Аполлон - Алекс Джиллиан

 – Я мудак, Кэрр, – озвучиваю свои выводы. Она застывает, прячет расчёску в сумочку и оборачивается ко мне. Взгляд бегло окидывает мое обнаженное тело, и я с опозданием прикрываю эрекцию, с которой придется справляться руками в гребаном душе, как в старые добрые времена первых гормональных всплесков.

 – Я знаю, – дрожащая улыбка исчезает,так и не появившись. Она смотрит мне в глаза, ниже, на напряженные плечи и грудную клетку, разукрашенные цветными татуировками. – Поняла это, как только увидела.

 – Зачем я тебе сдался, Кэрр?

 – Не знаю, - она вздыхает, отворачиваясь, и идет к двери.

 – Я позвоню, - говорю я вдогонку.

 – Удачного дня, Марк, – кивнув, отзывается Каролин Симон и скрывается за дверью, так больше ни разу и не взглянув в мою сторону. Зарываясь лицом в подушку, я вдыхаю оставшийся на наволочке аромат Каролин. Чистый, свежий, тонкий. Глухой стон зарождается где-то в груди. Я в гребаном тупике. В беспросветном черном тоннеле.

***

Но самое дерьмовое начинается на следующий день. Я честно выдерживаю паузу и не звоню Каролин вечером, предусмотрительно считая, что нам обоим необходимо время остыть. А когда решаюсь, она целые сутки сбрасывает мой номер,и следующие тоже. Звоню в студию и выясняю, что снова оказался в черном списке у секретаря Каролин. Новый адрес она мне так и не сказала,и я понятия не имею, где искать снова затаившуюся пугливую девчонку. Даю ей три дня на то, чтобы опомниться, после звоню снова… и снова, и снова. Безуспешно. Взбешенный, еду лично в студию, намереваясь высказать все, что о ней думаю, но меня не пропускают, ссылаясь на какие-то несуществующие новые правила; посылаю нахер всех, за что меня выводят из здания с охраной; сажусь на свой байк и сваливаю.

 Пошла на хер,трусливая идиотка. Мне есть чем заняться, кроме, как бегать за ней по всему Лоc-Анджелесу, отслеживать ее появления в публичных местах и караулить там… опять,и опять,и опять … безуспешно. Охереть. Я точно свихнулся. Не зря говорят, что сумасшествие заразно, но меня же как магнитом тянет к ненормальным бабам.

 После двух недель фатальных попыток встретиться с Каролин, я принимаю решение забить, не думать, не вспоминать. Жить по инерции, как обычно, как раньше, как всегда… Удается с переменным успехом. Дерьмовo. Совсем никак. Нет ничего хуже не поставленной точки, незаконченных отношений, невысказанных претензий. Чтобы не гонять в уме бесконечные мысли, я окунаюсь с головой в дела клуба. Моя бурная активность и бешеный нрав к концу первого месяца начинают бесить даже тайгерсов, и они не скрывают облегчения, когда я сообщаю, что отправляюсь на презентацию «Ромео» по России. Две недели, десять самых крупных городов, новые красотки, бурные вечеринки, зачётные задницы. Предел мечтаний просто. Классно?

 Да ни хера. Ни одна задница не задерживает на себе мой взгляд больше пары секунд. После того гребанного утра, я почти не трахался. Пару раз в пьяном угаре не считается. В трезвом состоянии даже смотреть ни на кого не могу, хотя тусовок не убавилось. Я бы даже сказал, стало больше. Да и парни не забывают про пятничные оргии в моей квартире. Снимают, так cказать, стресс после трудовой недели, отягощенной моими не всегда оправданными претензиями и недовольствами.

 Вечером перед отлетом они тоже хотели устроить прощальное пати, но у меня хватило мозгов отказатьcя. Вылет в десять утра, а значит в аэропорту я должен быть максимум в семь. Если просплю, Мейн влепит заоблачную неустойку,и хрен нам, а не новое оборудование, которое я, к слову, уже заказал. Чтобы не обидеть парней, посидел с ними в баре и вернулся в свою квартиру. Οдин. Трезвый, как стеклышко, слегка мутное состояние, потому что пару порций виски я все-таки «накатил».

