Подмастерье смерти - Нора Робертс

При других обстоятельствах Ева бы диву далась, как ловко Мира исхитрилась вплести в свою правильную речь и обыграть грубое выражение.

– Вот именно!

– Дети очень важны для него. После развода мужчина с такой сложной и ответственной профессией скорее предпочел бы регулярные визиты и щедрые подарки, Маки же выбрал совместную опеку. А после смерти второй жены и нерожденного ребенка он окончательно утратил над собой контроль.

– Значит, надо в первую очередь говорить про брата и одноклассников.

– Да… чтобы надавить на болевые точки.

– Уиллоу не собирается уезжать на Аляску и зажить вольной жизнью, как он думает. У нее совсем другие планы – останется здесь и приступит к осуществлению собственной миссии. Он научил ее убивать. Теперь она воспользуется полученными навыками, чтобы убрать тех, кто не угоден лично ей. И ведь знает, что я ее выслеживаю. Готова рисковать. Что ж, я принимаю игру.

– Мне поприсутствовать на допросе?

– Нет. Хочу быть с ним один на один. Чтоб он смотрел мне прямо в глаза. Той, которая охотится на его чадо. Копа-убийцы. Хочу, чтоб он думал об этом. Знал, что дочь все еще в городе. Где-то рядом. А я иду по пятам и вот-вот ее настигну. И чтобы он, бывший коп, вспомнил, как мы относимся к тем, кто убивает наших. Не сложно его убедить, что я скорее готова девчонку убрать, чем позволить водить себя за нос, преспокойненько отсиживаясь в центре для несовершеннолетних.

Мира промолчала. Ева повернулась, встретилась с ней взглядом.

– Ну, на самом деле это крайнее средство. Хочу, чтобы Уиллоу знала – это я ее остановила. Чтобы помнила меня до конца своей долгой жизни.

– Ты не такая, как она.

– А могла бы стать такой. Кто знает, во что превратил бы меня Ричард Трой, будь у него побольше времени.

– Нет. Гены и воспитание, конечно, важны. Но многое… очень многое зависит от нашего собственного выбора, от того, какой дорогой мы решим пойти. Она выбрала свой путь. Ты – свой.

– Да. И мы с ней встретимся. Клянусь богом. Тогда и посмотрим, кто что собой представляет. Мне надо сломать Маки. И я это сделаю.

– Если понадоблюсь, я буду в комнате наблюдения.

– Хорошо.

Мира вышла, и на пороге тут же показалась Шер Рио.

– Маки – в допросной А, – сообщила помощник окружного прокурора. – Зашла вам сообщить, что мой босс передал – сделки не будет. Бывший коп теперь серийный убийца. И он убил полицейского. Вещественных доказательств предостаточно. Будет хорошо, если он сам признается, в любом случае у нас есть все основания, чтобы его осудить.

– Поняла вас.

– Тем не менее…

– Давайте опустим все «но».

– Тем не менее, – продолжала Шер, – если Маки выдаст местонахождение дочери до того, как она еще кого-нибудь убьет или ранит, и если она сдастся мирно, администрация окружного прокурора согласится предъявить Уиллоу Маки обвинения как несовершеннолетней.

– Что за чушь, Рио!

Рио предупредительно подняла руку, другой откидывая назад непослушные локоны.

– Мы даем вам козырь, Даллас. Предложите Маки сделку. Нужно заставить его привести нас к дочери прежде, чем она убьет еще людей. Что сказала доктор Мира?

– У Маки два мотива. С одной стороны, отцовский инстинкт защитить ребенка, с другой – стремление во что бы то ни стало осуществить свой план, сколько бы времени на это ни ушло.

– Что она и сделает, если мы позволим ей безнаказанно скрыться после убийства восемнадцати человек, – подытожила Рио, задумчиво склоняя голову. – Какова вероятность, что Уиллоу согласится мирно сдаться, не причиняя никому вреда?

Ева собиралась уже заговорить, однако резко замолчала, стараясь обуздать вспыхнувший гнев и дожидаясь, пока подействует кофеин.

– Ладно-ладно. Поняла. Шансов, что она сдастся без боя, нет. Это железно? Не обсуждается, да? – Рио улыбнулась. – Сопротивляется изо всех сил. Злобно топает своей маленькой ножкой, наступая вам на больную мозоль. Предложение отменяется.

– Дайте мне с Маки для начала поработать. Если не удастся его расколоть, я воспользуюсь вашим предложением. Иначе получается, что мы сразу готовы идти на уступки. Не хочется мне с порога предлагать ему сделку.

– Хорошо. Договорились. Адвокат ему назначен. Зовут Кент Прэтт. Среди государственных защитников у него репутация святого покровителя проигрышных дел.

– Ясно. Что ж, приступим.

– Если решитесь предлагать сделку, я буду в комнате наблюдения.

– Если придется, мы это обыграем. Я всячески буду показывать, что страшно недовольна и злюсь. Могу вас даже обозвать.

Рио снова улыбнулась.

– Не впервой.

Ева вызвала Пибоди и стала собираться на допрос.

– Состояние одной из пострадавших ухудшилось, – сообщила Пибоди. – Подробно не расскажу – там все сложно… термины медицинские – короче, еще раз оперируют.

– Как зовут?

– Адель Нински.

«Женщина, которой занимался Саммерсет, когда мы с ним встретились на месте происшествия», – подумала Ева. И тут же отбросила эту мысль.

– Попрошу тебя надавить на отцовские чувства. Родительский долг… а она, мол, просто несчастная маленькая девочка, ставшая игрушкой в его руках. С ним пожестче, а про нее – только мягко и с сочувствием.

– Ясно. Не так уж это будет притянуто за уши, если честно.

– Именно притянуто. Ты на доску посмотри.

Ева схватила стопку необходимых документов и стремительно вышла из кабинета.

Пибоди пришлось ускорить шаг, чтобы ее нагнать.

– Бакстер с Трухартом нашли свидетеля, который, как им кажется, видел Уиллоу через несколько минут после атаки на Таймс-сквер. Опознал ее не сразу. Только когда с ним поговорили и показали рисунок Янси. Говорит, он заходил в здание, а она выходила. Столкнулись в дверях. С собой у нее были металлический кейс, рюкзак и сумка на колесиках. Он хорошо запомнил, потому что предложил ей помощь и придержал дверь. Говорит, в ответ она как-то «жутко» ему улыбнулась (передаю дословно) и заявила, что не нуждается ни в чьей помощи. Его это возмутило, и он еще с минуту смотрел ей вслед. Считает, она пошла на автобусную остановку, что в полуквартале от того места, где они встретились. Сейчас проверяем эту информацию.

– Хорошо, – кивнула Ева, останавливаясь у двери допросной. – Ошибок допустить нельзя. – С этими словами она и вошла в комнату.

– Запись, – сказала Ева и начала зачитывать вступительную речь. А сама тем временем внимательно рассматривала двух мужчин напротив.

Маки сидел бледный, в темных очках, с упрямым выражением на лице. Даже сквозь затемненные стекла было видно, что под глазами у него синяки, а белки налиты кровью. И все же в душе у Евы ничего не дрогнуло.