Смертники - Олег Овчинников

— Ты это серьезно?

— Нет, конечно. Успокойся, ложись спать. Сегодня ты превзошел самого себя.

— К сожалению, это не приближает нас к цели. — Как знать, как знать… — Столяров быстро собрался и вышел из квартиры.

Оставшись в одиночестве, Гарин бесцельно послонялся по комнатам и, опомнившись, лег на цветастый продавленный диван. Едва он успел задремать, как в прихожей послышались знакомые голоса — сталкеры уже вернулись с охоты, все четверо.

— Давно дрыхнешь? — поинтересовался Порох, заглядывая в комнату.

— А вы давно ходите?

— Да часов пять промотались, все ноги сбили.

— Значит, и я давно… — потерянно проговорил Олег.

Он не помнил, когда заснул, но что было самым приятным — не помнил никаких сновидений. Ни пыток, ни кошмаров, ни голых женщин. Хотя, когда прикладывался к подушке, опасался, что после ночного контакта с Пси-Мастером может проснуться дебилом или не проснуться вовсе.

Сталкеры собрались в соседней комнате и принялись хвалиться хабаром, как старые грибники.

— Кому «лунный свет»? — объявил Зеро. — Поменяю на три «колобка».

Остальные громко заржали.

— Хорошо, отдам за два.

— С тех пор, как у нас есть «венец», «лунный свет» нам не нужен даром, — доверительно произнес Порох. — Отнеси его барыгам, пока цены не рухнули.

Зеро обиженно насупился.

— А у вас что? — спросил он.

— Есть, есть малехо. — Порох предъявил ему свой рюкзак.

— Ого! Это где вы так затарились?

— Места надо знать, юноша. Ладно, покажу как-нибудь. Тут недалеко, к востоку.

— А мы в другую сторону таскались, — сказал Зеро с досадой. Зато командира нашего встретили. Кстати, его разве еще нет?

— Не появлялся, — мрачно ответил Гарин.

— Странно. Мы были в универмаге и как раз видели, как он сюда возвращается. Хотя… видели только со спины, — уточнил Зеро. — Кричать ему не стали, потому что там снорки рядом бродили, не хотелось с ними связываться.

— Когда это было? — осведомился Олег.

— Часа два назад, а то и больше.

— Почти три уже, — вставил Сахалин.

— Где же он ходит так долго? — Зеро с тревогой оглядел товарищей. — Здесь до универмага-то всего ничего!

— Да не пропадет, — отмахнулся Порох. — Вернется, куда он денется?

— Может, это и не он был, а кто-то другой, — предположил Гарин.

— На сто процентов не поручусь. Но я был уверен, что это командир. — Зеро побарабанил пальцами по колену. — Нет, я так не могу. Надо пойти поискать. Может, случилось что-то.

— Ай, да что с ним случится? — скривился Порох. — Я бы не спешил. Подождем вечера.

— Ну конечно, что здесь может случиться! — с издевкой воскликнул Зеро. — Это вам не Печатники, тут мобилы в подворотнях не отжимают! А дождемся вечера, и что тогда? В темноте искать легче?

— Правильно, — сказал Гарин. — Нужно идти сейчас.

— Не порите горячку, парни, — проговорил Порох. — Командир взрослый человек, сам разберется.

— Очкуешь — так и скажи, — процедил Сахалин.

— Ты за базаром-то следи, мама-анархия! — вскипел Батон.

— Короче! — гаркнул Олег. — Кто идет?

— Я не пойду, — отрезал Порох. — Батону тоже таскаться не с руки, устали мы. И в отличие от некоторых с прошлого утра еще не спали.

— Понятно. Вы оба идете? — обратился Гарин к Зеро и Сахалину.

— Да, мы не тушканы, чтоб по щелям ныкаться.

Батон разъяренно вскочил, но Порох жестом велел ему сесть на место.

— Дело ваше. Только «венец» оставьте.

— Зачем? — удивился Олег.

— А вам он зачем? Я после боя на старой базе ни одного контролера в городе еще не видел. Да не дрейфь, не украдем.

— Если ты их не видел, это не значит, что их тут нет.

— Что ты боишься? Оставь «венец», — настойчиво повторил Порох.

Гарин промолчал и открыл дверцы шкафа, который приспособили под оружейную пирамиду. Особых идей не было, поэтому он взял «Гадюку» с глушителем, просто за внешний вид.

До проспекта дошли за несколько минут. Снорков поблизости не было, во всяком случае, характерного рычания Олег не слышал. Он на секунду задумался, надеть ли «венец» или оставить за пазухой, но все-таки решил надеть, иначе действительно — зачем его нужно было брать с собой?

Сознание тут же наполнилось новыми звуками: в соседнем дворе бродила сытая и умиротворенная пси-собака, а левее, ближе к книжному магазину, находилось несколько зомби, таких же спокойных. На старую базу Гарин старался даже не смотреть. Штиль был прав: от нее фонило, тянуло холодком, как из приоткрытой могилы. Фон был не очень сильным, но устойчивым. Неизвестно, сколько должно было пройти времени для естественной дезактивации. Возможно, еще сутки, а возможно — века.

К зданию универмага Олег никогда раньше не приглядывался, вернее, просто не обращал на него внимания, хотя до книжного тут было едва ли больше ста метров. Магазин оказался совсем небольшим, издали он представлялся крупнее. В один этаж, с маленькой площадкой перед входом, без единого целого стекла, универмаг ютился на проспекте, как пивной ларек на аэродроме.

— Нет Михаила, и даже намека на него нет, — подал голос Олег.

— Если специально не петлять, то дорога здесь только одна, — недоуменно отозвался Зеро. — Может, он вернулся в магазин после нашего ухода?

— Зачем?

— Ну, например, укрыться от снорков, которые тут крутились. Да и кроме них, нечисти могло подвалить сколько угодно. Еще мы пси-собаку видели неподалеку.

У Гарина упало сердце: пси-собака действительно нажралась свежего мяса и чуть ли не пела от удовлетворения. Он попытался определить, чем она пообедала, но задача оказалась непосильной: собака воспринимала мир совсем не так, как человек. «Много, вкусно, и еще осталось про запас», — вот все, что Олег уловил, да и то он не был уверен, что это подлинная собачья эмоция, а не его искаженное толкование.

— Что будем делать? — промолвил он.

— Поищем внутри, раз уж пришли, — резонно ответил Сахалин и первым направился к входу.

Пол в универмаге был сплошь усыпан битым стеклом и колотой плиткой. У дальней стены стояла витрина, тоже без стекол. За ней была деревянная двустворчатая дверь в подсобные помещения. Сахалин перебрался через витрину и ударил по двери ногой. Зеро замер у стены и, медленно заглянув в проем, показал большой палец.

Тройка осторожно вошла в коридор с облупленными стенами, заваленный перекошенными, почерневшими от старости ящиками.