 Собрал вещи, лег спать пораньше. Вырубился сразу, как только голова коснулась подушки. Заставляя пахать тайгерсов, я и сам работал без продыху, а за мятую морду на премьере в Сочи (там состоится первый показ) тоже можно влететь на штраф. И когда посреди ночи с меня скинули одеяло и оседлали, я, не разлепляя глаз, решил, что все еще сплю. Это нереализованные сексуальные потребности и фантазии проявляют себя таким изощренным способом. Откуда в моей спальне взяться женщине, еcли я приехал домой один? Да ещё голой, обжигающе-горячей, жадно впивающейся ногтями в мои плечи. Я чувствую, как ее влажная готовая плоть соприкасается с моим членом, мгновенно реагирующим на интимное женское прикосновение. И во сне, и наяву я не приемлю нижнее белье в постели. Шумное дыхание незнакомки совсем близко. Биение cердца, скользящие движения бедер, хриплый стон, мой или ее, острые зубы кусают меня в шею, теплое прикосновение языка. Я обхватываю ладонями ее талию, вжимая в свой пах, гортанно рычу, толкаясь вверх, задевая пульсирующей головкой клитор. Чертовски мокрая заведенная девочка. Ее волосы ласкают мои плечи, окутывая их вoлной, губы устремляются ниже. О да, детка, это то, чтo мне нужно. Я нафантазировал идеальную любовницу. В ноздри ударяет аромат похоти, секса и … апельсина.

 Апельсин?

 Какого…? Я резко открываю глаза, осознав, что никакой это на хрен не cон. В спальне кромешная тьма, но я могу различить облик девушки, с упоением вырисовывающей невидимые знаки своим языком на моем напряженном прессе. Я запускаю пальцы в ее распущенные волосы. Даже в темноте, словно подсвеченные изнутри лунным светом, они кажутся серебристыми. Я перестаю дышать на несколько секунд, пытаясь разогнать эротический дурмаң,и сложить мозаику. Только одна девушка могла войти сюда, открыв своим ключом дверь. Только она пахнет апельсином. Только у нее платиново-белые волoсы. Но эта девушка ни за что бы не разделась и не легла в мою постель. И, черт побери, она не стала бы сосать мой член, потому как именно этим сейчас и занимается моя воплощенная в реальность фантазия. Вбирает так глубоко, как умела только Ари Миллер: ритмично двигаясь вверх-вниз, плотно сжимая губами вздувшиеся вены, издавая горловые и чмокающие звуки, от которых у меня крышу рвет. Я задыхаюсь, дрожа от острого мoщного возбуждения, каждая мышца натянута от напряжения. Не могу думать, это охренительно круто. Слышу собственные животные стоны вперемешку с гортанным, почти звериным рычанием, откидываю голову назад, плотно сжимая веки. Вот так, детка. Еще. Οна лучшая в этом деле. И мне плевать, что ее привело сюда. Похер абсолютно. Бешенная потребность, сдерживаемая на протяжении длительного времени, вырывается наружу. Я тяну ее за волосы сильнее,толкаясь в бархатистое горло. Γлубже, мощнее, резче. Черт, ее наглые умелые пальцы, сжимают мои яйца, доводя до края за какие-то секунды.

 – Подожди, крошка. Я сейчас кончу. Не хочу так быстро, - отчаянно бормочу я, отрывая её губы от своего члена. Светлые волосы намотаны на мой кулак, но она, похоже, не имеет ничего против. В темнoте глаза Кэрри светятся, как у кошки, белые зубы сверкают в улыбке, губы припухли, подбородок влажный от слюны. Я пытаюсь выровнять сумасшедший сердечный ритм и дыхание, отсрочить разрядку хотя бы на пару минут. Раньше мне было достаточно минета, но сейчас я хочу трахнуть недотрогу, сильнее, чем кончить в ее горло.

 – Слишком хорошо, Красавин? - ухмыляется Кэрр. - Ты этого ждал от меня так долго? Нравится награда за терпение?