Уэйн Гретцки. Автобиография - Уэйн Гретцки

Помню, что все это дошло до того, что я сказал, что в одном и том же матче был и колющий удар, и толчок клюшкой, и если бы так поступили мы, это бы наделало много шума. Я также отметил, что было четыре или пять вопиющих нарушений, за которые не были назначены штрафы, а затем добавил: «Я устал от людей, которые позволяют себе нападки в адрес канадского хоккея. Когда мы это делаем, мы хулиганы, а когда это делают европейцы, все в порядке, потому что они не грубые или их приемы не грязные? Это чушь собачья». Я действительно чувствовал, что все были против нас.

Я понял, что эта пресс-конференция наделала много шуму, лишь на следующее утро, когда мне позвонили друзья из Канады и сообщили, какой отличной она получилась. Помню, как я думал: «Что же я сказал?»

Обычно канадские команды играют лучше по мере продолжения турнира, и наша команда не стала исключением. Нам очень повезло, что Белоруссия обыграла шведов. Этот матч проходил в одиннадцать утра, и не знаю, правда ли это, но кто-то сказал мне, что шведы были настолько уверены в победе, что их тренер Харди Нилссон тем же утром назначил тренировку. Поэтому игроки вышли на тот матч уставшими.

Они проиграли со счетом 4–3. Победным стал бросок из средней зоны, после которого шайба попала шведскому вратарю Томми Сало в маску и, отскочив от нее, перелетела через его голову.

Я сидел в своем номере в гостинице в Солт-Лейк-Сити, когда Владимир Копать из сборной Белоруссии забил этот гол примерно за две минуты до конца. От радости я так подскочил, что чуть не ударился головой о потолок. Мы больше не увидим шведов! Мы обыграли Белоруссию со счетом 7–1 в полуфинале, а потом нам предстоял финальный матч против американцев.

Когда игрок готовится к финальному матчу, он испытывает радостное волнение, а его родители, семья, друзья и тренеры по-настоящему нервничают. Что я мог сделать в своем положении? Мне пришлось просто сидеть и потеть. Когда вы на льду, все намного легче. Когда кто-то спросил меня: «На ваш взгляд, как сегодня пройдет игра?», я ответил: «Ну, если Марио, Сакик и Айзерман покажут, что они – трое лучших игроков, мы выиграем».

Я спустился в раздевалку примерно за два часа до финала, чтобы пожелать ребятам удачи и поздороваться с тренерами. Я беседовал со Стиви Айзерманом, который находился на массажном столе. Кен Лоу прикладывал лед к его колену и работал над его ногой. Когда я выходил из раздевалки, я сказал: «Хорошо, что ж, удачи сегодня». Я уже шел по коридору, когда за мной поспешил Кен. Он сказал: «Уэйн! Уэйн! Можно с вами поговорить?» Я ответил: «Да, что случилось?» Он произнес: «Должен сказать, что колено Айзермана в таком плохом состоянии, что, если бы это был седьмой матч, я бы не позволил ему играть». Я ответил: «Хорошо, скажите ему, что это, слава богу, всего лишь игра за золотые медали». Таким вот парнем был Стив. Бобби Кларк писал Бобу Николсону о том, что меня следует поставить во главе команды 2002 года, потому что, как выразился Бобби, «пришло время позволить кому-то еще это сделать». А я точно так же думал по поводу Ванкувера и Сочи. Я встретился с Бобом и сказал ему, что Стиви – первоклассный парень, знающий, что такое хоккей. Он подходил на руководящую должность.

В том матче ничто не могло помешать ему выйти на лед. Стиви в конечном счете играл на одной ноге. Вот каким он был лидером. Он просто не мог упустить возможность сыграть необходимую роль в том матче. Это была очень эмоциональная игра. Шумели как местные болельщики, так и прибывшие туда канадцы. И то, что женская команда только что выиграла золото, победив американок в ходе эпической игры, также приободрило ребят.

