Доверие - Пенелопа Дуглас

Я изучаю его, пока он пролистывает каталог фильмов. Не совсем понимаю, о чем Ной говорит, но, исходя из услышанного, все началось еще до моего появления. Стянув плед со спинки дивана, укрываю ноги и отпиваю пиво.

В гостиной воцаряется тишина, пока мы выбираем, что посмотреть, правда я едва обращаю внимание на экран. Ной в черных пижамных брюках и белой футболке без рукавов. Его кожа по-прежнему очень загорелая, гладкая. Хочется закатить глаза от того, что я это заметила. Просто мне редко выдается шанс побездельничать с ними. Парни часто засиживаются допоздна, смотря телевизор, но я к концу дня бываю настолько измотана, что изнываю по своей постели. В итоге он останавливается на каком-то фильме с молодым Томом Крузом.

Не выпуская пиво из рук, откидываю голову назад и пытаюсь увлечься просмотром.

Единственное, что знаю про этот фильм – герой танцует в нижнем белье. Я ловлю себя на том, как постоянно поглядываю на Калеба в надежде увидеть любые признаки воодушевления. Или, возможно, притопывание ногой в такт музыке.

Однако его лицо скрыто за изгибом спинки кресла, а тело почти не меняет положения.

Саундтрек в исполнении Tangerine Dream вполне достойный. К сожалению, Том (или Джоэл) – хороший мальчик, который старается потерять девственность по указу своих глупых друзей, когда его родители уезжают из города на несколько дней. И что же он делает? Нанимает шлюху и превращает родной дом в бордель. Это всего-навсего мужская подростковая фантазия. Поверить не могу, что данный фильм принес Крузу широкую известность.

Закатив глаза, скрещиваю руки на груди.

– Какое идиотское кино.

– Да ну? – спрашивает Ной, наблюдая за сценой, где Джоэл и Лана занимаются сексом… при людях… в поезде. – Твой смех посылает мне противоречивые сигналы.

Я ни разу не засмеялась. Комедийная составляющая тут никудышная.

Сделав глоток пива, Ной сообщает:

– Я примерно так же лишился девственности.

Посмотрев на него, вскидываю бровь.

– С проституткой?

– С женщиной постарше, которая хотела от меня только одного.

– Твоих денег?

Слышится тихий смех. Перевожу взгляд на Калеба и замечаю, как его грудь и живот слегка сотрясаются. Неужели я только что?.. Неужели он?..

О боже. Он посмеялся. Над моей шуткой.

Допив пиво, ставлю бутылку на кофейный столик. Темную комнату освещает лишь огонь в камине.

– Что ж, я сожалею, что для вас обоих сегодняшний вечер не закончился лучше.

– Ты о чем?

– Последний шанс пригласить ночных посетительниц, – поддразниваю я. – Теперь всю зиму не с чем будет играть.

Несколько секунд Ной сидит молча с таким видом, будто над чем-то размышляет.

– Возможно.

Я прищуриваюсь.

Возможно…

– Ты прав. Вы ведь не можете быть единственными людьми на этой горе, да? – спрашиваю, кивнув. – Здесь должны жить и другие горцы.

Он устремляет взгляд на меня.

– Извини, что?

– Больше теплых тел, – поясняю я, сохраняя невозмутимое выражение лица. – Наверняка есть еще коттеджи, в которых зимуют другие мужчины, не так ли? Все в порядке. В тюрьмах такое случается – люди на время заточения становятся геями.

Его брови взлетают ко лбу.

– Извини, что?

Прежде чем я успеваю ответить, Ной бросается на меня, хватает за ноги, притягивает к себе и начинает тыкать пальцами под ребра.

Безуспешно пытаюсь сдержать смех.

– Перестань.

– Что ты сказала? – Он щекочет внутренние поверхности моих бедер, а я шлепаю его по рукам.

– Ну, ты немного метросексуал.

– И что насчет тебя?

– Что насчет меня? – Я сворачиваюсь в клубок, защищая живот от его пальцев.

– Я видел, как ты танцевала с Сэси на гонке. – Склонившись надо мной, парень продолжает атаку. – Может, однополая страсть заводит тебя.

Жалобно посмеиваясь, смотрю на него с мольбой в глазах.

– Остановись. – Отталкиваю его руки, однако Ной каждый раз возвращается обратно. – Все нормально. Вам ведь нужно как-то справляться с изоляцией, верно?

Он рычит, ловит мою ступню и щекочет подошву. Брыкаясь, громко смеюсь.

– Хватит!

Вдруг Ной подхватывает меня за воротник, усаживает к себе на колени, обвивает талию руками и шепчет на ухо:

– Хочешь увидеть, как мы на самом деле справляемся с изоляцией?

Улыбка сползает с моего лица, смех затихает. Я наблюдаю, пока парень пролистывает файлы в телевизоре и наконец-то кликает на один.

Моя задница плотно прижата к его бедрам, спина касается его груди, и я остро ощущаю тело Ноя под собой через тонкие ткани нашей одежды.

Черный экран погружает комнату в темноту, за исключением огня камина. Ной откидывается назад, утягивая меня с собой.

Я напрягаюсь.

Мягкое свечение снова озаряет помещение, но я боюсь поднять глаза, зная, что он включил.

Не могу смотреть. Однако уходить тоже не хочу.

Слышатся звуки поцелуев. И шум дождя.

Актерская игра ужасна. Мое лицо вспыхивает от стыда за них, только… Не знаю.

Все равно остаюсь сидеть на коленях у Ноя.

Герои – парень и девушка – подростки. Они целуются в машине. Судя по разговору, дождливой ночью в лесу. Одни, вдали от посторонних.

Или так им кажется.

Я поднимаю взгляд, постепенно фокусируясь на деталях порнофильма: стекла запотели, ливень барабанит по крыше машины. Вдруг вспыхивают лучи фонариков, и два копа стучат в их окно.

Ной держит меня, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей кисти. Мы не отрываемся от экрана.

– Нет, пожалуйста, – умоляет парень полицейских. – У меня нет столько денег. Я позже заплачу. Мы можем просто забыть об этом?

Очевидно, на этого неудачника выписано несколько ордеров за просроченные штрафы и страховку. Ему грозит арест.

Разумеется, дальше копы освещают фонариками салон машины и присматриваются к его маленькой подружке.

Коп № 1 склоняет голову набок, предлагая идиоту «карточку бесплатного освобождения от тюрьмы»[19]. Облаченные в форму офицеры вытаскивают девушку из машины, заставляют ее подчиниться. Бойфренд может идти домой, штрафы аннулируются, а ее папочке не придется забирать дочь из участка. Если она даст им то, чего они хотят.

Дождь пропитывает ее белую блузочку, которую она завязала под грудью. Соски и кожа просвечивают сквозь мокрую ткань. Полицейский голодными глазами пялится на них. У меня между ног начинает сладко ныть, пульсировать и теплеть.