Серый орден - Сергей Джевага

— Ш-ш-што… — просипел, заикаясь, Гай. — Ш-што д-дальше?..

Хороший вопрос, прямо-таки замечательный, а главное — весьма своевременный. С трудом уняв нервную дрожь, я быстро осмотрелся. Попали в небольшой холл или, скорее, скудно обставленную комнату. Прямо и справа виднелись два узких коридора, озаренных едва тлеющими лампами. Но один не понравился сразу — чересчур узкий и мрачный, убегающий куда-то вниз. Уши ловили отзвуки шагов, оттуда явственно веяло святой магией. Ход вел то ли в казематы, то ли в подвальные казармы.

— Прямо, — сказал я. Приподнялся и на негнущихся ногах пошел к более светлому проходу. Тоже опасно, есть риск наткнуться на слуг или вельмож, но пока в коридоре царили тишина и странное запустение. Дворец же, народ должен шмыгать как мыши в амбаре…

Первое время крались на цыпочках, прижимаясь к стенам. Вор сопел за спиной, то и дело сдавленно ругался. Помощник из него вышел аховый, так что роль проводника пришлось взять на себя. Я руководствовался лишь субъективными ощущениями и опытом, шел темными галереями и проходами. Порой замечал вдалеке людей, сразу сворачивал или прятался.

К счастью, никто навстречу так и не попался. Лишь однажды прогремел железом наряд стражи, но мы спрятались в ближайшей комнатушке, по виду кладовке. Еще пару раз вдалеке мелькали слуги, но быстро скрывались.

Однако, как бы ни хотелось продлить момент удачи, вскоре коридоры расширились и стали светлее. Голая каменная кладка уступила место коврам и старинным картинам. Стало ясно — идем не по замку какого-нибудь захудалого барончика, а именно по величественному и огромному императорскому дворцу. В воздухе витали запахи изысканных благовоний, чего-то еще, не поддающегося определению. Издалека долетал гул голосов, звучали музыка, звон посуды… все-таки при отсутствии приемов и балов жизнь бурлила в главных залах.

На следующем перекрестке предо мной снова встал тот же вопрос: куда свернуть, чтобы не напороться на случайных свидетелей? Левый проход выглядел наиболее безопасным, полутемный и молчаливый. Остальные расширялись вдалеке. Там шныряла прислуга, вальяжно разгуливали вельможи, металлическими болванами застыли стражники. Я направился влево, когда вор тронул за плечо и покачал головой:

— Не туда…

— Что?

— Нам прямо и направо, — с виноватым видом сказал Гай. — Прости… зверюга напугала до икоты. В тот проход, куда хочешь идти, нельзя. Уводит в глубь дворца, к императорской части и к заставам стражей.

— Пустое, — отмахнулся я. Поколебался, посмотрел в направлении, указанном вором. — Слишком много народу.

— Угу, — кивнул парень. — Но там два или три пиршественных зала, приемные покои. Если преодолеем, сразу окажемся у парадного входа. Ловушек почти нет, только стражники. И конюшня рядом, можно схорониться в одной из карет… потом выехать с каким-нибудь благородным.

— Ладно, — сдался я. Задумчиво поскреб затылок, углядел невдалеке дверь: — Давай пока сюда.

Вор безропотно вскрыл замок, мы тихонько прокрались в комнату — как оказалось, одну из гостевых спален. Луч потайного фонаря выхватил из темноты широкую постель, тяжелый комод и платяной шкаф, покрытый пылью стол…

— В последние годы во дворце мало пиров и приемов, — словно оправдываясь, шепнул Гай. — Политическая жизнь переместилась в обитель Ордена Правды. Регент рулит империей от лица малолетнего монарха, а вельможи тут мхом покрылись… чувствую, дорулится, потом будем веками разгребать святое дерьмо… Но что ты собираешься делать, Сириус? Вечно тут прятаться не сможем.

Я лишь отмахнулся — тоже мне, радетель за государство. Отобрал фонарь и подошел к шкафу, распахнул дверцу. Повезло, одежды столько, что каким-нибудь беднякам на всю жизнь хватит. Женские и мужские наряды, платья и камзолы. Смерив взглядом приятеля, молча швырнул на кровать пышное платье. Себе отобрал мужской костюм поменьше, мысленно проклял жирных царедворцев. Быстро скинул куртку и рваные брюки, принялся поспешно облачаться в кружева.

— Ты издеваешься, колдун? — спросил вор, глядя на платье как на ядовитую змею. — Я не надену… это.

— Наденешь, — безапелляционно заявил я, продолжая бороться с тугими бриджами. Мронова мода, да еще и отсыревшие. — Хочешь пройти через зал? Мужских тряпок твоего размера нет.

— Лучше сдамся страже, — буркнул Гай.

— Тоже выход, — легко согласился я. — Главное — меня не выдавай, когда палач будет кишки на железный прут мотать.

Парень вздрогнул, принялся с яростью стаскивать одежду, предварительно вывалив содержимое карманов на стол. Я только брови вскинул — железок, о назначении некоторых можно было лишь догадываться, набралась приличная горка. Плюс удавки, колбы с кислотами и зельями, совсем непонятные приспособления… Гай зашуршал юбками, мгновенно запутался в шнуровках. Пришлось помочь, застегнуть на спине кучу крючочков и завязать не один десяток веревочек. В лиф напихали тряпок, благо ворот оказался по-старомодному глухой.

— Мать… — ругнулся ворюга, когда я напялил ему пыльный и слегка отсыревший парик. — И как бабы ходят в таком… в таком…

— Красота требует жертв, — хмыкнул я, но улыбки не сдержал — из Гая получилась вполне миловидная благородная барышня. Немного помятая и припыленная, чуточку небритая… но если в полумраке, то вполне, вполне.

— Иди ты, — прохрипел парень. — Думаешь, поверят?..

— Главное — помалкивай, — принялся наставлять я. Быстро застегнул камзол, порыскал в ящиках комода и выудил позолоченную цепь, затем набор банок с застарелой косметикой. — И веером обмахивайся, это признак благородной леди. Запомни, ты придворная дама… скажем, графиня Солидж, а я твой ухажер и прихлебатель — барон Вискр. По ошибке прибыли на прием, но теперь удаляемся…

— Ничего не выйдет, — упавшим голосом вымолвил вор. — Я о благородных девицах ничего не знаю. Да и какая из меня баба? Плечи как у грузчика.

— У меня еще шире, — отмахнулся я. — Не дрейфь, прорвемся. Повторюсь — молчи как рыба, корчи из себя скромницу и старайся идти походкой от бедра… чтобы зад сочнее выглядел. Если провернем быстро, никто не догадается. Постой смирно, я тебе чуть носик припудрю, а то щетину за сто шагов видно.

Ответом стало злобное сопение. Я же зачерпнул пальцами пудры в одной из банок, по возможности ровно размазал по лицу вора. Добавил белил и румян, подсветил фонариком. Подвел губы, чтобы выглядели спелыми вишнями, густо измазал сажей веки. Получилось нечто чудовищное и прекрасное одновременно. Знаток женских хитростей из меня аховый, руководствовался лишь опытом художника-любителя. Но хоть небритость скрыл, и то дело.

— Все, — вынес вердикт. Надел цепь на шею, спрятал книгу и колбу за пазуху, пристегнул меч. — Вперед, моя госпожа!

— Пошел ты! — прошипел Гай. Но покорно припрятал часть ножей в складках платья, котомку отдал мне. Подхватил изрядно облезший веер и виляющей походкой направился в коридор.

— Задницей не верти как хромая кобыла, — шепнул я. — Голова отвалится.