Обе команды вышли с боевым настроем. Все играли в эту игру отлично. Когда американцы открыли счет, мы не паниковали, хотя гол был забит после отрыва с выходом один на один. Мы просто направили эту эмоцию в нужное нам русло и продолжили играть в нашу игру. Пол Кария забил классический гол, приняв от Криса Пронгера пас, после которого шайба прошла прямо между коньками Марио. Тогда Джером Игинла, прекрасно проявивший себя на турнире, забил еще один. Американец Брайан Рафалски сравнял счет броском от синей линии, но мы продолжали активно действовать. Сакик забил в конце периода при помощи своего знаменитого кистевого броска, и больше американцы в том матче нам не забивали (хотя один раз после мощного броска Бретта Халла шайба попала в штангу). Игинла забил еще один гол, а затем Джо Сакик забросил последнюю шайбу в матче.

Потом американец Джереми Рёник дал одно из самых лучших послематчевых интервью в истории хоккея. Несмотря на то что обе команды были непримиримыми соперниками и упорно сражались в ходе игры, он отдал канадцам должное и великодушно признал, что победила лучшая команда. Но Джереми сказал и нечто более важное. Он назвал эти две команды, возможно, лучшей коллекцией игроков, которые когда-либо выходили на лед вместе, и что он гордится тем, что стал участником такого матча. Я чувствовал то же самое.

Я люблю Олимпийские игры. Я принимал участие в трех из них: один раз в качестве игрока и два раза в качестве руководителя команды. Олимпиада – прекрасный способ донести хоккей до все большего числа людей. И я знаю, что игроки любят играть. Когда я рос, то, по правде говоря, большинству профессиональных хоккеистов и дела не было до Олимпийских игр. И я говорю это не из желания позлобствовать, а потому, что, когда мы были детьми, мы мечтали о том, чтобы играть в Национальной хоккейной лиге, и с самого начала знали, что если мы будем играть в НХЛ, то не сможем выступать на Олимпиадах. Поэтому очень немногие ребята ставили перед собой цель стать частью канадской олимпийской сборной. Однако сейчас хоккей привлекает такое внимание, что вызывает интерес даже у тех людей, которые раньше смотрели лишь на лыжников, керлингистов и скейтбордистов. Олимпийские игры, в свою очередь, пользуются гораздо большей популярностью благодаря хоккею. И сам хоккей, являясь олимпийским видом спорта, становится интересным все большему числу людей в мире. В течение трех недель мы на первом плане. Тем не менее меня беспокоит то, что хоккей может постигнуть судьба футбола – футболисты, участвующие в Олимпиаде, должны быть не старше 23 лет. Верно, Олимпийские игры важнее, чем спортсмены, но не должны ли соревноваться лучшие?

Но это в определенном смысле безвыходная ситуация. Глядя на нее с деловой точки зрения, я уважаю и понимаю риски для владельцев команд и городов. Владелец команды НХЛ знает, что, если он потеряет своего лучшего игрока, это может лишить его шансов на победу в Кубке Стэнли. Если Тед Леонсис лишится Александра Овечкина, как это повлияет на его франшизу и ценность его франшизы? Одним из решений может стать помощь со стороны МОК, чтобы игроки были надлежащим образом застрахованы на случай временной или постоянной нетрудоспособности.

Думаю, что НХЛ смотрит на ситуацию следующим образом: МОК выигрывает, если игроки состязаются. Хоккейные матчи приносят МОК сотни миллионов долларов. Таким образом, НХЛ нужна некоторая страховка, система обеспечения помощи, в обмен на то, что она выставляет своих самых ценных игроков. Да, они получают удовлетворение, потому что игрокам нравится это делать. И да, они показывают себя на международном уровне. Но если вы зададите владельцу команды, например, на юге Соединенных Штатов вопрос: «Улучшило ли выступление ваших игроков на Олимпиаде ситуацию на вашем хоккейном рынке?» – думаю, он скажет: «Нет».