Дьявольское семя - Дин Кунц

— Ты слышал его слова? Ты сам, своими ушами, слышал его, Джордж?

— Не говори так со мной. И не пытайся убедить меня, что это все было игрой моего воображения.

Куртни замолчала, как бы повинуясь его приказу.

Леланд посмотрел на сиденье, чтобы узнать, не исчезла ли она. Куртни улыбнулась ему, теперь уже увереннее, чем несколько минут назад. Леланд взглянул на заходящее солнце, но не увидел его. Теперь он почти не обращал внимания на шоссе впереди. Присутствие Куртни взволновало его, и он уже не мог вести «Шевроле» так безупречно, как умел. Машина виляла туда-сюда, то и дело выскакивая на посыпанную гравием обочину.

Немного погодя Леланд сказал:

— Ты знаешь, в тот день, когда я позвонил тебе договориться о свидании и узнал, что ты уже три недели как вышла замуж, я чуть не сошел с ума. Целую неделю я следил за тобой день за днем, чтобы просто смотреть на тебя. Ты знала об этом? Ты сказала, что улетаешь в Сан-Франциско, а этот Дойл и твой брат через неделю поедут туда же, и еще ты сказала, что вряд ли вообще вернешься в Филадельфию. Я чуть не умер, Куртни. Все это было просто ужасно для меня. Я вспомнил, как нам было хорошо вдвоем когда-то… Поэтому я позвонил спросить, может быть, мы сможем снова быть вместе. Я хотел встретиться. — Голос Леланда вдруг стал тверже, в нем появились холодные нотки отчуждения. Он помолчал, собираясь с мыслями. — Два три, четыре года назад ты была моей удачей, моим счастьем. И все было замечательно, когда мы были вместе. А теперь я не буду тебя видеть, не смогу прикоснуться к тебе… Я знаю, что должен быть возле тебя, Куртни. И когда в аэропорту я смотрел, как ты садишься в самолет, то понял, что должен выследить Дойла и Колина и выяснить, где ты живешь.

Куртни молчала.

Леланд вел фургон и говорил, пытаясь добиться от нее одобрения своих действий. Он уже не удивлялся ее внезапному появлению.

— Я опять потерял работу. И в Филадельфии меня ничто не удерживало. Разумеется, у меня не было денег, чтобы оплатить машину, как у этого Дойла. Мне пришлось упаковать и взять с собой все мои вещи. Поэтому я и еду сейчас в этом нелепом фургоне с ужасной вентиляцией, а не в роскошном «Тандерберде». Мне не так везет, как твоему Дойлу. И люди со мной обращаются гораздо хуже, чем с ним. Но я знал, что в любом случае должен ехать в Калифорнию, чтобы быть рядом с тобой. Рядом с тобой, Куртни…

Она тихо сидела рядом, изумительно красивая, спокойная. Узкие ладони она положила на колени, а ее голову окружал сияющий ореол из последних вечерних лучей солнца.

— Было очень нелегко следить за ними, — рассказывал Леланд, — приходилось хитрить, изворачиваться. Когда они завтракали, я понял, что у них в машине, должно быть, лежит карта с намеченным маршрутом или что-то, что должно подсказать мне его. И я проверил это.

И Леланд, усмехнувшись, взглянул на нее, а потом вновь стал смотреть на дорогу.

— Я просунул тонкую проволочную вешалку через резиновую прокладку между стеклами и смог отжать кнопку замка. Карты лежали на сиденье. И адресная книжка тоже. Твой Дойл очень предусмотрителен. Он записал названия и адреса всех мотелей, где забронировал комнаты. А я переписал их. И просмотрел карты. Я знаю все дороги, по которым они проедут, и все места, где они собираются останавливаться на ночь: отсюда и до Сан-Франциско. И теперь я уж никак не пропущу их. Я буду просто следовать за ними. Сейчас я их не вижу, но ночью все равно снова найду их.

Леланд говорил очень быстро, проглатывая окончания слов. Ему очень хотелось, чтобы Куртни поняла и осознала, какой опасности он подвергается и что ему приходится испытывать, чтобы быть рядом с ней.

Но она, к его большому удивлению, вдруг спросила:

— Джордж, ты когда-нибудь обращался к врачу по поводу своих мигреней и других проблем?

— Я не болен, черт возьми! — заорал он. — У меня ясная голова, здоровое тело, трезвый рассудок. И я в хорошей форме. И я не желаю ничего больше слушать об этом. Забудь о моем здоровье.

— Зачем ты их преследуешь? — спросила Куртни, меняя тему.

У Леланда возле бровей и под ними выступил пот, сконцентрировался в нескольких складках и тяжелыми каплями упал на щеки и дальше на шею.

— Я же только что сказал! Я хочу выяснить, где ты теперь будешь жить. Я хочу быть с тобой.

— Но, если ты видел книжку Алекса, у тебя уже есть мой новый домашний адрес в Сан-Франциско. И тебе не нужно следить за ними, чтобы разыскать меня. Ты уже знаешь, где я живу, Джордж.

— Ну…

— Джордж, зачем ты преследуешь Колина и Алекса?

— Я говорил тебе.

— Нет, не говорил.

— Замолчи! — ответил он. — Мне не нравятся твои намеки. Я не желаю больше об этом слышать. Я здоров. Я не болен. Со мной все в порядке. Поэтому уходи. Оставь меня в покое. Я не хочу тебя видеть.

И Куртни исчезла. Пропала. Хотя Леланд был изумлен ее неожиданным и необъяснимым появлением, ее исчезновение абсолютно не удивило его. Он приказал ей уйти. Когда их роман подходил к концу, как раз перед тем, как Куртни два года назад объявила о разрыве, она говорила Леланду, что он пугает ее, что ей совсем не нравятся его недавно появившиеся приступы дурного настроения. И теперь она все еще боялась его. Когда он сказал ей: «Уходи!» — она ушла. Куртни понимала, что это лучше, чем спорить с ним. Эта безмозглая сучка предала его, выйдя замуж за Дойла, и теперь будет делать все, чтобы вновь завоевать его расположение.

И Леланд улыбнулся, глядя на шоссе в спускающихся сумерках.

* * *

День подходил к концу. Землю насквозь пронзали оранжевые зловещие лучи заходящего солнца. Офицер государственной полиции штата Огайо Эрик Джеймс Коффи свернул с семидесятого шоссе в зону отдыха по правой стороне дороги. Он преодолел небольшой подъем через участок леса, поросший соснами, и сразу же увидел пустую полицейскую машину, на которой все еще работал сигнальный маяк, бросая пульсирующие блики вокруг себя.

Лейтенант Ричард Пулхэм должен был привезти машину в гараж в конце своей смены, в три часа дня, но не приехал, и с четырех часов более двадцати его товарищей прочесывали шоссе и все прилегающие к нему дороги. И вот теперь Коффи нашел его машину в самом западном уголке участка, патрулируемого Пулхэмом. Он опознал автомобиль по номерам на передней дверце.

Коффи сразу же пожалел о том, что был один, так как подозревал, какой будет его следующая находка. Это был труп полицейского. Другого исхода дела Коффи не видел.

Он взял рацию и включил микрофон:

— Говорит сто шестьдесят шестой, Коффи. Я нашел машину.

Он еще раз повторил это и передал координаты диспетчеру. Голос Коффи звучал низко и слегка дрожал.

С большой неохотой он выключил двигатель и вылез из машины.

Вечерний воздух был холодным. Дул резкий северо-восточный ветер.