Пером по шапкам. Книга первая - Евгений Бузни

посчастливилось увидеть на своём спектакле в качестве зрителя автора пьесы, а потом и сфотографироваться с ним. Фото, на котором я стою рядом с могучим детским писателем, было опубликовано в местной газете и хранится в моём архиве. Об этом я тоже вспомнил в Переделкино, где бывал С. Маршак.

Павел говорит об Андрее Вознесенском. И в моей памяти вплывает опять же картина в Ялте, где мы идём с Вознесенским по набережной, а я читаю ему свои стихи, адресованные ему же, и он снисходительно обращает внимание на одну понравившуюся ему строку. Вспоминаются и стихи самого Вознесенского, написанные, быть может, здесь в Переделкино. Почему-то в голову пришли строки из знаменитой поэмы «Лонжюмо» о В. И. Ленине:

Чтобы стала поющей силищей

корабельщиков, скрипачей…

Ленин был

из породы

распиливающих,

обнажающих суть

вещей.

Не знаю, написал бы он такие строки в сегодняшнее время, но тогда, в шестидесятые писал, а из песни, как говорится, слов не выкинешь. И о земле нашей писал, сравнивая её с вождём революции «Планета – как Ленин, мудра и лобаста». Тогда многие писали не так как сегодня. Переделкино тому свидетель. Многое видела эта земля и плохого и хорошего. Здесь в посёлке были арестованы в тридцатые годы Пильняк, Артём Весёлый, Иван Катаев, Исаак Бабель, Владимир Зазубрин, Владимир Киршон. К тому времени в Переделкино было построено и заселено уже пятьдесят домов писателей. Посёлок гудел противоречивыми мнениями.

Не меньше волнений и споров было и в конце пятидесятых, когда одному из жителей посёлка Борису Пастернаку за опубликованный за границей роман «Доктор Живаго» была присуждена Нобелевская премия. Об этом эпизоде нам рассказывают в музее знаменитого писателя, так и не получившего свою премию и скончавшегося через два года после её присуждения.

В Переделкино пересекались не только судьбы писателей, но вместе с ними сходились в поединке различные тенденции, направления, идеологии всей страны, ведь писатели отражали в своих произведениях то, что видели собственными глазами, то, что чувствовали. А были их мысли отнюдь не однозначны. Корней Чуковский пришёл лично поздравить своего собрата по перу Пастернака с присуждением ему премии, а на собрании писателей Москвы, состоявшемся в Доме кино 31 октября 1958 г. широко известные в стране писатели С. Смирнов, Л. Ошанин, А. Безыменский, А. Софронов, С. Антонов, С. Баруздин, Л. Мартынов, Б. Слуцкий, В. Солоухин, Б. Полевой, В. Дудинцев потребовали исключения Б. Пастернака из Союза писателей и даже говорили о лишении писателя советского гражданства. А ведь многие из них жили или бывали в Переделкино, часто встречались с поэтом, хорошо его знали. Я читал роман «Доктор Живаго», когда он был опубликован у нас в стране, и, признаюсь, не нашёл в нём ничего антисоветского. Но ведь и такой супер пропагандистский роман Николая Островского «Как закалялась сталь» тоже после публикации в журнале «Молодая Гвардия» сначала получил негативную рецензию Дайреджиева и обвинение в антисоветизме. Так что парализованному начинающему писателю, не имевшему возможность на личную встречу, пришлось писать гневную отповедь неудачному критику. Думаю, не последнюю роль в таких историях играла человеческая зависть и внутренние интриги, которыми богато писательское сообщество. Это были трудные времена, как, впрочем, нелегки они и сегодня в писательском мире.

По-другому сложилась судьба Корнея Чуковского, чей музей мы посетили в первую очередь. Этот музей уникален во многих отношениях, как уникален и сам писатель, который был и прекрасным переводчиком, и замечательным литературоведом, открывшим новые страницы биографий и творчества Некрасова, Блока, Маяковского, Чехова, Достоевского, проявил себя и тонким критиком, умевшим почти в любом произведении начинающего писателя найти ту самую изюминку, из-за которой автора можно назвать писателем, и публицистом, с чего собственно начинал свою творческую биографию, будучи журналистом, но в первую очередь Чуковский, конечно, является для большинства почитателей детским писателем, что и он доказал всей своей жизнью, не только сказками и стихами для детей, но и созданием здесь же в Переделкино детской библиотеки, организацией бесконечных встреч с детьми, весёлых костров, зажигательных мероприятий с участием самих детей. И никого не удивляет возле дома писателя-сказочника придуманное им огромное башмачное дерево с разнообразной детской обувью, свисающей со всех веток, словно эти туфельки и башмачки сами выросли и просятся на ноги. Не удивляет плакат, подготовленный к празднику «Здравствуй, лето!», на котором изображена семья крокодилов, сидящая за столом и закусывающая калошами. Разумеется, на ум сразу приходит умильное обращение Чуковского крокодила по телефону: «Мой милый, хороший, пришли мне калоши, и мне, и жене, и Тотоше… Ах, те, что ты выслал на прошлой неделе, мы давно уже съели». Здесь в музее всё кажется органичным и естественным.

Всю жизнь к Чуковскому шли и взрослые и дети. Первые за советом, вторые за радостью общения с весёлым умным писателем.

Здесь в Переделкино есть и картинная галерея Евгения Евтушенко. Когда-то я писал о его поэзии «шаг вперёд живёт в народе». Мне нравилось многое из его творений, любил «Братскую ГЭС», «Азбуку революции», и иногда цитирую своим студентам строки Евгения Евтушенко, которые он написал в далёком 1961 году в стихах «В погоне за дешёвой популярностью», а в постперестроечное время убрал из новых сборников: «Выходит, я за коммунизм борюсь в погоне за дешёвой популярностью. Выходит, я с его врагами бьюсь в погоне за дешёвой популярностью». В те годы ему ещё не было тридцати лет, он считал, что борется за коммунизм, а я выучил эти стихи наизусть.

В этот наш приезд нам не довелось посетить музей Булата Окуджавы. А мне хотелось бы это сделать. Как-то давно в Ялте мы с моей соратницей по комсомолу Аней Калицевой пришли в Дом творчества специально, чтобы пригласить отдыхавшего там Булата Окуджаву на встречу с комсомольцами Ялты. Булат Шавлович любезно встретил нас, сообщил, что, к сожалению, из-за большой занятости не сможет побывать на встрече с молодёжью, но, раз уж мы пришли, то попросил свою супругу записать наши домашние адреса, чтобы прислать по ним из Москвы свои сборники песен. Мы сначала отказывались, но потом всё же уступили настойчивой просьбе любимого барда. Книг его мы, правда, так и не получили, но любить его песни не перестали.

Убеждён, что немало желающих познакомиться в Переделкино с домами некогда шумевших в стране поэтов А. Вознесенского, Е. Евтушенко, Б. Окуджавы, Г. Поженяна, с которыми меня так или иначе сводила судьба, но чаще всего, наверное, приходили и приходят к Чуковскому. В его бывшем гараже, где теперь