Бастарды - Эльхан Аскеров

Мне только одна мысль покоя не дает. Как паренек умудрился драконий клинок разрубить, и без меча не остаться? Понимаешь, сотник. Есть вещи, в которые не поверишь, пока сам не увидишь. Сегодня я это увидел. Еще мой учитель говорил, что воин, которым овладел демон боя, может сделать такое, чего никто другой сделать не сможет. Да и сам он не повторит после.

– Ты что несешь, ифритова кувалда! Хочешь сказать, что наш мастер стал дэвона? – прорычал Топ-Гар, непроизвольно потянув меч из ножен.

– Кем-кем? – переспросил Такеши, быстро переводя взгляд с сотника на кузнеца и на всякий случай перехватывая нагинату поудобнее.

– Дэвона. Человек, одержимый дэвом, – ответил Разман, не сводя взгляда с сотника.

– Нет, Топ-Гар. Он не дэвона. Оставь в покое свою железку. Пока ты ее вытянешь, я тебе твою дурную башку три раза успею в живот забить. Демон боя, это не дэв. Вспомни сам, что было сегодня. Кто из вас, даже в лучшие свои времена мог устроить такое? Думаю, это даже Расулу было бы не под силу. А он сделал. А теперь вспомни, что ты видел, когда пошел ему докладывать, что все готово к бою? Я видел, с каким лицом ты спустился с того карниза.

Почему у него все губы изранены? Скажешь, в бою разбил? Нет, друг. Это не от кулаков. Я так думаю, он в ярости перчатку грыз. Верно? Еще и рычал, небось, не хуже этого зверя. – Кузнец кивком головы указал на степенно вышагивающего барса.

– Нет, кузнец, ты не устоз. Ты, точно колдун. Я не хотел этого никому рассказывать. Как ты узнал? – растерялся Топ-Гар.

– Это и был демон боя. Он появляется, когда человек идет на смертельный бой и хочет только одного, победить. Любой ценой, любыми средствами, но только победить. Это сама смерть в человеческом обличии. Человек не чувствует боли, не думает о ранах, у него даже кровь не идет. Он живет только боем. У северян есть слово, которым они называют подобных людей. Там они встречаются чаще всего, а ведь он наполовину северянин. Вот и получается, что северная кровь помогла ему сегодня победить.

– Бейсарк, – тихо проговорил сотник.

– Как ты сказал? – переспросил Такеши.

– Бейсарк. Так их называют там, на севере. Я думал, что никогда больше в своей жизни не увижу подобное. Но, видно, не судьба мне избавиться от старых призраков, – задумчиво сказал сотник.

– О чем ты? – быстро спросил кузнец, превратившись в слух.

– Это случилось, когда я еще зеленым новобранцем был. Капитан тогда был только десятником. Мы воевали с горцами-козгарами в юго-восточном пределе. С нами был отряд наемников. Бойцы-северяне, в рогатых шлемах и с круглыми щитами из дерева. Мы поначалу посмеивались над их вооружением, но как потом оказалось, напрасно. Умели парни воевать.

Среди них был один. Странный парень. Здоровенный, как скала, а ума, как у младенца. Даже поесть сам не мог, пока миску в руки не сунут. А если забудут, так и будет голодным сидеть. Но в таком состоянии он находился только до боя. В первой же стычке он устроил такую бойню, что мы все с непривычки весь свой ужин показали. Вот тогда я и запомнил это слово.

– Что ж, все сходится, – негромко сказал Такеши. – Он хотел отомстить, заставить богов содрогнуться, уничтожить всех виновных в смерти матери. Он звал смерть, и она отозвалась. Она прислала одного из своих прислужников ему в помощь. Демон дал ему силы победить, но позвал за собой его душу. Но демон боя, не сама смерть. Он позвал душу, но увести ее в темные пределы не может. Вот и бродит она по серым землям. Ведь неизвестно, сколько жизни отмерено ему богами.

– Но ведь ты сможешь позвать его душу обратно? Ведь так, Медведь? – спросил Топ-Гар с нескрываемой надеждой.

– Я не колдун и не шаман, сотник. Я воин. Я могу только то, что знаю. Что передали мне предки. Но теперь, с появлением этого зверя, мне кажется, что мы сможем показать ему дорогу, – ответил Такеши.

– Почему? С чего ты так решил? – развернулся к нему Топ-Гар. Но за островитянина ответил кузнец.

– Животное никогда не станет пытаться вылечить безнадежного. Самка будет преданно сидеть рядом с умирающим детенышем, но не станет пытаться спасти его, продлевая мучения. Звери чуют приход смерти задолго до того, как это поймет человек. Даже собаки, уже сами забывшие, что такое дикая жизнь, начинают оплакивать покойника, до смерти больного. Барс начал вылизывать паренька и пошел с нами. Значит, не все потеряно. Ты считаешь, что с его помощью тебе удастся показать ему дорогу обратно?

– Надеюсь. Кажется, он ушел не очень далеко. Его держат данное вам слово и завет отца.

– Ну тогда, значит, будем просто ждать и просить богов указать ему путь, – подытожил разговор Топ-Гар и пришпорил коня, направляясь в голову колонны.

Даже несмотря на беспокойство за Ал-Тора, а возможно, именно из-за него, он старался вести колонну быстрым, размеренным шагом, чтобы побыстрее скрыться в солончаках. Теперь вся ответственность за отряд легла на старого сотника.

Было решено перейти на ночные марши, отдыхая днем. В темное время суток меньше возможности попасться на глаза нежелательным свидетелям, а неторопливый шаг избавлял от опасности переломать ноги лошадям.

Отряд шел заранее намеченным и разведанным маршрутом, путая следы в каменистых осыпях, соленых озерах и зыбучих песках. Днем разведчики проходили по маршруту вперед, оставляя за собой вешки, по которым ночью двигался основной отряд.

Ровные, тщательно ошкуренные ветки втыкались в землю каждые двадцать шагов. Это здорово замедляло продвижение отряда, но позволяло ветеранам уверенно перемещаться в полной темноте. Вешки забирались с собой и использовались снова.

С рассветом, отряд останавливался на отдых. В землю вбивали четыре кола, на которых растягивали полотно. В тень от импровизированного шатра укладывали носилки с Ал-Тором. Ветераны быстро разводили костер, варили похлебку и, поев и расставив караулы, укладывались спать.

Только Такеши не позволял себе ни минуты отдыха, находясь у тела юноши в бессменном карауле. Даже видавшие виды ветераны растерянно крутили головами и пытались заставить его отдохнуть. В один прекрасный день Такеши, не выдержав уговоров, просто послал всех доброхотов так, что те пооткрывали от удивления рты.

Топ-Гар в этот момент как раз пытался объяснить Юко все сложности погрузки на лошадь такого большого парня, находящегося в бессознательном состоянии, когда из под полотнища раздался такой откровенный посыл, что сотник замолк на полуслове. Юко звонко расхохоталась, глядя на растерянное лицо сотника и желая смягчить резкую отповедь жениха, сказала:

– Не беспокойтесь за него, сотник. Он не свалится в обморок, и истощение ему не грозит. Он умеет спать на ходу, с открытыми глазами. Ну, во время перехода и когда все спят. Только чтобы проснуться, ему не нужен громкий звук, достаточно просто легкого шороха. Он телохранитель императора. Один из самых лучших, – с нескрываемой гордостью добавила девушка и направилась к шатру, оставив сотника растерянно хлопать глазами, переваривая услышанное.