Передышка в Барбусе - Юрий Никитин

— Ваше Величество!.. Ваше Величество!.. Вы ранены?

— На себя посмотри, — огрызнулся Мрак.

Из-за каменного барьера раздавался глухой разъярённый рёв.Снизу взлетало тусклое багровое пламя, поднимался синий горячий дым. Вдольбарьера озабоченные стражи с обнажёнными мечами в руках ходили между убитыми,переворачивали, смотрели в лица.

— Что это было? — раздраженно потребовал Мрак.Аспард пошатнулся, его подхватили под руки. Шлем он потерял, с головы теклакровь, одна рука бессильно висела вдоль туловища. Он прокричал яростно:

— Кто-то сбросил заранее заготовленное бревно... А троевыскочили из нор, чтобы добить... если всё ещё будет надо. Я послал проверитьвсе норы...

Мрак отмахнулся, подошёл к бортику. Дракон увидел его,распахнул жуткую пасть, но огромный хвост, способный одним взмахом сшибить сног и превратить в кровавую кашу стадо туров, вильнул пару раз, приглашаяпоиграть.

Подбежал Герц. Слёзы бежали по его взволнованному лицу.

— Ваше Величество!.. Боги спасли вас для великих дел!..Для блага государства! А меня... меня велите казнить за недосмотр...

Мрак поморщился.

— Да ладно, не верещи! Если так уж добиваешься, за мнойне заржавеет.

Герц вскрикнул счастливо:

— Боги спасли Ваше Величество для великих дел! Но как ямог не предусмотреть, что чья-то дерзновенная рука осмелится... Решится... Икуда делась охрана на входе?

Мрак отмахнулся.

— Да ладно тебе визжать. Аспард со всем разберется.

Теперь он будет начеку. Он вообще-то всегда начеку, нотеперь будет начекее. Ты лучше скажи, что это он так?.. Какой же это боевойЗмей? А если он так на врага накинется? Хорошо, если от страха помрут, а еслинет? Надеешься, что, если не залижет, то затопчет?

Герц все не мог успокоиться, причитал, ахал, всплескивалруками. Наконец сообразил, что именно спрашивает тцар, развёл руками ещё шире.

— Ума не приложу! А вы не знаете?

— Это ты мне скажи! — обозлился Мрак. — Онменя всего обслюнявил!

— Ну, у него слюни целебные... Из Славии волхвы за нимиприезжают. Куницами и бобрами платят! Но чего ж так кинулся... У ВашегоВеличества своего Змея нет? Ну, для парадных выездов, или как...

— Нет, — отрезал Мрак. — И не хочу. Не люблюслюни. Был у меня один со слюнями...

— Змей? — воскликнул смотритель.

— Змей на дуде не играет... Он что, совсем кусаться неумеет?

— Только когда больно голодный. Гм... А никакой Змей наштанах Вашего Величества.... Виноват, парадных одеяниях, не сидел?

Мрак гаркнул обозленно:

— В штанах разве что! Так бы я дал на своих портках егопоганому заду елозить! Что ему, мёдом намазано на меня вот так кидаться?

Смотритель драконьего питомника сказал уже почтирассудительно, привычный багровый цвет постепенно возвращался на его лицо:

— Не мёдом, но запах мог учуять... Гм, а вы, ВашеВеличество, не в родстве... с... с... не осмелюсь даже вымолвить... Говорят,великий Закхак был в родстве... правда, с Морскими Змеями... Нет, на ВашемВеличестве шерсти многовато. Уж если вы с кем в родстве, то не со Змеямиточно... Нет-нет, я молчу, я ни на кого не киваю, о лесных великанах даже и недумал! Видно, это он просто по молодости. Ему ещё и ста лет нету! Хоть уже иполовозрелый, а по уму щенок ещё... Солнце наполовину опустилось за высокуюстену, на лицо Герца падал багровый свет, делая и без того багровое лицопугающе тёмным, переполненным густой кровью. Но глаза он постоянно отводил всторону, суетился чересчур, разводил руками. Запах виноватости валил от него,как псиный запах от мокрой шкуры.

— Лады, — сказал Мрак. — Если это всё, товернёмся, за ужином поговорим.

Ужин был не просто ужин, тцары лишены счастья просто ужина,просто завтрака или просто обеда, а уж перекусить на ходу так и вовсе для нихнеслыханная роскошь — в большом зале храма всех, кто вернулся из питомника,ожидали накрытые столы. Для Его Величества спешно изготовили помост под кресломс высокой спинкой, и теперь Мраку приходилось наклоняться к столу, как собаке кмиске.

После скачки на конях любой чувствует здоровый голод, слугисбивались с ног, целая вереница, как муравьи, выходила из одной двери, сгибаясьпод тяжестью на подносах, обходила стол, перекладывая на него содержимое, ивтягивалась в другую дверь, чтобы не создавать сутолоки.

Чавкая, жадно глотая горячее мясо, выбивая о стол мозг изкостей, обсуждали самое важное, что нельзя решить на мудрых государственныхзаседаниях, а решается, как вот сейчас, на пирах, в банях или на охоте. Герц иместные смотрители, жрецы, знать города осторожно пытались вызнать, как и чтоон задумал повернуть в стране, весь Барбус жужжит слухами, военные воспрянули,торговцы ожили и обещают проложить дороги в Вантит...

Мрак отмахивался, делал значительное лицо, и всем ставершиныгор как будто висят в черноте, а внизу ничего нет, одна бездонная пустота.

По спине пробежал холодок. Что со мной, подумал он.раздражённо, уже начинаю смотреть на мир не то как Олег, не то как вовсе дурнойТаргитай. Нет, лучше смотреть вон туда, где на вершинах гор холодно и страшноблестят башни магов. Непонятно, как можно строить башни так высоко, непонятно ито, кто их строил, туда ж вообще кем надо быть, чтобы забраться, разве что всамом деле правы те страхополохи, что магам не нужна ни еда, ни тепло, всеполучают колдовством, даже переговариваются друг с другом через волшебныезеркала... Поговаривают, что даже могут в свои зеркала видеть то, что делаетсяв стране, заглядывать в тцарские и прочие покои...

Он вспомнил рассказы Аспарда, что тцары не раз пыталисьпоставить их себе на службу, удалось даже разрушить несколько башен, нотцарское войско полегло почти целиком, в конце концов правители решили, чтомаги защищают эти земли от вторжения чужих племён и народов, а правители за этобудут оказывать им свое монаршее покровительство. В чём это покровительствовыражается, пока не решили, но сейчас вот в таком зыбком равновесии всё идержится уже не первую сотню лет...

— Но сколько ещё продержится, — пробормоталон. — Нет, надо будет к ним заглянуть...

Ближайшая чёрная башня в лунном свете выглядела каквыкованная из молодого серебра, она грозно и надменно выделялась на бездоннозвездном небе. Она выглядела тем страшнее и зловещее, что стоит прямо назаснеженной вершине, прямо от основания и вниз на пару сот шагов толькосверкающий снег и лёд.

В черноте неба блеснула короткая молния. Острие упёрлось ввершину башни. Мрак задержал дыхание, показалось, что сейчас камень вспыхнеторанжевым огнём, пойдет чёрный дым, камень потечёт, как воск. Однако башняоставалась недвижимой, а молния сверкнула ещё дважды, после чего в окнах башнизагорелись огни. Мрак с надеждой ожидал, что это пожар, но ничего не случилось,а огни вскоре погасли.