Белая колбаса любви - Янина Олеговна Береснева

Толик, выглядевший взволнованным (не иначе, прошедшая ночь оставила в его душе неизгладимый след), согласно кивнул и пошел вызывать такси. Я быстро переоделась в джинсы и толстовку, схватила сумку и бросилась вслед за ним.

Всю дорогу я высматривала машину Алексея, но в субботний вечер дорога была почти пустой: все уже угнездились на дачах и жарили шашлыки, наслаждаясь природой и погодой.

В рекордные сроки мы добрались до отделения полиции, которое я уже считала своим вторым домом, но могли созерцать лишь замок на двери следователя Яшина. Дежурная сообщила нам, что он отбыл час назад по причине окончания рабочего дня. На мой вопрос, не видела ли она у него девицу с прической ежа, она равнодушна пожала плечами и выдать нам номер Яшина не пожелала, сославшись на конфиденциальную информацию.

Мы вышли на крыльцо, Толик закурил, а я еще больше заволновалась:

— И что делать? Номера Яшина я не помню, сотового у меня нет. Да и сомневаюсь я, что он ее вызывал.

— Может, она уже домой вернулась? — вздохнул Толик.

— Может. Ладно, давай заскочим к сестре Зверева, если срезать через мост, тут пятнадцать минут езды.

Таксист терпеливо ждал нас в машине и ровно через пятнадцать минут мы тормозили возле дома Ольги, а еще через пять уже звонили в дверь. Открыла она почти сразу, точно кого-то ждала.

«Может, Якова?», — подумала я, но решила не пугать ее известиями, что ее дружок сейчас в плену. Увидев нас, сестра Зверева удивленно поздоровалась, пытаясь понять, за чем нас черт принес.

— Можно войти? — кашлянула я.

— Конечно, проходите. Что-то случилось? — забеспокоилась она, пропуская нас в прихожую.

— Вы уж извините, я прошлый раз забыла спросить: у Кости была женщина?

— А какое это имеет… — начала она, потом, видимо, сообразила, что если мы примчались к ней вечером, то какое-никакое значение для нас это все-таки имело.

— Я уже говорила Якову Семеновичу, — тут она немного покраснела, — что у Кости была жена, когда он в Москве жил. Потом они развелись, детей не было, так что в помощи они не нуждаются. Да и было это лет б назад. Жили они плохо, постоянно скандалили…

— Это понятно, бабам всегда неймется. Им подавай любовь, как в бразильском сериале, — влез Толик, демонстрируя богатый жизненный опыт или же желая завязать разговор, расположив к себе оппонента.

— А здесь, в нашем городе, была у него женщина? — я томилась и хотела быстрее приступить к поискам Пелагеи.

— Ну, женщины у него, наверное, были, не без этого. Но он меня с ними не знакомил. Последнее время точно встречался с кем-то, потому что сказал мне в квартиру к нему не ездить, не убираться. Наверное, женщина его приезжала. А просто посторонняя девица убираться же не будет, так ведь? Значит, серьезные отношения были, но я ее лично не знаю.

Тут из-под ее руки вынырнул пацан лет десяти, похожий на мать, со смышлеными глазами и явной склонностью к подслушиванию.

— Была у него невеста, Галей звали. Я слышал, он с ней по телефону разговаривал.

— Да что ты болтаешь, может, просто по работе кто звонил, — махнула на него рукой Ольга. — Вы его не слушайте, он у нас фантазировать любит. И подслушивать.

— Нет, точно помню, — стоял на своем пацан. — Он еще ей говорил: не нуди, Галька, скоро поженимся. И не придется тебе в твой «Цитоген» на работу таскаться каждый день, будешь дома борщи варить.

Сестра Зверева уставилась на сына в полном недоумении. Было видно, что эта информация для нее в новинку:

— Ну, может, и была какая-то Галина, теперь-то что, — вздохнула она.

Мы торопливо распрощались, а я потянула Толика за рукав и заволновалась, как ищейка, которая взяла след.

— Галина из «Цитогена» — это уже что-то. Мы с Пелагей нашли талончик к врачу «Цитогена» в квартире Зверева.

— Может, он сам и обронил когда-то. Вполне возможно, ходил к любимой лечиться. По блату, так сказать.

— А то, что талончик датирован тремя неделями назад, тебе ни о чем не говорит? И он на имя этого самого дяди из Израиля. Нет, тут что-то нечисто. Дядя тоже охотится за деньгами, что-то ищет в квартире Зверева, ходит в «Цитоген». Вполне возможно, он там надеялся поговорить с этой самой Галиной. Поехали туда, нужно срочно с ней встретиться!

— Так ты время видела? — заворчал Толик. — И Алексея надо найти, он там, наверное, места себе не находит.

— Элитный медицинский центр работает без выходных, — отрезала я, — а время еще детское — семь вечера. Они явно часов до девяти открыты.

Через полчаса мы прибыли к «Цитогену» все на том же таксисте, который был явно рад заполучить таких подвижных клиентов. Памятуя мою последнюю встречу с теткой на рецепшен, а также нашу последующую неявку в кабинет зубного, я послала на разведку Толика, четко проинструктировав его по существу дела. Вернулся он через 15 минут, на ходу засовывая в карман бумажку с номером телефона разведенной регистраторши. И порадовал следующей информацией: Галина подходящего нам возраста у них была одна, не считая Галины Семеновны, уборщицы 59 лет. Галина Павловна Реутова работала в «Цитогене» хирургом пять лет, была на хорошем счету, но восемь месяцев назад уволилась и уехала. Куда — никто не знает, она ни с кем близко не общалась, слыла молчуньей.

— И что это нам дает? — забеспокоился Толик, видно, подумав, что он зря рисковал своим мужским достоинством, добывая сведения.

— Ее отъезд, скорее всего, говорит о том, что Галина не так проста и явно что-то знает. Выждала время и смылась. Думаю, именно у нее отсиживался Зверев первое время. Потом куда-то уехал, а следом за ним махнула и она.

— Надо Алексею все рассказать, у него башка лучше варит, пусть думает, как эту дамочку искать. Возможно, она выведет нас на Зверева, — подумал Толик и хмыкнул:

— А у него губа не дура, Галина эта симпатичная, я на доске почета фотку глянул: губы, как у Памелы Андерсон. Хотя, оно конечно, когда ты пластикой занимаешься, грех себе что-нибудь