Джек Ричер, или Без второго имени - Ли Чайлд

– Чем я могу вам помочь, сэр? – спросил он.

Пенни покачал головой, повернул налево и направился к выходу из участка. Спокойно вышел наружу, на жаркое утреннее солнце, и как безумный побежал на север. Через сотню ярдов жара заставила его перейти на шаг. Дальше Джеймс действовал инстинктивно – сошел с асфальта и спрятался в густой березовой роще. Он пробирался через кустарник до тех пор, пока шоссе не скрылось из вида, потом сел на землю, прислонившись спиной к тонкому шершавому стволу и вытянув перед собой ноги. Грудь Пенни тяжело вздымалась, и он закинул руки за голову, пытаясь успокоиться.

Поджог и злонамеренный ущерб. Он знал, что значат эти слова, но не мог соотнести их с тем, что совершил. Пенни уничтожил свой проклятый дом. Как мусор. Он имел на это право. Почему там написано «поджог»? Человек решил сжечь собственный дом, как такое может считаться преступлением? Ведь у нас свободная страна, не так ли? К тому же он может все объяснить. Он был расстроен… Пенни еще сильнее привалился к стволу березы, и его дыхание немного успокоилось. Но только на мгновение. Потому что он вспомнил об адвокатах. Тут у него имелся личный опыт. За развод пришлось выписать немало чеков. Адвокаты оказались дорогим удовольствием. И он знал, что с ними возникнут проблемы. Даже если случившееся и не станут считать поджогом, ему придется отдать много денег, чтобы доказать свою невиновность. Бесконечный поток долларов, растянутый на годы. Долларов, которых у него не было и которых больше никогда не будет.

Так, сидя на жесткой сухой земле, Пенни понял, что все, чем он владеет в этом мире, находится в прямом контакте с его телом. Одна пара обуви, одна пара носок, трусы, джинсы, рубашка из хлопка, кожаная куртка. И бумажник. Зарплата за шесть недель за вычетом того, что он потратил вчера. Денег, наверное, хватит на шесть часов работы адвоката. За это время тот успеет записать его полное имя, адрес, возможно, дату рождения. Для номера социального страхования потребуется еще шесть. А для того, чтобы вникнуть в суть проблемы, адвокат потратит новые шесть часов. Или двенадцать. Так говорил опыт общения Джеймса Пенни с адвокатами…

Он поднялся на поляне на ноги, все еще слабые из-за действия молочной кислоты, выделившейся во время непривычно яростного бега. Сердце отчаянно колотилось у него в груди. Он снова прислонился к березе и сделал глубокий вдох. Сглотнул. И стал пробираться через кустарник обратно к шоссе. Там сразу свернул на север и, засунув руки в карманы, зашагал вперед. Через полчаса и примерно милю и три четверти его мышцы расслабились, дыхание успокоилось, перед глазами прояснилось. Он начал понимать силу ярлыков. Пенни был реалистом и всегда говорил себе правду. Он стал поджигателем, потому что они так сказали. Фаза гнева закончилась, наступило время для последовательных разумных решений. У него не хватит ресурсов, чтобы разрешить это недоразумение. Значит, нужно убраться отсюда подальше. Его первое решение и стратегия. Остальные решения станут следствиями. А это уже тактика.

Его можно отследить тремя способами. По имени, по внешности и машине. Он сошел с дороги и снова скрылся за деревьями. Углубился на двадцать ярдов в лес. Выбил ногой неглубокую ямку, вытащил из бумажника все, на чем стояло его имя, похоронил документы и затоптал землю. Затем вытащил из кармана ключи от своего любимого «Файербёрда» и забросил их далеко за деревья. Пенни не видел, куда они упали.

Машина исчезла. В данных обстоятельствах это даже хорошо. Однако машина наверняка оставила след. Ее могли видеть в Мохаве, возле банка. И на заправках, где он останавливался. Кроме того, номера «Файербёрда» записаны в регистрационном журнале мотеля, где он провел ночь. Вместе с его именем и фамилией. Следы, идущие через короткие промежутки на север по территории Калифорнии.

