Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917—1940 - Михаил Мельтюхов

19 марта Англия заявила, что созыв предлагаемой Москвой конференции преждевременен, а 21 марта выдвинула контрпредложение о подписании англо-франко-советско-польской декларации о консультациях в случае агрессии[704]. Пока шло его обсуждение, 23 марта 1939 г. в Клайпеду (Мемель) вступили германские войска и был подписан договор «Об укреплении экономических связей между Румынией и Германией». В румынских правящих кругах полагали, что «заключение конвенции с Германией является решающим шагом в направлении нашей будущей политики»[705]. В тот же день английский премьер-министр Н. Чемберлен заявил, что у Англии «нет желания… противостоять понятным усилиям Германии расширить свою экспортную торговлю» и она не намеревается «изолировать Германию или стоять на пути ее естественной и законной торговой экспансии в Центральную и Юго-Восточную Европу»[706]. Со своей стороны, Румыния заявила Англии, что в настоящий момент для нее нет непосредственной опасности нападения, хотя Венгрия и Германия концентрируют войска вдоль румынской границы и в Словакии. Не желая провоцировать Берлин заключением военного союза с западными державами, румынское правительство хотело бы, чтобы Англия и Франция по собственной инициативе заявили о решимости защищать существующие границы Румынии. Бухарест продолжал выступать против общего пакта о взаимопомощи и тем более против участия в нем Советского Союза[707].

Тем временем 22 марта было опубликовано Сообщение ТАСС, в котором опровергались слухи о предложениях советской помощи Варшаве и Бухаресту в случае агрессии против них, поскольку «ни Польша, ни Румыния за помощью к Советскому правительству не обращались и о какой-либо угрожающей им опасности его не информировали»[708]. 26 марта румынский посланник в СССР уведомил НКИД об основных положениях заключенного румыно-германского соглашения, которое «ничем не ограничивает суверенных прав Румынии ни в хозяйственной, ни в политической области. Не создает оно для Германии и каких бы то ни было монопольных прав в Румынии». Бухарест готов к аналогичным договоренностям и с другими странами. От себя посланник добавил, что не исключено, что соглашение «является лишь первым шагом со стороны Германии, на котором она может не остановиться. Мы вынуждены были пойти на это соглашение, чтобы не оказаться с глазу на глаз с Германией, раздраженной нашим отказом. Ведь никто до сих пор не хотел нас поддержать — ни Франция, ни Англия, ни СССР». С советской стороны румынскому дипломату было сообщено о ходе обсуждения предложенной Англией декларации[709].

27 марта Бухарест получил английское предложение о помощи, обусловленное заключением польско-румынского договора о взаимопомощи против Германии, но румынское правительство заявило, что не может подписать такой договор «без консультации со странами Балканской Антанты» и не питает «большого доверия» к Польше, которая склонна к переговорам с Германией[710]. 29 марта выяснилось, что Польша и Румыния не хотят подписывать предложенную Англией декларацию, если под ней будет стоять подпись советского представителя. В свою очередь Москва, опасаясь толкнуть Варшаву в объятия Берлина, не собиралась подписывать этот документ без участия Польши[711]. Таким образом, Англия столкнулась с проблемой, как обеспечить привлечение СССР к решению вопросов европейской политики, что ранее неизменно отвергалось ею, в условиях, когда многие страны, чье мнение Лондон старался учитывать, не одобряли заигрывания с Москвой. В итоге к концу марта вопрос о декларации отпал, а вышеуказанная проблема была вновь отложена на будущее[712].

29 марта Литвинов указал румынскому посланнику в Москве на заинтересованность советской стороны в более подробной информации о румыно-германском соглашении, «не подписано ли еще какое-либо секретное соглашение». В ответ румынский дипломат заявил, что «соглашение с Германией является исключительно экономическим», хотя опасность германского давления существует и может быть устранена «только совместными действиями великих держав». Советской стороне вновь намекалось на желательность признания границы по Днестру, на что Литвинов ответил, что этой линии «никакая опасность не угрожает»[713].

Тем временем обострились германо-польские отношения. В этих условиях, опасаясь возможного перехода Польши в лагерь Германии, стараясь добиться ее согласия на гарантию границ Румынии и сдержать германскую экспансию, Англия пошла на односторонние гарантии независимости Польши. Вопреки просьбам Варшавы о сохранении их в тайне, 31 марта гарантии были опубликованы, но при этом Англия не отказалась от содействия германо-польскому урегулированию. Тем не менее Польша все же отказалась дать гарантии границ Румынии, не желая портить отношений с Венгрией и полагая, что западная поддержка позволит и дальше лавировать между Берлином и Москвой. Вместе с тем Варшава предложила Англии заключить англо-франко-польский союзный договор[714].

1 апреля Москва уведомила Лондон, что, поскольку вопрос о декларации отпал, «мы считаем себя свободными от всяких обязательств». На вопрос, намерен ли СССР впредь помогать жертвам агрессии, был дан ответ, «что, может быть, помогать будем в тех или иных случаях, но что мы считаем себя ничем не связанными и будем поступать сообразно своим интересам»[715]. 4 апреля, ориентируя советского полпреда в Германии об общих принципах советской политики, Литвинов отметил, что «задержать и приостановить агрессию в Европе без нас невозможно, и чем позднее к нам обратятся за нашей помощью, тем дороже нам заплатят»[716]. 11 апреля в письме советскому полпреду во Франции Литвинов отметил, что Англия и Франция стремятся получить от СССР одностороннее обязательство защищать Польшу и Румынию, полагая, что поддержка этих стран отвечает советским интересам. «Но мы свои интересы всегда сами будем сознавать и будем делать то, что они нам диктуют. Зачем же нам заранее обязываться, не извлекая из этих обязательств решительно никакой выгоды для себя?»[717] Нарком выразил озабоченность английскими гарантиями Польше, поскольку они могли в определенных условиях принять антисоветскую направленность[718].