Идея фикс - Софи Ханна

– Но они же полицейские! – поджав губы, процедила мама. – Должно же быть что-то… они могли не учесть какие-то аспекты, надо же еще что-то поискать!

– Кит старается объяснить тебе, что искать им больше нечего и негде, – вмешалась Фрэн.

Удивительно, как сестре не надоест поддерживать человека, которого она считает лжецом, ведущим двойную жизнь? Она ничего не сказала о нашем с ней разговоре в понедельник – ни маме, ни папе, ни Антону. Им пока не известно ни об этом адресе в навигаторе Кита, ни о его машине, замеченной в виртуальном обзоре улочки. Я лично не просила ее хранить молчание – она сама предпочла, чтобы все мы поддерживали видимость «Счастливых остроумных семей». И она играет свою роль с неменьшим удовольствием, чем Кит.

А что же ты, Конни? Почему же молчишь ты? Почему не говоришь всем и каждому, что твой муж может оказаться убийцей?

– Иен Гринт далеко не глуп, Вэл, – пытался успокоить маму Кристофер. – Он знает, что Конни и та вторая свидетельница, Джеки, сказали правду. Сэм полагает, что его начальство тоже знает об этом, однако попытайтесь понять их позицию. Если совершено убийство, а у них нет ни трупа, ни подозреваемых, ни улик, кроме двух свидетельских показаний, то нет и никакого материала для расследования. Ситуация пока совершенно тупиковая, верно? Это не так плохо для Гринта – он всего лишь детектив-констебль, и делает то, что приказано. Вся ответственность лежит на детектив-инспекторе, который решил: «Нет состава преступления, должно быть, это просто чья-то глупая шутка, примем такую версию и забудем об этом глупом деле».

– Шутка? – мама вновь воззвала к папе. – Ты слышал, Джефф? Убийство у нас теперь считается шуткой, каково? Оставить бы их самих истекать кровью на ковре…

– Мам, успокойся, ради бога! – Фрэн скорчила идиотскую рожицу. – Кит имеет в виду, что в полиции пришли к выводу, что никакого убийства не было – этот розыгрыш устроил таинственный шутник, разлив по ковру красную краску или томатный кетчуп…

– Я способна отличить кровь от краски, – вставила я.

– Для кого же устроили такой розыгрыш? – возмутилась мама. – Неужели он может повеселить кого-то? Какая женщина в здравом уме согласится испортить красивое платье, улегшись в лужу краски?

– Сэм и Гринт так же, как и все мы, полагают, что версия розыгрыша глупа и безосновательна, – заметил Кристофер. – Это предположил один из высших чинов полиции Кембриджа, когда выяснилось, что какой-то ушлый хакер взломал вебсайт и изменил содержание виртуального тура, а через каких-то полчаса восстановил исходный видеоролик. Мне толком не понятно, что это означает, и сомнительно, чтобы Сэм и Иен Гринт понимали больше моего, однако очевидно, что никто с этим ничего не может поделать. Решение принято на высшем уровне.

– И вы собираетесь просто бездельничать, ничего не предпринимая?! – Мама в ужасе посмотрела на меня. – Притвориться, что ничего не случилось? А как же насчет твоей ответственности за ту бедняжку, кем бы она ни оказалась?

– А что Конни-то может сделать? – спросил Кит.

– Могу подать заявление о приеме на работу в качестве старшего констебля полиции графства Кембриджшир, – предложила я.

– Папа, а где же тортик? – спросил Бенджи Антона. – Когда мы будем дарить Конни подарки?

Я не поняла, о чем он там лепечет, но потом вдруг вспомнила, что сегодня мы собирались устроить праздничные посиделки по поводу моего дня рождения. Точно, ведь сегодня у меня день рождения! Подобно любому торжеству в семье Монков, празднование начиналось без четверти четыре и заканчивалось в четверть восьмого, чтобы Бенджи успел улечься в кроватку к восьми часам вечера.

– Первым делом в понедельник тебе, Кит, надо позвонить в полицию, – заявил папа. Добро пожаловать в разговор. – Ты поделишься с ними твоими мыслями об этом безобразном постыдном бездействии… Тебе нужны ответы, и нужны они немедленно. Тебе же необходимо узнать, что они собираются предпринять, и им, черт побери, лучше придумать план действий!

– Вот это правильно, – мама энергично кивнула, явно поддерживая его.

– Если они будут валять дурака, ты пригрозишь, что обратишься в газету. Если они и тогда не пошевелятся, то подкрепишь свои слова делом, – продолжал отец. – И как только это попадет в местные газеты, жители Кембриджа узнают все и встревожатся, и тогда уж Иену Гринту и его дружкам не удастся спрятаться!

– Папа, ну что ты такое говоришь? – рассмеявшись, спросила Фрэн. – Местные жители вовсе не станут поднимать шум. Тебя послушать, так можно подумать, что по улицам Кембриджа слоняется какой-то маньяк, подсевший на убийственные розыгрыши. Стал бы ты сам паниковать, если б услышал, что кого-то убили в Литтл-Холлинге, если бы не имел никаких причин думать, что сам ты подвергаешься опасности?

– Такого никогда не случится, – возразила мама. – Именно поэтому мы и живем в Литтл-Холлинге – здесь у нас безопасная жизнь, и просто невероятно, что кому-то взбредет в голову убивать нас в наших домах.

– Да и Кембридж не тянет на взрывоопасную Руанду, и тем не менее кого-то там, похоже, убили, – парировала Фрэн.

– Кембридж тянет на большой город… и туда понаехало народу со всех концов земли. В таких городах никто друг друга не знает, у горожан нет никакого чувства общности. А у нас здесь не могло случиться ничего подобного тому, что видела Конни, а если б и случилось, то полиция расследовала бы дело должным образом.

– Уточни понятие «здесь», – сказала сестра и посмотрела на меня, ожидая поддержки.

Но я отвела глаза. Мне не хотелось рисковать, вступая в спор с мамой, поскольку я опасалась, что могу не сдержаться и ненароком ляпнуть, что если бы уж в Литтл-Холлинге случилось убийство, то, вполне вероятно, к нему приложила бы руку я, а жертвой бы стала она сама.

– Кембридж не так уж далеко, – продолжала Фрэн. – Я уверена, что процент убийств там весьма низок, поскольку живут там в основном необделенные умом люди, и они предпочитают заниматься более интересными делами, чем убивать друг друга. А между тем в Калвер-вэлли…

– Долина Калвер-вэлли – один из самых безопасных районов Англии, – вставил папа.

– Вы что, издеваетесь? Антон, скажи им! Вы что, не читаете местные газеты? В Спиллинге и Силсфорде за последние несколько лет… – Фрэн запнулась, взглянув на Бенджи, схватившего ее за руку. – Да, малыш? Что ты хочешь?

– Что такое убийство? Это когда кто-то умирает, когда прожил уже сто лет? – поинтересовался ребенок.

– Ну вот, видишь, чего ты добилась! – скорбно укорила мама сестру. – Бедный малыш, Бенджи! Тебе не о чем волноваться, ангел ты наш. Мы все, когда умрем, отправимся на небеса, а на небесах райская жизнь… правда, дедушка?

– Ангел? – Фрэн выглядела так, словно готова была взорваться. Мне еще не приходилось видеть ее в таком возмущении. – Пока, мама, мы еще живем на земле, а не на небесах, и его зовут Бенджи.

– Первым делом в понедельник, Кит, – папа взмахнул указующим перстом, – ты врежешь этому детективу Иену Гринту промеж глаз.