Пенни вспомнил, как его готовили во Вьетнаме. Вспомнил трюки, которым его учили. Если тебе нужно двигаться на восток из своего стрелкового окопа, сначала ты должен направиться на запад. Через пару сотен ярдов наступаешь на сучок, шевелишь кустарник – и так до тех пор, пока противник не поверит, что ты идешь на запад, изо всех сил стараясь не шуметь, но не соблюдая полной тишины. Потом ты поворачиваешь на восток и, соблюдая максимально возможную осторожность, минуешь точку старта и направляешься дальше. Джеймс проделывал этот трюк дюжину раз.

Его исходный план состоял в том, чтобы некоторое время двигаться на север, возможно, до Орегона. И несколько часов Пенни ему следовал. В результате красный «Файербёрд» оставил отчетливый след, ведущий на север. Теперь ему следовало вернуться на юг и на некоторое время исчезнуть. Он вышел из леса на пыльную обочину и зашагал в обратном направлении.

Лицо он изменить не мог. И оно будет оставаться на всех плакатах. Пенни вспомнил, как оно смотрело на него с доски за спиной у сержанта. Аккуратный пробор, впалые серые щеки. Он запустил руки в волосы и энергично зашевелил пальцами – теперь они будут торчать в разные стороны. Пробора больше нет. Пенни провел ладонями по однодневной щетине – и решил отрастить большую бороду. Впрочем, у него не оставалось выбора: Джеймс не собирался тратить деньги на бритву. Он шел сквозь пыль на юг, а справа высились горы Эксельсиор.

Когда Пенни добрался до поворота на запад, в сторону Сан-Франциско, через перевал Тиога, перед вздымавшейся еще выше горой Дана, он остановился на пыльной обочине и задумался. Если он продолжит двигаться на юг, то вернется в Мохаве. Слишком близко к дому. Опасно близко. Ему стало не по себе. Там его могли узнать. Поэтому Джеймс решил идти на запад, к побережью, а потом подумать, что делать дальше.

Он повернул на запад, прошел тридцать ярдов и поднял вверх большой палец. Пенни был реалистом и понимал, что пешком никуда не доберется. Значит, нужно, чтобы его подвозили, раз за разом, – анонимная помощь разных занятых людей. Он решил не принимать помощь от добропорядочных граждан. Во всяком случае, тех, кто может обратить на него внимание и запомнить. Ему требовалось научиться думать, как беглецу. Совершенно новый опыт.

Через сорок минут Пенни уже иронически улыбался; он понял, что ему нет нужды избегать добропорядочных граждан. Они его сами избегали. Джеймс стоял с поднятым большим пальцем – растрепанные волосы, небритое лицо, пыль покрывает джинсы до самых колен, – и автомобили один за другим проезжали мимо. Люди смотрели на него и нажимали на педаль газа, словно его не существовало. Солнце поднялось высоко в небо, и Пенни начал беспокоиться, что его вообще никто не захочет подвезти. Он хотел есть и пить и чувствовал собственную уязвимость. Одинокий человек, без машины, посреди огромных высокомерных пространств.

Спасение пришло в виде запыленного побитого «Джипа» без крыши, неопределенного цвета. За рулем сидел мужчина лет сорока. Длинные седеющие волосы, грязная «вареная» рубашка, бывший хиппи. «Джип» притормозил и остановился в пыли у обочины. Прямо напротив Пенни. Водитель наклонился к нему и постарался перекричать шум старого глушителя.

– Я еду в Сакраменто, друг мой, – заявил он. – Но если тебе нужно к заливу, могу высадить в Стоктоне.

Пенни энергично затряс головой.

– Сакраменто – это просто замечательно! – прокричал он. – Большое спасибо.