём хотят видеть то, к чему они уже привыкли. Разве им расскажешь о том, что вся эта репутация лучшего санатория поддерживается тем обстоятельством, что здесь работает уникальный завхоз. Завхоз, который понимает, что из присланного со склада мяса невозможно приготовить достойный обед. Что ранние овощи и фрукты покупаются для санатория за наличные деньги, а не по перечислению. Что хороший ремонт не может сделать строительная компания, где работа ют очень неквалифицированные мастера.

В конечном счёте проблемы, где взять необходимые деньги, как заставить хорошо работать ремонтников, чем заинтересовать работников, чтобы всё начало функционировать в рамках утверждённых норм и