Детонатор для секс-бомбы - Дарья Калинина

– Чью кровь ты имеешь в виду? Кровь покупателя машины Киры Михайловны или кровь Таньки?

– С этим покупателем мы с тобой разберемся потом, – отмахнулась Мариша. – Сейчас пусть над этим голову милиция и эксперты ломают. И вообще, не думаю, что Кира Михайловна из-за стоимости своих несчастных «Жигулей» пошла бы на смертный грех.

– Ну, а например, ради того, чтобы все Танькины деньги достались Катьке и самой Кире Михайловне? – сказала Дуня.

– Да что все-то? – рассердилась Мариша. – Ты забыла Танькино завещание? Она ведь все свое имущество оставила тебе. По закону Кира Михайловна и Катька ни на что крупное претендовать не могут.

– Хм, – сказала Дуня и почесала себе подбородок.

– Что это значит? – встревожилась Мариша. – Что значит это твое «хм»? Ты что-то еще знаешь про Таньку и молчишь?

– Нет, – замотала головой Дуня. – Просто мне пришла в голову одна мысль.

– И какая? – полюбопытствовала Мариша.

– Вот если Танькин батька и в самом деле был таким крутым, то, может быть, где-нибудь у него была припрятана толстенькая кубышка?

– Такая, против которой Танькина квартира, дача и ее счет в банке пустое место? – тоже задумалась Мариша.

– Ну да! – азартно кивнула Дуня.

И тут зазвонил мобильник Мариши.

– Алло! – закричала Мариша в трубку. – Кто это? Ах, это ты, Миша! Почему не перезвонила? Слушай, Миша, честное слово, сейчас никак не могу поболтать. Что? Какая женщина? Маленькая и сухонькая? Утром? Слушай, Миша, я тебе перезвоню. Потом! Ага, пока!

– Что там? – поинтересовалась Дуня.

– Миша звонил, – проинформировала Мариша.

– Какой?

– Ну, тот самый, который за Танькой из окна подглядывал.

– А! – вспомнила Дуня. – И что он хочет?

– Делать ему нечего, вот от дури в башку всякие глупости и лезут! – сердито сказала Мариша. – Вспомнил, что утром в день убийства у Таньки дома была какая-то пожилая тетечка. Уже довольно старенькая и сухонькая. Вроде бы продукты ей принесла. Да, плевать! Ты лучше скажи, что ты там насчет денег говорила?

– Вдруг Таньке от отца крупная сумма осталась, которую она потратить не успела? – предположила Дуня. – Что-то типа воровского общака. Или плода многолетних воровских накоплений Танькиного отца. Раз уж он пошел против правил и завел семью, мог и деньги для дочери отложить.

– И где ты предлагаешь поискать эти деньги? – спросила Мариша. – У Таньки дома?

– У Таньки в квартире, разумеется, их нет, – пожала плечами Дуня. – Квартира-то у Таньки новая. Но там могли остаться какие-нибудь подсказки самой Таньки, ее собственный дневник. Или письма отца Таньки.

– Ага, еще скажи, карта с указанием места, где спрятан клад! – не удержалась от ехидства Мариша.

– Не нравится моя идея, предложи что-нибудь получше, – обиделась Дуня.

Увы, ничего получше Мариша предложить не смогла. И подруги отправились в квартиру Тани. К счастью, Белооков уже разрешил подругам бывать в квартире покойной, чтобы подруги могли подготовить все к похоронам.

– Ну, с чего начнем? – спросила Мариша, когда они очутились в прихожей. – Учти, что завтра нам в конце концов нужно будет заняться похоронами Таньки. Поминки, там, и всякое другое. А если поминки, то квартира должна, ну, хотя бы уж не сиять, но в ней должно наблюдаться легкое подобие порядка.

– Подобие порядка? – задумалась Дуня. – Слушай, а ведь…

– Так что обыск будем проводить аккуратно, – перебила ее Мариша.

Дуня кивнула и все в той же задумчивости направилась к письменному столу Таньки, где начала выдвигать ящики. Мариша пошла в спальню. Методично обыскав шкаф, она заглянула под кровать, прощупала матрас и мужественно принялась за туалетный столик, стоящий у окна. Какое-то легкое беспокойство не давало ей покоя, словно чей-то неотрывный взгляд следил за ней. Не выдержав, Мариша покрутила головой по сторонам и случайно бросила взгляд за окно.

– Миша! – обрадовалась она, увидев в окнах знакомую фигуру. – Привет!

Но Миша в своем окне выглядел что-то не слишком радостно. В ответ он помахал Марише и тут же скрылся в глубине квартиры.

– Обиделся! – решила про себя Мариша.

И устыдилась. Ну в самом деле, что же это такое? Обещала держать парня в курсе расследования, а сама за столько времени не сумела улучить ни одной минутки, чтобы просто позвонить ему. В конце концов, это просто невежливо! Ну что ей стоило просто заглянуть к Мише и по-дружески поинтересоваться, как его самочувствие. Ведь ясное дело, что нелегко целыми днями сидеть в четырех стенах, довольствуясь лишь наблюдением за жизнью из окна своей комнаты.

«Ладно, вот закончим тут с обыском, и обязательно загляну к нему!» – решила для себя Мариша.

И с возросшим энтузиазмом Мариша принялась за следующую порцию ящиков. Увы, под ворохом кружевного нижнего белья не нашлось ничего, способного пролить свет на то, действительно ли Танька была такой богатой наследницей, как считала ее мать.

– Да и кто станет держать ценные вещи в ящике с нижним бельем?! – фыркнула себе под нос Мариша. – Если даже последнему домушнику известно, где в первую очередь нужно искать спрятанные ценности.

И она обвела глазами комнату. Где же еще можно спрятать что-то действительно ценное? Случайно Маришин взгляд упал на пушистый китайский шелковый ковер, закрывающий середину комнаты. Погладив ковер по гладкому ворсу, Мариша заглянула под него. На сверкающем паркете не было ни пылинки, и Мариша поневоле восхитилась аккуратностью Татьяны.

– Дуня, а у Таньки была домработница? – закричала Мариша.

– Так вот же о чем я и хотела тебе сказать! Домработница у нее была! – ответила откуда-то из коридора Дуня. – Славная такая тетка. Маленькая и сухонькая. Правда, я редко с ней встречалась. Она приходила днем, делала уборку, приносила продукты и готовила обед. Мариша, может быть, она и Танькину квартиру к поминкам уберет? И с готовкой поможет! А то мы с тобой точно не справимся.

– А что же мы с ней, с этой домработницей, до сих пор не поговорили? – удивилась Мариша. – И не только насчет поминок. А вдруг, бывая у Таньки, она что-то видела? Например, убийцу.

– Она летом всегда на дачу сматывается, – ответила Дуня. – Еще в мае. А другую женщину Танька в дом пускать не хотела. Этой-то она доверяла. И ключи ей спокойно оставляла. Все-таки соседка, хоть и бывшая. Еще в Танькиной хрущевке жила. А потом, когда Танька купила квартиру в этом доме, Анастасия Петровна предложила приходить к Тане и вести ее хозяйство.

– А Анастасия Петровна, она какая из себя?

– Говорю же, маленькая и сухонькая, – ответила Дуня.

– Маленькая и сухонькая, – пробормотала Мариша и вдруг вскрикнула.