Сильный 2 - Ферриус Понс

тяжело дышать. Извини, охотница, мне нужно посмотреть, чем ты можешь мне помочь. От первого прикосновения её Дар бунтует, отталкивает. Нежным я не буду, не тот случай. Беру его в тиски, продавливаю внешнее сопротивление, создаю канал и тяну на себя.

Мир меняет цвет, стало темнее, картинка словно смазалась, но стартовавший в атаку Зверь виден чётче обычного. Ухожу в сторону и… это получается быстрее обычного, в сочетании с ускорением ветра, к которому привык, почти сравнялся с шерстяной образиной. Вот только вышло неожиданно, потому я валюсь с ног кувырком.

Лечу, вижу приближающуюся морду хищника, ещё немного - и мне что-то оттяпают, а было бы неплохо оказаться сзади, у лежащей девицы, куда ведёт канал… канал. Тянусь через него к сыщице и вытягиваю себя с той стороны. Картина в голове нереальная, сам себя с той стороны тяну за шкирку, но это работает.

Мой полёт это не остановило, я перелетел прямо над Дарьей, перевернулся через голову и встал. Не только я не смог остановиться, волк, пытаясь добраться до меня, пролетел почти весь свободный участок и врезался в стену строения. Та затрещала, но выдержала.

Во как я могу! Как бы теперь прыгнуть куда-то от Дашки. Время подумать есть, волк пока не торопится атаковать, медленно обходит меня по дуге, расстояние плёвое, но он уже два раза не успел, думает теперь. И я думаю… значит через канал прыгаю, по которому Силу беру. Сила, кстати, странная, совсем не удаётся её материализовать, но в теле аж бурлит от прилива энергии.

Дарья, кстати, в сознании. Лежит, не встаёт, на меня, кажется, смотрит. Значит прыгаю я через канал. А что такое канал? Попробовал его подёргать, оказывается он вообще не… даже не знаю как сказать, видимым он никогда не был, его только ощущал я и отдельные личности, вроде Богини и Архонта, а связь эта оказывается… можно гнуть, как хочется. Податливая, что сёстры… не, даже с этими бестиями не сравниться.

И тут же прыгнул в сторону. Вышло неточно, но прыжок получился, всего-то вообразил, что канал петлёй проходит через то место ровно согнутый пополам, и потянулся на ту сторону, теперь уже не тянул себя с той стороны. Но вывалился позже, оказавшись ближе, чем рассчитывал. Блин, так бы в стену не влететь… а, в стену канал не воображается. Очень интересно!

Волк застыл, мои упражнения его озадачили. А я ещё пару раз прыгнул. Дарья не жаловалась, что я её эксплуатирую, но общее падение энергии в её ауре ощутил. Значит упражнения пора заканчивать.

Вновь оказался рядом с девушкой. Присел, глядя на Зверя, но тот не реагировал. А ещё он как-то странно пах, и Дарья пахнет. Ого! Не заметил этого раньше, но не буду отвлекаться. Беру девушку на руки, через её тихий стон. Думал будет возражать, но нет - опять покорна. А теперь буду отходить. Если вдруг увяжется за мной зверюга, буду бежать и прыгать до самой управы.

Но Зверь остаётся на месте.

Глава 20

- Мирослав Всеволодович, почему же вы не кушаете?

“Потому что больше не могу”, - очень хотелось так ответить, если бы в это был хоть какой-то смысл. Наталья Щукина, для своих, в перечень которых я влетел со свистом, когда привёз “бедную девочку Дашу” в дом семейства Щукиных, старушка звалась баба Ната.

Сухонькая пожилая женщина явилась самым коварным человеком, которого я встречал в своей непродолжительной жизни, которая, чувствую, может оборваться в любой момент. Баба Ната решила расплатиться за моё доброе дело ужаснейшим образом - взорвать меня изнутри, а в еду добавить какой-то секретный ингредиент, который не позволял остановиться.

Ох, наговариваю, конечно, на женщину, но она испытывает какой-то нездоровый интерес и, кажется, наслаждение, когда видит поглощение приготовленной в её доме еды. Очень вкусной, невероятно вкусной, первый раз на меня напало такое обжорство.

- Признаюсь Вам, вижу вы молодой человек честный, никому не расскажите, - женщина выбрала заговорщический тон, - я сама на кухне распоряжаюсь часто. Так что вы кушаете результат моего труда. А аппетит у Вас зверский, даже удивительно, почти как у Дарьюшки.

Действительно, такой аппетит мне обычно не свойственен, а тут ещё запахи такие. Если бы хищник меня укусил, подумал бы, что как в баснях, обращаюсь в волка.

- Ой, Наталья Федотовна, это просто чудо какое-то, а я не еда. Но, пожалуй, хватит на сегодня.

- Хорошо, тогда можно уже к чаю приступать?

- Помилуйте, Наталья…

- Просто Ната, могу я звать Вас Мирослав?

- Конечно, Ната… Ната. Неудобно как-то.

- В кругу семьи можно.

- Ну, хорошо, - вздохнул.

Ух и серьёзная баба, эта Ната. На первый взгляд к милой старушке в дом попал, от смерти сбежал. От волка мы с Дарьей так задком до управы и добрались, там всех на уши поставили, чины послали искать охотников. Я велел запрячь что-нибудь крытое и отвезти пострадавшую к лекарю, но симпатичная сыщица попросила доставить её домой, взяв с меня обещание нагнать, как тут ситуация разрешиться. Она считала, как и я, что волк уже покинул территорию мануфактур, но я решил убедиться.

За час нашлись охотники, которые облазили ещё раз округу при поддержке значительного числа рабочих, но, как и предполагалось, Зверя не обнаружили, как и вреда от его появления. Пришлось выполнять обещание, отправиться к дому Щукиных. На подъезде к дому меня перехватила сама Дарья, которая вполне бойко шевелилась, не напоминая больше готовую отбросить онучи. Вот лиса! А на руках её нес, будто она в дальнюю дорогу уже собралась в один конец.

Вот когда мы уже в дом вошли, тогда я понял, почему она без меня сидела бы в подворотне хоть до утра. Баба Ната очень обрадовалась гостю, то есть мне, а потом заметила ссадину на подбородке девушки и ободранные руки. Под взглядом пожилой женщины стало очень неуютно, и хотелось убежать. Хитрая девица, очевидно, бабулю свою знала прекрасно, потому попросила лекаря вызвать, а сама убежала к себе.

И вот теперь хитрое дитя Щукиных явилась к обеду. Просто само послушание, не узнать суровую сотрудницу княжеского сыскного приказа.

- Опять влезла в неприятности, - строго сказала матриарх.

Отчитываемая молчала.

- Лекарь уже ушёл?

- Да, - подтвердила тихо Дарья.

- Ладно, ешь. Знаю, что он скажет опять. Через день следа не будет.

Видимо не впервые та оказывается не в самых безопасных ситуациях. Хотя что тут думать, свидетельство