Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

Рапсодия почувствовала, как ее охватывает холодный страх.

— Вы хотите сказать, что мое появление станет причиной вашей смерти?

— Нет, конечно, но я прожила долгую жизнь, дожидаясь, когда придет человек, который меня заменит. Теперь я смогу передать тебе свои обязанности и мне будет дарован мир, о котором я так давно мечтаю. И я встречусь с теми, кого люблю. Знаешь, Рапсодия, бессмертие в этом мире дается тяжело.

Выражение глаз Элендры тронуло сердце Рапсодии, ведь она и сама мечтала о том же.

— Именно тогда вы и расстались с мечом?

Элендра улыбнулась и сделала глоток дол моула.

— Именно тогда меч расстался со мной. Я подошла к тому месту, куда положила меч, после того, как вынула из его рукояти кусочек звезды, но он исчез под землей прямо на моих глазах — лишь на короткое мгновение возникла вспышка света, и все. Словно он умер в тот момент, когда жизнь покинула тело Гвидиона, и тоже остался за Покровом Гоэн. Мне казалось, что там для него самое подходящее место. Хотя и не сомневалась, что он рано или поздно вернется. Так и случилось.

Рапсодия кивнула, она поняла, как меч оказался под землей.

Остаток вечера они провели за приятной беседой. Рапсодия сыграла несколько песен старого мира на лютне, подаренной ей Элинсинос, на древнем языке лиринов. Элендра с восхищением ее слушала, но ни разу не присоединилась к ее пению. Она рассказала Рапсодии о последних славных днях Серендаира, когда после окончания войны там воцарился мир и Острову еще не грозила страшная катастрофа, о своих друзьях и товарищах.

В конце концов усталость взяла свое, и Рапсодия задремала у очага. Через некоторое время Элендра тихонько погладила ее по плечу, и она открыла глаза.

— Идем, дорогая, я покажу тебе твою комнату.

Рапсодия поднялась и смущенно потерла виски.

— Мне нужно как можно скорее сообщить в Илорк, что у меня все в порядке. Если это возможно, конечно, — сказала она.

— Разумеется, — проговорила Элендра. — Утром я отведу тебя в Тириан. Почтовый караван заходит туда раз в неделю. Не сомневаюсь, что твои друзья будут рады узнать, что ты благополучно до нас добралась. Пойдем, ты едва держишься на ногах.

Буквально засыпая на ходу, Рапсодия прошла за Элендрой мимо очага, потом через прихожую и оказалась в маленькой комнатке с забранной решеткой окном. У одной стены стоял массивный шкаф, а у другой — огромная кровать со множеством одеял и меховых шкур, и Рапсодия подумала, что здесь ей никакая зима не страшна.

— Вот твоя комната, ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь, — сказала Элендра. — Устраивайся и отдыхай. Завтра, если захочешь, я покажу тебе город. Но пока тебе необходимо как можно лучше вы спаться. Мне кажется, тебе это совсем не помешает.

— Спасибо. — У Рапсодии уже совсем слипались глаза. — Но я должна вас предупредить — во сне меня часто посещают кошмары. Если услышите, как я кричу ночью, не пугайтесь и заранее извините меня.

— Это не удивительно — после всего, что ты пережила. Мне тоже снились кошмары. Но они уйдут. Сначала ты проспишь спокойно одну ночь, потом другую, кошмары будут посещать тебя все реже, и в конце концов они тебя оставят. Доброй ночи.

Элендра мимолетно коснулась плеча Рапсодии и вышла. Рапсодия быстро разделась и забралась в постель.

Ей приснился не Остров и не демон, а красивый мужчина, который смущенно ей улыбался. Она видела, как он стоит рядом с ней на лесной поляне, залитой лучами солнца, а потом прощается на пороге логова драконихи.

«Но они извращены и несут в себе только зло, опасайся их, Прелестница. И еще: он где-то рядом. Будь осторожна, когда уйдешь отсюда».

Мужчина из ее сна снова смущенно улыбнулся. А по том выглянуло солнце, и он начал таять, а из его глаз по щекам катились огромные ледяные слезы, и вскоре он превратился в большую лужу, в которой по-прежнему отражалось его лицо.

— Что ты будешь пить?

— Портвейн или не слишком выдержанный бренди.

— Может быть, что-нибудь покрепче?

— Хм-м-м. Что, выдался не слишком удачный день?

— Похоже, в последнее время ты не очень-то берешь в голову мои дела.

— Неправда. И доказательством тому прекрасное кандеррское виски, которое я для тебя держу.

— Отлично.

— Должен признаться, я несколько удивлен твоему появлению здесь. Что ты тут делаешь?

— Не смог удержаться. Ты всегда так чудесно меня встречаешь.

— Да ладно тебе, нечего обижаться. Ты же знаешь, я тебе рад.

— Разумеется. Я помешал важным делам? Ты прикидывал, как бы тебе избавиться от какого-нибудь интересного человека?

— Я даже и не подумаю тебе отвечать. Вот твое виски. Итак, что тебе нужно?

Эши несколько мгновений подержал во рту обжигающую жидкость, прежде чем проглотить ее.

— Я хочу, чтобы ты изменил свои планы касательно Рапсодии.

— Правда? С какой стати?

Он сделал еще один солидный глоток и опустился за резной деревянный стол.

— Если она и в самом деле та, о ком мы думаем, лучше не портить с ней отношения.

— Если она и в самом деле та, о ком мы думаем, она все поймет. Это ее судьба — и наша.

— Знаешь, у меня сложилось впечатление, что ты неправильно понимаешь глубинный смысл слова «судьба». Другие люди не принимают ее или трактуют не так, как тебе того хотелось бы. В особенности когда речь идет о том, что им придется страдать, терпеть боль или вообще расстаться с жизнью.

— Послушай, а ты случайно не себя имеешь в виду?

Эши помолчал немного, а потом проговорил:

— Нет, разумеется.

— Так я и думал. А с каких это пор, позволь мне поинтересоваться, тебя стало беспокоить благополучие моей протеже?

— Дело в том, что не ты единственный считаешь ее своей протеже. Сейчас, когда мы с тобой разговариваем, она берет уроки фехтования у Элендры.

— Очень хорошо. Это нам пригодится. Итак, не уходи от вопроса. С чего это ты вдруг стал волноваться за Рапсодию? Решил, что она не годится?

— Нет, конечно. По правде говоря, мне представляется, что она значительно сильнее, чем мы предполагаем.

— В таком случае, чего ты волнуешься?

Эши допил остатки виски, но алкоголь почему-то не действовал.

— Мне страшно представить себе, что все наши усилия пойдут прахом только потому, что ты неверно оценил свое влияние на одного из Троих.

Он поднял голову и увидел ледяные голубые глаза, в которых светился змеиный холод.

«Как они несовместимы с его добрым лицом», — подумал Эши.

— А теперь послушай меня внимательно. Рапсодия должна сыграть роль, которую я для нее приготовил. Остальные двое с ней просто не справятся. Впрочем, она не слишком значительна — ее роль. Единственный, чье расположение мне необходимо сохранить, это Акмед. Он незаменим.